поскольку не верила в свою удачу.
Заключение в комнате завершено!
Но, всё это было сказано, таким странным тоном, так спонтанно и неожиданно, что я не поняла, к чему в нём эти изменения. Плохо или хорошо? И что последовало этим переменам? Мой ответ…точнее молчание?
Нужно было прокричать сразу, что я безумно сильно хотела, чтобы Асад был жив, и я планировала это добавить. Но, мужчина за моей спиной не позволяет мне сказать этого, своим следующим поступком.
Он просто сжимает мои плечи в своих руках, прижимает к груди, опять прикасаясь к макушке носом, и вдыхает мой запах. Словно напоследок. А потом, просто отпускает меня и уходит….
Глава 22
Милена
Он ушёл.
А меня как будто от некого груза освободили. Такой себе откат, после его сильнейшей энергии, этих эмоций и ощущений…
Я так и не узнала кто он, но то, что мужчина меня не тронул, уже о многом говорит. Поскольку я была в полотенце, легкодоступная, уязвимая, под его контролем…он знал это, видел, чувствовал, но не взял силой, ни к чему не принуждал. Только обнимал, вдыхал мой запах как одержимый и разговаривал.
Это обнадёживает, даёт мне больше уверенности, силы и доверия. Если он всё же додержится своего обещания и завтра, мои двери будут открыты, а за ними я не увижу охранника — он получит мою благосклонность. У меня не будет причин ему не доверять, несмотря на то, что я так и не узнала его личности.
Мне защита — ему документы!
Все по-честному!
Для чего мне знать его лицо, имя, если это не имеет значения?
Я расскажу ему всё что знаю, о Денисе, о документах и прочем. Он мне поможет и я уйду…начну новую жизнь. Зачем мне знать этого мужчину?
Хочет скрывать свою личность — пусть скрывает! Я тоже не пущу его в свою душу, не буду рассказывать о себе, только по делу.
Вот и всё!
Мне казалось, я в себе разобралась. Пришла к логическим мыслям, и приняла правильную позицию…
Но потом, когда я легла спать, некоторое время не могла уснуть, размышляя о сложившейся ситуации.
Если это брат Асада, тот самый Амир, почему он прячет лицо? Настолько изуродован? Тогда можно понять, к чему вся эта скрытность.
Но с другой стороны, его объятия не такие как должны быть у мужчины, к девушке его брата.
Хотя, в принципе, я не совсем была девушкой Асада, просто развлечение! Но всё же, я была его…А он не любил делится. И шрам Дениса это доказывал!
Я думала об этом, прокручивая в голове каждую мелочь, и пришла к выводам, что некоторые слова мужчины могли принадлежать только Асаду, плюс мои чувства и прочие мелочи, как одежда, духи, информация!
А потом возникали противоречивые чувства, сомнения…Ведь Асад не тянул бы два месяца, чтобы найти меня, поскольку ему было известно о документах, об их важности, поэтому он должен был добраться ко мне первым. Ну, хотя бы только из-за этих бумаг…
Но его не было.
А мужчина, у которого я нахожусь сейчас в доме, явно недавно узнал о моем месте пребывания, поскольку мой сын для него стал неожиданной новостью. Похищая меня, он не рассчитывал на малыша, и я помню, как удивились его люди, которые лишали меня сознания, перед тем как доставить хозяину. А потом и сам мужчина спросил, откуда у меня ребёнок.
В общем, я запуталась и была не далека от шизофрении…
Пролежала в кровати целый час, прислушиваясь к звукам своего урчавшего желудка, но потом всё же не выдержала и напала на поднос с едой, который мне принесли накануне перед сном.
Холодная ветчина в соусе, пюре и салат из морепродуктов, показались мне самыми вкусными в мире. Я слопала практически всё, а когда закончила, ещё некоторое время простояла у окна, разглядывая огоньки ночного города в дали, и не могла сдержать слёз.
Ночь — для меня самое худшее время суток. Это когда ты остаёшься сам на сам, в глухой тишине, во мраке и со своими мыслями. Такая одинокая, а иногда даже пустая…
И в такие моменты, я всегда знала, что мне не хватает…что именно мне нужно чтобы заполнить эту пустоту, одиночество. Только вот всегда отрицала это, не пускала в себя, не принимала! До боли в сердце, до крика в душе…но я держалась, пока не выматывала себя эмоционально окончательно. После чего всё же засыпала, и словно возрождалась заново, встречая новый день, с другой силой и стойкостью.
Но всё это, нужно было ещё как-то пережить и перетерпеть, а каждый такой наплыв, оставлял по себе глубокий, болезненный след в моей душе.
Ничего уже не вернуть и не исправить…
Жизнь не перепишешь заново, не изменишь людей, которые могут стать тебе дорогими. Никогда ничего не бывает легко…
А на моём пути, столько всего было…каждый раз, новые испытания, столько событий и мне казалось, что вот-вот, и больше не выдержу.
Но потом, силы прибавлялись сами, мне помогал Амир, и я грела себя мыслями, что бывает и хуже.
У меня ужасный ритм жизни, я знала об этом, но сдаться не имела права. Теперь уже не имела…
В эту ночь, я уснула далеко за полночь, а проснулась в шесть утра, когда Амир разбудил своим плачем. И как только я подвелась на ноги, взялась успокаивать сына, пытаясь сообразить, где смесь и бутылочка, мне сразу принесли водичку, нужной температуры.
Это меня немного обескуражило, поскольку я не стучала в дверь, не звала на помощь. А после, когда я покормила Амира, переодела его и положила досыпать дальше, пришла к выводам что в комнате были скрытые камеры.
Не смотря на то, что я не выспалась, а кровать так и манила своим теплом и мягкостью, это открытие не позволило мне больше уснуть.
Я отыскала в гардеробе самую удобную одежду, чем оказалось коротенькое платье белого цвета, и надела его на себя, скрываясь под полотенцем в ванной. Мысль, что за мной могли подглядывать, меня беспокоила, смущала и злила одновременно. А ещё содержимое гардероба…
Вчера, когда я рассматривала наличие вещей, не обращала особого внимание на всю одежду, и её фасон, а сегодня поняла, что кроме красивых платьев, юбок, топов, боди и разных откровенных комбинаций белья, ничего больше не было. Это напомнило мне прошлое, когда я была заложницей Асада, а имеющийся набор вещей — его явное предпочтение и вкус.
Но самое главное, что понимание этого, не возобновляло во мне былой страх, а вновь давало некую надежду, возрождая мой интерес к персоне мужчины, с новой силой.
И что я делаю дальше?
Как только одеваюсь, (что у меня, получается, сделать без нижнего белья, поскольку боялась скрытых камер), я быстренько направляюсь к двери, чтобы убедится в своей свободе.
Дергаю за ручку и не сдерживаю радостной улыбки, когда понимаю, что дверь поддаётся, а за ней больше нет охранника. Вообще никого! Только красивый, хорошо освещаемый, длинный коридор, с множеством разных предметов декора, картин и прочего.
Я рассматриваю всё это, застыв в проёме, постоянно возвращаясь взглядом к двери напротив.
Два шага, один стук и вновь поговорить, но только по-другому! Настоять на своём, и заставить мужчину показать своё лицо, чтобы убедится раз и навсегда! Не мучить себя догадками, этими глупыми, небольшими знаками, которые я вижу во всём. Если это не он, значит, так тому и быть. Принять. Отпустить Асада. В другом случае…я просто буду знать.
Я бросаю быстрый взгляд на кровать, где только что уснул Амир. По моим расчётам, он будет спать не меньше двух часов. Время поговорить было. Предлог тоже. У меня заканчивалась смесь…
И…я решаюсь.
Оставляю дверь в свою комнату открытой, чтобы в случае если Амир проснётся, услышать его плач, а потом приближаюсь к двери мужчины и несколько раз стучу.
Секунда, вторая, третья… и ничего не происходит.
Прижимаюсь ухом к двери, прислушиваюсь. Тишина.
Я вновь стучу, громче. Жду минуту, а потом прикасаюсь к ручке двери и прокручиваю её. Дверь поддаётся, открывается, а моё сердце ускоряет ритм.
Чёрт!
Так страшно. Словно я делаю что-то неправильное, противозаконное…
Но это чувство пропадает именно в тот момент, когда я открываю дверь и заглядываю внутрь.
То, что я там вижу, возрождает в моей груди нечто необычное…Это как прыжок в высоту, а потом обратно… Это как поток ледяного воздуха, от которого стынет кровь в венах… Это как жар под кожей… И всё вместе взятое…
Я просто не ожидала…
Глава 23
Милена
Я просто не ожидала…
Куда не посмотри…моё лицо!
Я медленно прохожу внутрь, задерживая дыхание, и шокировано оглядываюсь по сторонам.
Это не комната, а какой-то алтарь для преклонения…
По-другому не скажешь.
Четыре стены и все обвешаны большими фотографиями, портретами с моим обликом.
Их десятки! Цветные. Чёрно-белые…
На одних я сплю, свернувшись клубочком: на спине, на животе, на плече Асада, или лицом к лицу с ним. На других, я смотрю в окно, вдаль, грустно или мечтательно. А на остальных, другие моменты…крупным планом, такие разные, но при этом, имели общую черту. Все они, были сделаны в доме Асада, год назад, когда я была в его заключении…
Я рассматриваю каждый снимок или портрет, не больше секунды, скольжу по ним взглядом, кручусь вокруг своей оси как сумасшедшая, не в силах выйти из охватившего меня ступора. А потом слышится скрип двери, и я застываю, очнувшись от одного наваждения и погружаясь во второе.
Такое чувство, будто мне дали хорошую пощечину, и я пришла в себя, но ровно на три секунды, пока не встретилась взглядом со знакомыми глазами.
— Асад?!! — вырывается писк, а слёзы хлынут по щекам жгучим потоком, застилая глаза пеленой. Но я не моргаю, чтобы не потерять ведение, не упустить…
А он стоит себе в проёме, такой как когда-то, красивый, сильный, мрачный. Чёрные волосы мокрые, блестят от влаги, на поясе небольшой лоскуток полотенца, которое он придерживает одной рукой, а тело покрыто крупными бисеринками воды.
Я разглядываю его несколько секунд, замечаю, как часто вздымается его грудь, как крепко сжаты его руки в кулаки, как потемнели от злости глаза.