— Потихоньку, — слышу тихий, женский голосок рядом с собой и замираю. Поворачиваю голову к присутствующей женщине, мгновенно замечая её белый халат, и вспоминаю последние события моего сознания. — Не делайте резких движений. Подниматься можно, но только не спеша…
— Где я? Где мой сын? — заволновалась, потому что так и не поняла, где нахожусь. В голове так смутно. Не могу понять, что из увиденного было сном, а что настоящим.
— Вы в доме Максима Воронова. А малыш с вашей сестрой, — объясняет она, помогая мне сесть в кровати. — Я могу принести его. Нужно попробовать покормить…
— Пожалуйста, — прошу я в нетерпении, чувствуя в груди некий трепет, теплоту, любовь.
Медсестра уходит и через пару минут возвращается с моим сыном на руках. Он не спал, а молча, разглядывал окружающий мир с интересом. Девушка осторожно передала мне малыша, и как только я его взяла на руки… как только взглянула в знакомые серые глаза, у меня непроизвольно вырвалось рыдание, и слёзы ручьём потекли из глаз.
Ничего от меня, от других родственников, третьего поколения…как бывает. Просто маленькая копия Асада.
И как не странно, я не чувствовала ненависти глядя в эти глаза, не чувствовала боли или некого сожаления. Только любовь, заботу и невероятное желание прижать к груди и никогда не отпускать.
Мой малыш….
— Амир, — шепнула я, брошенное накануне имя Роксане.
А потом, невольно вспомнила сны, в которых я слышала его. Сны, в которых приходил ко мне Асад, смотрел на меня упрекающим взглядом, винил в моём побеге…после чего обнимал, целовал и просил вернуться. Но я всегда отрицательно качала головой, сопротивлялась ему, отстранялась и просыпалась в холодном поту, с болью в сердце.
Я знала что сны — это некие наши мечты, желания, мысли. И меня угнетало понимание того, что они вообще имели место быть!
Но, очевидного не скроешь! Я очень часто думал об Асаде, часто вспоминала его и сопоставляла другие варианты. А что было бы, если бы он был другим? Если бы он, хоть немного был добрее! Умел любить! Если бы…
Только вот, всё это бред!
Я сама, придумала во снах образ Асада, другой, хороший…такой, каким бы я хотела его видеть. И он приходил ко мне, исключительно в этом образе, а когда я его прогоняла, кричал мне имя — Амир.
Наверно я спятила, называя сына именем, услышанное во сне, но мне нравилось, я как-то привыкла к нему и теперь, по-другому не могла его называть.
А ведь я даже никогда и не думала о других именах.
Иногда, я задавалась вопросом, кто у меня будет, но это были мимолетные мысли, которые быстро заменялись более важными вопросами.
А теперь, у меня было время, защита, покой, и я могла спокойно обо всё подумать, отдохнуть и насладится первыми моментами своего материнства.
Спустя три дня, я чувствовала себя превосходно. Некая боль ещё была, но я свободно передвигалась по комнате и уже сама занималась своим ребёнком.
Роксану, и хозяина дома, всё это время я почти не видела. Но иногда, слышала по ночам крики и стоны удовольствия…а значит у них всё нормально.
К тому же мне сейчас и не хотелось кого-то видеть. Я полностью зациклилась на своем сыне, и наслаждалась волшебными моментами с ним.
Хотя, по правде сказать, меня немного беспокоил выбор сестры, поскольку я понимала, что этот Максим не простой мужчина. Деньги имелись, огромное состояние, вооружённая охрана — вряд ли он законопослушный гражданин. Но не мне судить!
То, что у меня опыт не удачный, ещё не означает что Роксана тоже облажается. Но поговорить с ней об этом, я всё же планировала.
И мне пришлось ускорить этот процесс, потому что на четвёртый день, Амир стал очень неспокойным и начал постоянно плакать. Я прервала идиллию голубков, обратитвшись за необходимой помощью. Максим сразу позаботился о враче, заметив моё волнение, за что я ему безумно была благодарна.
К счастью, с Амиром всё было в порядке. У меня просто начало пропадать молоко и он плакал, потому что был голодным.
Доктор приписал мне некий чай, покой и прочее, а малыша посоветовал подкармливать специальной смесью, пока не наладится лактация.
Я последовала его совету, воспользовалась смесью, и уже к обеду Амир уснул крепким сном. А у меня появилось немного времени на себя, принять душ, отдохнуть. Но как только я вышла из ванной комнаты, увидела в своей спальне Роксану, то поняла, что с отдыхом нужно будет повременить, поскольку уже знала, зачем она пожаловала и не совсем хотела говорить об этом. Три дня я избегала её, практически не покидала отведённой мне комнаты, и понятное дело, что это моё само-заключение не осталось без внимания.
Но я пыталась и дальше не подавать виду, что чем-то обеспокоенна, а натянуто улыбнувшись, сказала:
— Как хорошо.
Моё наигранное спокойствие…
— Устала? — спрашивает сестра, когда я умащаюсь на кровать, напротив неё.
— Нет. Амир спокойный ребёнок. Только, сегодня ночью плохо спал, потому что хотел есть. А так, я по нему иногда даже скучала. Постоянно спит и спит, — говорю с теплотой.
— Не хочешь поговорить о том…что было? — сразу переходит в наступление Роксана, вперив в меня внимательный взгляд.
— Прости…не сейчас, — говорю спокойно, но в душе словно ураган.
Знаю, что я обязана сестре, но это так сложно и больно…
— Ты знаешь его имя? Максу это бы очень помогло. Врага нужно знать в лицо, — продолжает она, а у меня срабатывает некий внутренний блок. Я не хочу его вспоминать…
Поэтому просто меняю тему.
— Кто этот Макс? — спрашиваю взволнованно. — Он ведь один из них, правда?
— В смысле? — удивляется Роксана.
— Он такой же, как и…тот…бандит…, - обрывисто говорю, потому что эта мысль меня совсем не радует.
— Возможно, он не идеален, и в нём есть некоторые изъяны или даже…проблемы с законом и прочее, но…,- начинает она, опустив взгляд, но я её обрываю, догадавшись.
— Ты его любишь, да?!!
— Люблю…
— И кто он? — не угомоняюсь.
— Хороший человек, — отвечает без замедления. — И это главное, что мне нужно о нём знать!
— Ты уверена? — уточняю, а она берет меня за руку.
— Не все они такие, понимаешь, — вдруг говорит мягко. — Тебе попался ублюдок…
— Он мне не попался! — резко обрываю. — Сам взял!
— Поговори со мной, — просит она. — Он тебя насиловал? — спрашивает она, и я отрицательно качаю головой. Так больно… — Тогда назови просто имя! Макс найдёт его и всё закончится!
— Это никогда не закончится, — спокойно говорю. — Твой Макс не знает, во что ввязывается, и я не могу допустить, чтобы близкий, твоему сердцу человек, рисковал своей жизнью ради меня! — объясняю, и она недовольно закатывает глаза к потолку. — Я всё уже решала Рокси, — сразу добавляю, решив поведать ей о своих планах, которые тщательно обдумала за прошедшие три дня.
— Что ты решила? — теряет она терпение, когда я делаю слишком длительную паузу.
— Я продам квартиру бабушки и уеду прочь. Навсегда.
Глава 5
Милена
— Я продам квартиру бабушки и уеду прочь. Навсегда.
— Куда ты уедешь, с таким малышом и в таком состоянии? — сердится Роксана.
— За границу! В другое измерение! Подальше! Лишь бы отсюда! — выпаливаю слишком громко, и Амир в кроватке начинает шевелиться.
— Это не выходи, Мил, — тихо роняет она. — Ты должна бороться! Попытаться забыть! Отстоять себя! Теперь ты не одна, у тебя есть сын и ради него, ты должна быть сильной! Прятки не помогут решить проблему! Будет только хуже!!! — говорит стоящие слова, но она не понимает кто такой Асад. Ему будет плевать на моё сопротивление, доводы или борьбу. А я не хотела больше, быть его домашней зверушкой, которой чувствовала себя, все три месяца!
Конечно я осознавала, что побег это действительно не вариант! Я уже пробовала сама, и ничего не вышло. Я нуждаюсь в помощи и поддержке, иначе просто сойду с ума!
— Я не знаю как, — всхлипнув, сдаюсь. Так трудно, быть постоянно сильной, думать обо всём, а теперь ещё и мой маленький сыночек. Смогу ли я его защитить?
— Не делай этого вновь…, не покидай меня, — добавляет сестра грустно, добивая меня окончательно, и я её обнимаю. Мы начинает плакать одновременно, впервые, так по-родственному прижимаясь друг к другу. — Давай бороться! — вдруг предлагает она. — Я помогу тебе! Вместе мы — сила! Хватит уже из нас боли, страха и переживаний. Я хочу покой и нормальную семью…
И вдруг я понимаю, что жизнь её тоже не баловала. Грусть и печаль в её голосе, напомнили мне, что я старшая сестра, и я должна беспокоиться о младшей, а не наоборот.
— Хорошо-хорошо, — тихо обещаю, водя ладонью по её волосам. — Прости, я наверно просто не подумала… Я тоже не хочу тебя покидать! Я придумаю что-то другое! Попытаюсь решить это иначе…, - обещаю, обдумывая сказанное. Не знаю как, но я должна вернут себе жизнь. Асад не царь, и не Бог, ему не может быть, всё подвластно! И я могла рисковать собой, но Амир…в любом случае, мне нужно было его уберечь. — Только, пожалуйста, если он когда-нибудь меня найдёт, не отдавай ему моего сына! — прошу, чтобы иметь некие гарантии. — Я не хочу, чтобы он был таким же…, - с болью добавляю я, и в этот момент Амир начинает плакать.
Словно чувствует мо ё настроение.
Этот плач мгновенно развеивает весь плохой настрой, и мы обе бросаемся к малышу.
— Всё нормально? — взволновано спрашивает Роксана, когда я беру малыша на руки. И как только я это делаю, весь мой страх, и проблемы уходят на второй план. Амир придает мне силы, и уверенности…я просто немного сдала. Он поможет мне, быть сильной и я справлюсь со всеми неприятностями, которые меня могут ожидать!
— Нужно сменить подгузник, — успокаиваю её. — Врач предупреждал, что первое кормление смесью, может действовать на ребёнка со слабительным эффектом. Ну, это пока желудок не привыкнет к изменениям, — объясняю, приступив к своим обязанностям.
— Понятно, — слишком серьезно отвечает Роксана, внимательно наблюдая за мной. Словно ей интересно.