– Это правда. Черт, да просто посмотри на себя.
Он жестом указывает на меня, его серьезный взгляд с радостью окидывает наряд, который я выбрала для ужина на набережной. Юбка с запа`хом цвета жженого апельсина развевается вокруг моих колен. Обтягивающий черный топ демонстрирует лишенный пресса, но все еще приличный (по крайней мере, мне так казалось) живот. Я вышла из дома, полагая, будто выгляжу хорошо, но теперь все, что я слышу, – это голос матери в голове, говорящий о девушках с идеальным прессом и о том, что большие сиськи всегда будут выглядеть плохо. И никогда – сексуально.
– Ты идеальна, Кэсси.
– Теперь ты просто несешь чушь.
Я начинаю отворачиваться.
– Нет. – Он хватает меня за руку, притягивая ближе. – Ты ведь не знала, что я подслушивал? Что ж, я мог бы просто уйти домой, и ты бы ничего не узнала. Мне не нужно было взбираться по стене и вламываться в твое окно только для того, чтобы сказать тебе, как сексуально ты выглядишь. Зачем бы мне это делать или говорить, если я не имел этого в виду?
Еще один хороший довод. Но… я все еще думаю, что он несет чушь.
Тейт замечает мой скептицизм и усмехается.
– Ты серьезно не видишь, что делаешь со мной?
Вопреки себе, я смотрю на его пах. И да, кажется, под его спортивными штанами действительно виднеется некая… припухлость.
Однако свидетельство его возбуждения лишь вызывает у меня приступ разочарования.
– Какого черта! – взрываюсь я.
На его лбу образуются морщинки замешательства.
– Что?
– В смысле, что? Ты просто король противоречивых сигналов, Тейт! Понимаешь? – Я отступаю от него, во мне нарастает раздражение. – Нельзя так делать, ясно? Это, мать твою, сбивает с толку. И это чертовски бесцеремонно. Ну вот, ты слышишь, как, черт тебя подери, я часто ругаюсь, потому что ты меня дьявольски раздражаешь?!
Он делает шаг вперед.
– Кэсс…
– Нет. – Я вскидываю руку, чтобы остановить его от приближения. – Ты сбиваешь с толку. И ты бесчувственный! Сначала целуешь меня, а потом говоришь, что хочешь быть просто другом. Супер. Мы становимся друзьями, и внезапно ты предлагаешь быть моим вторым пилотом, и я чувствую, что все движется в платоническом направлении, а потом – бац! – и ты дрочишь у меня на глазах! Серьезно, Тейт. Что я, по-твоему, должна думать?
– Знаю. – Он издает столь же разочарованный стон. Проводит обеими руками по волосам, еще больше растрепывая их. – Мне жаль.
– Да уж, тебе должно быть жаль! Я просто не понимаю. Если я тебя привлекаю, как ты настаиваешь, то почему ты просто не согласился стать моим летним увлечением, когда я попросила, вместо того чтобы пичкать меня кучей оправданий и банальностей?
Выражение его лица становится измученным.
– Я честно считал, что на тот момент это была лучшая идея. Боялся, что могу причинить тебе боль, если мы замутим. Что ты, возможно, хочешь чего-то большего. А у меня не самый лучший послужной список в отношениях. Я вроде как парень, с которым можно просто перепихнуться.
– А я и хотела просто перепихнуться! Я буквально обратилась к парню, с которым можно перепихнуться, за перепихом! – Я понимаю, что практически кричу на него, и заставляю себя понизить голос.
– Я знаю, но ты сама сказала, что у тебя не так много опыта в этом деле. Ты даже сексом никогда не занималась. Я чувствовал, будто собираюсь воспользоваться твоей неопытностью.
Я так ужасно смущена, что все лицо полыхает. Жаль, у меня нет стакана холодной воды, чтобы плеснуть себе на щеки.
– Моя девственность так сильно тебя пугает?
Тейт колеблется.
– Ну, не то чтобы пугает. Скорее… давит, понимаешь? Стать твоим первым – это сильное давление, нужно, чтобы все было идеально. Чтобы этот секс получился самым лучшим для тебя. Хотя, я думаю, ты бы и не узнала, был ли он лучшим, поскольку никогда не занималась им раньше, но ты же понимаешь, что я имею в виду.
Убейте меня.
Прошу, прямо сейчас.
На этот раз я почти падаю на край кровати. Мне даже все равно, что там с моим животом. Я закрываю лицо руками и издаю стон.
– Пожалуйста, уходи, Тейт. С меня хватит унижений на одну ночь.
– Кэсси. – Я чувствую, как матрас прогибается под его весом. – Ну же, посмотри на меня.
– Нет, – бормочу я в свои ладони.
– Посмотри на меня.
– Нет.
– Разве ты не хочешь узнать, какой в этой ситуации лучик надежды?
– Его нет. Наконец-то мы нашли ситуацию без намека на лучик, надежды или еще чего. Все черным-черно. Остались только большие черные грозовые тучи.
Я вздрагиваю, когда чувствую его большой палец на своей челюсти. Он осторожно высвобождает мое лицо из ладоней и берет меня за подбородок, заставляя посмотреть на него.
– Позволь мне сказать, что тут является лучиком, – говорит он. Грубовато и искренне.
– Не могу дождаться, когда услышу, – ворчу я. И, хотя он пытается установить зрительный контакт со мной, я продолжаю смотреть вниз. Сфокусировавшись на ногте своего большого пальца.
– Лучик надежды в том, что если бы я не услышал, как твоя мать назвала тебя девкой и… Эй, ты права, это забавно произносить. Девка.
Я слабо смеюсь и случайно встречаюсь с его мерцающими глазами.
– Если бы она не вывалила на тебя все это дерьмо, я бы сейчас не сидел здесь и не рассказывал тебе, какая ты красивая.
Вопреки моему желанию, пульс учащается. Ведь когда я слышу эти слова, произнесенные его глубоким, серьезным голосом, со мной что-то происходит. Внутри все переворачивается. Прошлой ночью Аарон назвал меня красивой, но это не вызвало такой реакции. И не заставило мое сердце трепетать, а руки трястись так сильно, что мне пришлось положить их на колени, лишь бы они не дрожали.
– И если бы она не вывалила на тебя все это дерьмо, я бы не сказал: Кэсси Соул, я хотел бы стать твоим летним увлечением.
У меня отвисает челюсть.
– Что? О нет. Ни за что. Мне не нужна интрижка из жалости.
Я убираю его пальцы со своего подбородка. Тейт хватает мою руку и подносит ее к своему паху. Я резко втягиваю воздух, почувствовав под своей ладонью безошибочно узнаваемую эрекцию.
– Никакой жалости, – говорит он. – Ни малейшего намека на нее. Серьезно. Почувствуй, каким твердым ты меня делаешь. Я хочу тебя так сильно, что мне даже больно.
– А как насчет моего статуса девственницы? – бросаю вызов ему.
Он заметно сглатывает.
– Ну, я не буду врать. Эта часть немного пугает. Давление…
– Прекрати, – приказываю я со сдавленным смехом. – Никакого давления нет. Я обещаю.
Тейт, похоже, не убежден.
– Серьезно. Я не жду лепестков роз и признаний в любви. И я, конечно, не ожидаю никаких обязательств. Все, чего мне хочется, – это повеселиться. И набраться кое-какого опыта, – признаюсь я, внезапно почувствовав себя немного застенчивой. – Я возвращаюсь в колледж после Дня труда. Конечно, мне ясно, что эта интрижка не приведет к отношениям, и с этим все окей. А еще я не настолько наивна, чтобы думать, будто первый раз или даже первые пару раз будут идеальными, волшебными моментами сексуального наслаждения. Но… – я пожимаю плечами, – основываясь на наших предыдущих встречах, я подозреваю, что нам будет хорошо вместе.
Я смотрю на него. Бросаю ему вызов – ну же, возрази мне. Но он не возражает.
– Так что, где же оно, это давление?
Только закончив свою речь, я замечаю, что моя рука все еще на его члене.
Супер.
Заметив, куда устремился мой взгляд, Тейт сверкает игривыми ямочками на щеках.
– Ладно. Это неловко.
– Никакой неловкости нет. – Прежде чем успеваю остановить себя, я провожу ладонью по его ширинке в легкой, как перышко, ласке.
– Остановись. Я просто хотел показать тебе, насколько я в деле. – С твердым взглядом он убирает мою руку от своей промежности. – Но я пришел сюда не ради себя. А ради тебя.
Мой пульс учащается.
– Ради меня, – эхом отзываюсь я.
– Ммм-хмм. – Его голубые глаза становятся серьезными. – Но если мы сделаем это, то не будем торопиться. Это значит… – Он приподнимает бровь. – Никакого секса. По крайней мере, сегодня.
– Ох, – говорю я с притворным отвращением. – Тогда почему ты вообще здесь? Боже.
Он издает смешок.
– Медленно, – повторяет он. – Договорились?
– Медленно, – соглашаюсь я, кивая в знак уверенности. Выжидающе смотрю на него. – Так что же тогда произойдет сегодня?
– Сегодня… я хочу, чтобы тебе было хорошо. – Он облизывает губы, и я инстинктивно облизываю свои. – Я хочу, чтобы ты почувствовала себя красивой.
Наши головы сближаются, словно притягиваемые друг к другу магнитным полем. Потом он целует меня. Поцелуй мягкий, нежнейший и чуть-чуть дразнящий. Я издаю страдальческий звук и углубляю поцелуй, обхватывая Тейта сзади за шею, чтобы прижать к себе. Когда наши языки встречаются в дразнящем движении, настает его очередь издавать звук, хриплый стон, который вырывается из глубины его груди и вибрирует на моих губах. Я понимаю, что именно таким и должен быть страстный поцелуй. Без всяких там слюнявых языков. Без громких стонов и цепких рук. Химия. Это все, что нужно.
Несмотря на его невнятное возражение, моя рука снова ищет его эрекцию.
– Знаешь, что заставляет меня чувствовать себя красивой? – говорю я ему. – Это. Знание, что я делаю это с тобой. Знание, что ты настолько возбужден, что даже не можешь трезво мыслить.
– Миссия выполнена, – криво усмехается он, затем стонет, когда мои пальцы проникают под пояс его спортивных штанов.
На нем нет трусов, и я нахожу его твердым и готовым. Мгновение я глажу член, наслаждаясь тем, как приоткрываются губы Тейта, как он немного учащенно дышит. Затем я опускаюсь перед ним на колени. Провожу пальцами по его мощной длине.
– Я хочу, чтобы ты сказал мне, как хорошо тебе со мной.
Его глаза затуманены. Чистой похотью.
– То есть ты не чувствуешь этого? – Он толкается в мою руку.
Мой большой палец находит капельку влаги на кончике его члена и скользит по ней, а после мои пальцы снова обхватывают его. Он становится еще тверже, выражение лица Тейта разгорается еще жарче, я вижу вспышку удовольствия, граничащую с болью. Он сказал, что хочет меня так сильно, что это причиняет боль. Кажется, он не шутил.