– Я тоже!
Эта просьба вызывает у меня улыбку. Я читаю девочкам сказку на ночь всякий раз, когда бываю здесь, и это стало своего рода традицией, однако последние пару лет я развлекаю их оригинальной сказкой. Однажды, когда мы не смогли выбрать книгу, с которой они обе бы согласились, я выдумала историю из ниоткуда. И не успела опомниться, как создала для близняшек целый воображаемый мир, в котором маленькая девочка по имени Маккенна находит драконье яйцо у себя на заднем дворе и растит ручного дракона, которого называет Кит, а никто из ее семьи этого не замечает.
– Что скажешь? – спрашивает папа. – Можешь подольше погостить этим летом? Остаться на неделю? Или, может, по выходным там и тут? – он замолкает, немного неуверенный.
– Обязательно, – заверяю я его. – Ния не против?
– Вовсе нет. Ей нравится, когда ты здесь.
Сомнительно. Но я никогда не высказываю своих подозрений по поводу уровня энтузиазма Нии по отношению ко мне, особенно папе. Мать Пейтон, психиатр, назвала бы это механизмом преодоления[13], и, полагаю, так оно и есть. Не важно, с кем я разговариваю – с отцом или с матерью, – я всегда устраиваю яркое, солнечное шоу. Не только потому, что ненавижу конфликты: в прошлом я слишком много раз обжигалась, папа закрывался. Самый тяжелый раз произошел сразу после их развода. Всякий раз, когда я пыталась поговорить с ним о своих чувствах, он отстранялся. Ради всего святого, он даже не боролся за совместную опеку надо мной. Добровольно передал меня маме. Я так и не получила ответов, только неловкое молчание и натянутые улыбки. Он вечно менял тему.
Когда воспоминания всплывают на поверхность, я, не успев остановить их, проглатываю комок, застрявший в горле, а после делаю вдох, решительно загоняя обиду туда, куда уходят все мои мрачные мысли.
Мой отец – хороший парень, это правда. Я знаю, он любит меня. Но иногда мне кажется, что после развода он хотел умыть руки. Желал, чтобы ничто не напоминало о моей матери, и, к сожалению, я была самым большим напоминанием из всех. Следовательно, я стала сопутствующим ущербом.
А для Нии я – напоминание о стервозной бывшей жене ее мужа, вот почему ее улыбка кажется вымученной, а в объятиях не хватает теплоты, когда она приветствует меня несколько минут спустя.
– Кассандра, – говорит она, и ее темные глаза смотрят настороженно. – Я так рада тебя видеть.
– Взаимно. Нужна помощь с ужином?
– Нет-нет. – В ее речи все еще заметен французский акцент, несмотря на годы, прожитые в США. – Пойди посиди с отцом и сестрами, наверстайте упущенное. Я сама разберусь с ужином.
– Ты уверена?
– Безусловно.
Она практически выталкивает меня с кухни. Не очень-то похоже на женщину, отчаянно желающую провести время с падчерицей.
В столовой мы с папой устраиваемся за обеденным столом, в то время как близняшки бродят вокруг нас, проводя своими маленькими пальчиками по спинкам стульев. Эти две мартышки не усидят на месте, даже если от этого будут зависеть их жизни.
– Мы рассказали Кэсси о черепахе, – сообщает Рокси папе.
Он явно борется с улыбкой.
– О, правда? Почему я не удивлен? – Он бросает на меня взгляд. – Девочки рассказали просто каждому, кого повстречали за последний месяц, о своей отчаянной потребности в черепахе.
– Потому что нам нужна черепаха! – жалуется Рокси.
– И это несправедливо, – встревает Мо.
Я выгибаю бровь, глядя на папу.
– Просто из любопытства, почему мы выступаем против черепах?
– Вовсе мы не против черепах, – отвечает он, пожимая плечами. – Но домашние животные – это большая работа. Мы не уверены, что девочки достаточно взрослые, чтобы справиться со всей ответственностью, которая с этим связана.
– Мы взрослые! – визжат обе и топают ногами, в общем-то доказывая то, что папа пытается донести.
Мы с отцом подмигиваем друг другу.
– Потише, девочки, – упрекает он. – И мы пока отложим обсуждение темы с черепахой, хорошо? Мы с вашей мамой считаем, что пока никакой черепахи. Вернемся к этому в следующем году.
Их лица вытягиваются.
Зная, что слезы неминуемы, папа приступает к действиям. Он оглядывает стол с преувеличенно встревоженным видом и приступает к тому, что я видела у него тысячу раз раньше, когда он притворялся, будто существует крайне важная задача, которую необходимо выполнить. Обычно это довольно впечатляющий трюк, но сегодня он выкладывается на полную.
– О нет! – восклицает он. – Мы разложили только красные салфетки. Нам нужны еще и белые!
– Неужели? – невинно спрашиваю я.
Он бросает на меня взгляд.
– Да, Кассандра. Ты же знаешь. У нас всегда должны быть и красные, и белые, – театрально произносит он, явно перебарщивая. – Чтобы подходило к вину.
Я подавляю смех.
– Точно. Как я могла забыть об этом?
– Мы принесем их! – предлагает Рокси, как и предполагал папа. Девочки сейчас на этапе, где без них домашние дела не делаются.
– Я помогу! – встревает Мо.
– О, чудесно. Спасибо, девочки. – Его тон сочится благодарностью, будто он только что не заставил их выполнить приказ обманом.
В тот момент, когда раздвижная дверь закрывается, я смотрю на отца.
– Первое: ты круто сработал.
– Спасибо.
– Второе: ты же понимаешь, что после золотой рыбки черепаха – самый простой питомец, которого только можно завести, верно? К тому же эти твари живут целую вечность, так что нет никакого риска, что ты спустишь их в унитаз, а потом придется заменять их тысячью других золотых рыбок, как ты поступил с моей.
Папа усмехается.
– Боже, ты и понятия ни о чем не имела, Кэсс. И поняла это слишком поздно.
– Ну да, ведь мой детский мозг должен был сразу же прийти к выводу, что моя рыбка сдохла, поэтому мои родители утопили ее труп в унитазе и продолжают заменять ее самозванцами? – Я обвиняюще смотрю на него. – Родители, которые так поступают, – социопаты.
– Ага, поговорим позже, когда у тебя появятся дети и их хомячка случайно съест краснохвостый ястреб. Ты бы предпочла, чтобы твой ребенок жил в неведении и любил хомячка-самозванца, или поделилась бы с ним всеми кровавыми подробностями? Весьма кровавыми, имею в виду.
– О черт, пап, с тобой так и случилось? Ястреб съел твоего хомячка?
– Да. – Его голос звучит мрачно. – А дедушка Лу усадил меня рядом и рассказал о его смерти в красочных подробностях. Я уверен, что если бы он умудрился сфотографировать эту бойню, то показал бы мне снимки.
Я разражаюсь смехом. О боже. Дед был крутым. Честно говоря, паршиво, что я потеряла обоих своих дедушек с разницей в пару лет. Но, по крайней мере, мои бабушки все еще живы и здоровы.
– Можно я открою тебе секрет? – спрашивает папа. Его взгляд устремляется в сторону кухни. – Я бы не прочь завести черепаху. Думаю, они классные. Но Ния этого не хочет. Она настаивает, что с ними гораздо больше хлопот, чем мы думаем.
– Может, есть определенная порода, с которой справиться легче, чем с другими, – замечаю я. – Ты хоть исследовал этот вопрос?
– Нет.
– А Ния?
– Не думаю. Она просто пресекла эту идею на корню. Сказала девочкам, что мы поговорим об этом в следующем году. – Папа на мгновение поджимает губы. Обдумывает. – Думаешь, мне стоит купить им черепаху?
– Необязательно. Но мне кажется, не помешает изучить все «за» и «против». – Дерьмо. Это не прибавит мне симпатии в глазах Нии. Я ей уже не нравлюсь. Но чувствую, что у меня есть долг перед сестрами, и нужно отстоять их мечты о владении черепахой. – То есть это ведь не повредит, верно? Самое меньшее, что ты можешь сделать, это пойти в зоомагазин и поговорить с кем-нибудь об этом вопросе.
– Ага. Полагаю, это сделать можно. – Один уголок его рта приподнимается, а затем его глаза загораются идеей. – Что у тебя в планах на завтрашнее утро?
– Эм. – Я бросаю на него многозначительный взгляд. – Потенциальный поход за черепахами?
– Чертовски верно.
Мы смеемся, обмениваясь загадочными улыбками, когда Ния и девчонки возвращаются, и мы все садимся за стол ужинать. Я как будто снова чувствую себя маленьким ребенком, делящимся секретом со своим отцом. Возможность сблизиться с ним выпадает крайне редко, моментов, когда мы по-настоящему близки, – без надзора моей матери или Нии, – почти не бывает. Когда остаемся лишь мы, я и он. Совсем как раньше, когда я была еще ребенком, а он – моим папой. Когда у него не было двух других дочерей или двух разных жен, обе из которых терпеть не могут находиться рядом со мной.
Я цепляюсь за эти моменты, ведь их так мало и они безумно далеки друг от друга.
Глава 10
Кэсси
– Не могу поверить, что мы это делаем, – шепчет папа на следующее утро.
– А я не могу поверить, что ты замаскировался, – отвечаю я нормальным голосом, поскольку у нас нет абсолютно никаких причин шептаться.
– Я же говорил тебе, подруга Нии работает вон в той пекарне, – протестует папа, кивая в сторону витрины магазина на другом конце торгового центра. Он хмурится. – Чандра. Она из родительского комитета мам. Не хочу, чтобы она меня заметила.
– Пап. На тебе ярко-розовая панама с фиолетовой завязкой. Она обязательно обратит на тебя внимание. На самом деле, у тебя было больше шансов, что ей будет все равно, как выглядит твое лицо, когда на тебе не было этой панамы. Теперь она захочет увидеть твое лицо, чтобы понять, что за человек мог нацепить эту фигню себе на голову.
– Все, что я слышу, – тебе нравится моя панама.
– Я вообще не это сказала.
Он просто улыбается. Мы в нескольких футах от входа в зоомагазин, когда он говорит:
– Кстати, девочкам понравилось видеть тебя вчера вечером. За завтраком они болтали без умолку о той сказке на ночь, которую ты им рассказала, о пурпурном драконе? Тебе нужно начать записывать свои истории, Кэсс. Бьюсь об заклад, если бы ты собрала все их в один файл, у тебя мог бы получиться целый…
У меня внезапно перехватывает дыхание.