В буфете на вокзале Антон купил для Буля четыре жареных пирожка и пакет молока. По мокрой платформе к поезду люди бежали бегом. Поезд тоже стоял весь мокрый, а когда тронулся — дождь замолотил по окнам.
Пока Антон шел от электрички до Буля, он совсем промок.
Буль обрадовался Антону, как и все эти дни, быстро съел из миски накрошенные в молоко пирожки, но потом убрался назад под крыльцо и лишь высунул голову, как бы приглашая Антона в гости. Сверху ему на нос капал дождь, и он время от времени смешно встряхивал головой.
Антон погладил его, а потом пошел назад к электричке.
Он совсем продрог, пока ждал поезда, и даже в вагоне едва согрелся.
А когда он вышел на свою Колокольную улицу, появилась у него замечательная мысль. Он увидел пустой дом, огороженный забором.
Этот старинный дом на углу Дмитриевского переулка и Колокольной готовили для капитального ремонта жильцов из него выселили, и он стоял пустой с темными окнами.
Антон пролез через дыру в заборе, вошел в пустую парадную. На ступеньках лестницы лежала толстым слоем пыль, и ноги его оставляли четкие следы. Антон поднялся на второй этаж. Двери всюду были не заперты, и он обошел несколько квартир, стараясь дышать и ступать тише, словно за ним следом кто-нибудь крался. В доме было непривычно тихо, мертво и лишь в окна иногда доносились уличные звуки. В некоторых квартирах стояла кое-какая ненужная мебель, на ней, как и на полу, толстым мохнатым слоем лежала пыль.
На третьем этаже в квартире номер двадцать Антон увидел большой картонный ящик из-под цветного телевизора. В ящике даже человек мог поместиться, а для Буля это был настоящий дом. Конечно, и так в квартирах потолки не протекали, но, наверное, Булю будет уютнее, если он не просто в пустой комнате станет жить, а в собственном, хоть и картонном, доме.
«Поселю его пока здесь, — решил Антон. — Буду гулять с ним утром перед школой и вечером. И днем тоже можно гулять».
На следующий день было солнце, но Антон все равно сразу после уроков поехал за Булем, захватил его миску, налил в пустую валявшуюся у забора бутылку воды, чтобы попоить сеттера в поезде, и привез его в город.
Антону страшно было шагать по пустому дому даже вместе с Булем. Ему все время казалось, что в доме кто-то есть, что кто-то ходит, вздыхает, кашляет, шелестит то на нижнем этаже, то наверху. Антон настороженно прислушивался к тишине и убеждал себя, что никого в доме, кроме них, нет.
В одной квартире он нашел половик. Надо было лишь стряхнуть с него пыль на лестнице. Этот половик Антон положил в картонный ящик. Рядом поставил миску с водой и сказал Булю: «Место!». Буль улегся и спокойно задремал.
Антон посидел с ним рядом, а потом пошел вниз по лестнице. Он хотел сходить домой, чтобы принести для пса новой воды и какую-нибудь еду. Он уже пролез в дыру, уже прошел вдоль забора до самого угла и вдруг услышал, что кто-то его догоняет. Оглянулся — это был Буль. Оказывается, он так и не понял, что переселился теперь в квартиру на третий этаж.
Антон снова отвел Буля в ту квартиру и на всякий случай обвязал ручку двери веревкой, прикрепил ее к крюку, так что дверь теперь Булю было не открыть.
Прогулка
Вечером он вывел Буля гулять. Медленно они прошлись по Дмитриевскому переулку, и все люди оглядывались на них, а одна старушка сказала:
— Красавец какой идет.
В угловом садике вечером всегда были люди с собаками.
И в этот вечер тоже — бородатый человек в шляпе прогуливал красиво подстриженного пуделя.
— Твой пес не дерется? — спросил человек Антона и настороженно посмотрел на Буля.
— Он умный, — сказал Антон с уверенностью, хотя и не знал, как поведет себя Буль с этим пуделем.
Но Буль, и правда, повел себя умно. Он обнюхал пуделя и отошел к Антону.
Антон сел на скамейку рядом с бородатым человеком, и Буль тоже сел около них.
— С воспитанной собакой в городе легче, — сказал человек Антону.
В этот момент на улице издалека показался велосипедист. Антон и не заметил бы его, но пудель вдруг выскочил из садика и помчался велосипедисту навстречу. При этом он смешно лаял тонким, но злым голосом.
— Ну вот, как раз, — человек с бородой грустно вздохнул, — терпеть не может велосипедистов.
Человек подошел к воротам и громко закричал:
— Паша! Пашенька, Паша, ко мне!..
Пудель, не слушая его, бегал вокруг велосипедиста, подпрыгивал, отскакивал в сторону. Из-за угла выскочило такси. Велосипедист как раз поравнялся с такси, и пудель бросился под колесо машины. Заскрипели тормоза.
Хозяин пуделя уже подбегал к машине. Ему удалось схватить своего кудрявого песика, но водитель такси все равно открыл дверь и стал ругать его.
Такси уехало, а человек с пуделем снова пришли в садик. Теперь пудель был на поводке.
— Сегодняшний город не для собак, — горестно проговорил хозяин пуделя, садясь на скамейку рядом с Антоном. — Им бегать необходимо по своей природе, а тут — машины кругом. Тебе хорошо, у тебя пес вон какой смирный. А мой — молодой совсем, ему резвиться необходимо.
Велосипедист сошел со своего велосипеда, подошел к ним и оказался Колей Кудлаевым.
— Тебе собаку купили? — удивился он. — Чего же ты не сказал! Твоя собака? — снова переспросил он.
— Моя, — Антон ответил специальным уверенным голосом, чтобы Коля не сомневался.
— А мне с нашими квартирными кошками только во сне собаки снятся. Она обученная?
Антон молча подобрал палку, лежавшую у скамейки, и бросил ее в темный край садика.
Буль тут же сорвался с места, потоптался там, в темноте и бегом принес палку в руки Антона.
И бородатый человек снова похвалил их:
— Рыжие сеттеры — умнейшая порода!
Он погладил своего пуделя, встал и отправился домой.
Коля тоже отвел свой велосипед подальше от них и поехал в сторону своего дома.
Антон подождал, пока Коля скроется за углом, и только тогда повел Буля в новое жилище.
Кончились деньги
Кончились деньги.
Их и раньше оставалось в копилке немного. Хорошо, мама оставляла на завтрак каждый день по двадцать пять копеек.
Сначала Антон рассчитывал, что сам он есть в школе не будет, а на те деньги станет покупать еду Булю.
В большую перемену все бежали в буфет. Кто покупал булочку и компот, кто сосиски, а кто жареные пирожки. Антон с Колей Кудлаевым в прошлом году тоже всегда ходили в буфет.
Голодать ежедневно оказалось трудно. Коля Кудлаев звал его в буфет, а он притворялся сытым и специально уходил в другой конец коридора. Там поставили фонтанчик с водой для питья. Антон еще весной прочитал в одной книге, что если хочешь унять чувство голода, надо пить больше воды. В первый день он пил и пил ее всю перемену, но есть по-прежнему хотелось. Возможно, автор книги сам никогда не пробовал притуплять свой голод водой или у него желудок был устроен иначе.
Потом Антон не сдержался. Отголодав большую перемену, перед последним уроком он решил заглянуть в буфет просто так, для интереса, чтобы посмотреть, не изменилось ли там что-нибудь. И сам не ожидая этого, он вдруг подошел к буфетчице и набрал все, что ел прежде: и сосиски, и булочку, и жареный пирожок.
— А ты успеешь съесть все это? — удивилась буфетчица.
— Успею, — проговорил Антон, откусывая сразу половину пирожка.
Денег ушло в тот день в три раза больше, чем на обычный завтрак.
А сегодня на последние копейки из копилки он купил Булю пакет молока и четвертинку черного хлеба. На завтрашнюю еду для сеттера денег не оставалось. Их надо было срочно искать.
Встреча
Катя шла по улице и увидела Антона. Он вел красивую рыжую собаку. Собака часто оглядывалась на Антона и радостно мотала хвостом.
Катя прошла немного следом за ними. Она всегда любила смотреть на собак.
И вдруг Антон скрылся. Впереди был дом с пустыми окнами, подготовленный для ремонта. Вокруг дома стоял забор. Антон увел собаку зачем-то туда, за забор.
На другой день у Кати была музыка, и Антона она не видела. А на третий — она вышла на улицу специально в то же время, и опять Антон гулял с собакой, а потом увел ее за забор.
Любой человек заинтересуется такой непонятной историей.
Катя подбежала к дырке и увидела, что Антон и собака входят в парадную пустого дома. Что им там надо — было неясно.
Катя подождала в подворотне минут пятнадцать и наконец снова увидела Антона. Он вылез в дырку один, без собаки, оглянулся и отправился к своему дому.
Вездеход
Раньше Антон о деньгах особенно не задумывался. Деньги лежали на полке в коробочке, их обычно хватало до маминой получки.
Если Антону нужно было взять рубль на фотобумагу, проявитель и фиксаж или для школьных надобностей — он брал, а потом говорил маме. Если мама забывала дать на завтрак, он сам себе отсчитывал — рубль на четыре дня. Так было уже несколько лет — Антон в любой момент мог взять деньги из коробки, если они требовались.
Года два назад с ним произошел несчастный случай.
Антон был на дне рождения у Коли Кудлаева. Там они весь вечер играли радиоуправляемой игрушкой — вездеходом, который мог поворачиваться, мигать лампой, ездить вперед и назад. А отдавать приказы ему можно было даже из другой комнаты — по специальному аппаратику с клавишами и антеннами.
— В Гостином дворе продается! — с гордостью сказал Коля Кудлаев.
И так захотелось Антону играть такой же игрушкой дома!
После школы он сходил в Гостиный двор и узнал, что вездеход стоит шестнадцать рублей. Домой он бежал быстро, как мог, боялся что игрушку раскупят другие люди.
Мама была на работе, а в коробке лежали две десятки и рубль с мелочью. Антон взял обе десятки, и через час вездеход разъезжал уже по комнате, урчал, мигал сигнальной лампой, а Антон командовал им со своего складного диванчика. В коробке же оставалось теперь лишь пять рублей да мелочь.
Антон играл вездеходом часа полтора, а потом ему надоело. Он оставил игрушку в углу, а сам сел за уроки.