И бабушка никак не могла видеть его прошлой ночью, ведь Тейт все еще настаивает на том, чтобы проникать в комнату через окно, оправдывая это тем, что он якобы не хочет столкнуться с моей семьей. Думаю, ему просто нравится скрывать наши отношения. Это вызывает особый трепет. Чем больше времени я провожу с ним, тем больше узнаю, как сильно он любит раскрывать свою игривую натуру.
– Я просто смотрела фильм, – добавляю я. – Даже не думала, что было громко. Извини, если тебя это разбудило.
Бабулины глаза сверкают. Все ясно – она знает, что я лгу.
– Что ж, видимо, я ошиблась. Тогда тебе, пожалуй, следует быть слегка потише, дорогая.
Мама, конечно, верит моей лжи.
– Конечно у нее никого не было в гостях, мама. Так поздно ночью?
По мнению мамы, у меня ни за что не могло быть парня в гостях. Что иронично, поскольку я вроде как выгляжу как уличная девка, так что, по ее же логике, за дверью моей спальни должна бы выстроиться очередь.
Я беру тарелку и круассан, затем тянусь за маслом. Ожидаю от мамы замечания о том, что нужно быть с ним полегче, но она молчит. Занята проверкой своего телефона.
Присоединяюсь к ним за столом, и мой собственный телефон оживает, как только я сажусь. Вглядываюсь в него, во мне танцует предвкушение, когда я замечаю строку темы электронного письма.
– Ура! Мне прислали цифровое подтверждение! – говорю я бабушке.
Мама поднимает глаза и спрашивает:
– Какое подтверждение?
И в этот момент я вспоминаю, что не рассказала ей о своем погружении в мир авторства детских книг. И вообще-то даже не планировала.
Но теперь уже слишком поздно.
– О, ничего особенного, – говорю я, преуменьшая важность проекта. – Я сделала небольшую иллюстрированную книжку для Роксаны и Моник. Ну, знаешь, на их день рождения. – Я пожимаю плечами. – Милый жест. Я написала рассказ и попросила Робба сделать иллюстрации…
Дерьмо.
Что, черт возьми, со мной не так? Два из двух, тупица.
– Робб? – Мама явно недовольна. – Робб Шеффилд?
– Да. – Я отрываю кусочек от круассана и отправляю его в рот. Может быть, если я буду жевать, она перестанет меня расспрашивать.
– Я и не знала, что вы двое поддерживаете связь.
– О, да. Иногда.
– Иногда, – вторит она.
– Угу. – Я жую очень медленно. – Мы время от времени обмениваемся сообщениями в социальных сетях, просто узнаем, как дела.
Она берет свою кофейную чашку, ее губы поджимаются.
– Ты знаешь, что я чувствую по этому поводу, Кэсси.
Что ж, чертовски плохо. Ты не можешь подарить мне сводного брата на пять лет, а потом ожидать, что я никогда больше с ним не заговорю только потому, что ты снова развелась.
Но этого я вслух не говорю.
Хотя, честно говоря, мне искренне нравился мужчина, за которого мама повторно вышла замуж. Стюарт Шеффилд. Неприлично богатый, конечно. Еще бы, с таким-то именем. Стю был серьезнее моего отца и строже, но все же оставался добрым. Жаль, что он повелся на мамину игру в стиле «Мисс Конгениальность», но я его за это не виню. Она очень искусна в очаровании людей. И поскольку мир вращается только вокруг нее, в тот момент, когда она решила, будто Стю и Робба не существует, ожидалось, что я последую ее примеру.
– Ничего такого, – повторяю я. – Не то чтобы мы с Роббом вместе отдыхали в Хэмптоне. Я просто попросила его сделать для меня пару иллюстраций.
– И что же, ты теперь пишешь детские книжки? – В ее голосе слышится раздражение. – На это пойдет мой большой, шикарный чек за обучение в колледже?
– Это просто подарок на день рождения. Близняшкам нравятся сказки на ночь, которые я сочиняю для них. Папа предложил мне сделать книгу из одной такой сказки.
– Конечно, предложил.
Я стискиваю зубы, затем заставляю себя ослабить напряжение в челюсти. Но оно тут же возвращается, едва мама хладнокровно спрашивает:
– И что же медсестричка твоего отца планирует на этот праздник?
– Виктория, – осаждает ее бабушка.
– Что?
Она приподнимает бровь.
– Я думала, что привила тебе лучшие манеры.
– Серьезно, мама? Ты на стороне трофейной женушки Клейтона?
Я подавляю смешок, потому что Ния больше остальных не похожа на трофейную жену. Ния не заботится ни об имидже, ни о деньгах, ни об одежде, ни о статусе. В ней есть все, чего нет в моей матери.
– Днем у близняшек будет вечеринка, – говорю я, игнорируя колкость в адрес Нии. – Там будут все их друзья. А потом мы ужинаем, впятером. – Затем, поскольку я предвижу язвительный комментарий по поводу того, что ее не пригласили на знаменательный двадцать первый день рождения ее собственной дочери, добавляю: – Мы с тобой все равно поедем в Чарльстон на этих выходных, да? Проведем там все воскресенье? Я так взволнована.
Упоминание о ней любимой возымело желаемый эффект. Мама тепло улыбается.
– Я тоже с нетерпением этого жду. – Она встает со стула. – Что ж. У нас примерка через час, и я бы хотела приехать немного пораньше. Ты будешь готова после завтрака?
– Ага.
– Ладно, отлично. Мне нужно позвонить перед уходом. – Она неторопливо выходит из кухни.
Я не знаю почему, но у меня такое чувство, что она собирается позвонить моему бывшему отчиму, чтобы пожаловаться на наше с Роббом общение.
И, кстати об этом… Я быстро нажимаю на электронное письмо и открываю вложение.
– Дай мне тоже посмотреть, – настаивает бабушка, поэтому я придвигаю свой стул поближе к ее, и мы вместе восхищаемся конечным продуктом. – О, Кэсси, ты проделала потрясающую работу.
– Это была командная работа.
Я не скромничаю – так оно и было на самом деле. Я написала эту историю. Робб сделал иллюстрации. А Пейтон, работающая в фирме графического дизайна в Бостоне, собрала макет, который я ей отправила.
Я увеличиваю изображение на экране двумя пальцами. Творческая интерпретация Кита-дракона замечательна. Каким-то образом Робб нашел идеальный баланс между пугающим и милым. Он воплотил Кита в жизнь.
– Робб такой талантливый, – поражаюсь я. – Они выглядят как настоящие, скажи?
– Они и есть настоящие. Ты создала их, дорогая.
– Знаю, но теперь я реально могу их видеть. Это так круто.
Я чувствую себя вдохновленной.
– Вот она, эта улыбка. – Бабушка наклоняется и заправляет прядь волос мне за ухо. – Кассандра… – Ее голос смягчается. – Я знаю, с твоей матерью… трудно. Мягко говоря. Но надеюсь, ты не принимаешь некоторые вещи, которые она говорит, слишком близко к сердцу. И мне хочется, чтобы ты знала, – я горжусь тобой. Я горжусь женщиной, которой ты становишься, и думаю, что ты просто замечательная.
Смаргиваю слезы. Я этого не знала, но именно это мне и нужно было услышать этим утром.
Глава 20
Тейт
– Это было невероятно! – восклицает Райли.
Пацан помогает мне завязать леску, лицо – красное от волнения. Мы только вернулись с двуручного плавания на тренировочной лодке. Сегодня было ветренее, чем ожидалось, и нам удалось словить бо́льшую скорость. Но также нас раз за разом уносило ближе к заливу, что не очень круто, однако нужно быть готовым к такого рода ситуациям, когда участвуешь в соревновательных гонках. Вот почему я так сильно люблю этот спорт. Всегда гарантирована безумная поездочка.
– Офигеть, как быстро мы плыли, – выпаливает парень.
– Ага, круто, – соглашаюсь я, запрыгивая на пирс.
– Когда мы сможем взять «Оптимиста»?
Я издаю смешок.
– Попридержи коней, пацан. Не раньше, чем у тебя за плечами будет еще несколько уроков.
Лодкой, которой мы пользовались сегодня, гораздо проще управлять. Она устойчива и практически непотопляема, в то время как «Оптимист» легко переворачивается.
– «Оптимистом» трудно управлять, – напоминаю я ему.
Райли быстро протестует.
– Я справлюсь.
Мгновение я изучаю его. Он с надеждой оглядывается, заправляя свои светлые волосы до плеч, как у серфингиста, за ухо.
Я качаю головой.
– Нет. Не справишься. Еще нет. Но скоро.
– Я расскажу Эвану, – угрожает он со злобной ухмылкой. – Разревусь, как девчонка, и скажу, как же мне грустно, что лучший друг моего Большого брата лишает меня мечты участвовать в гонках на «Оптимисте».
Я отвечаю громким фырканьем. У парня есть яйца, надо отдать ему должное. Райли – результат самоанализа и реформации, в которые недавно решил окунуться Эван. Другими словами, Эвану нужно было доказать Женевьеве, что он готов перестать быть пьющим, драчливым ослом и повзрослеть, черт возьми. Одним из способов было участие в местной программе «Большой брат». Ему чертовски повезло с Райли, он отличный парень.
– Ладно, – говорю я ему. – На следующем уроке попрактикуемся в расположении под разными углами, научим тебя парочке гоночных тактик. Существуют различные стратегии, которые ты сможешь использовать при огибании отметок. И в следующую гонку, в которой будешь участвовать, Эвана в партнеры не бери. Он в этом просто отстой.
Райли ухает.
– Да неужто.
– Если станешь участвовать в двуручном заплыве и тебе нужен будет партнер, позвони мне. Я серьезно – брось «отстоя» и будь с героем. – Я подмигиваю ему.
Я не предлагаю свои услуги вот так просто кому попало, но мне нравится Райли. Нравится его энтузиазм. Многие из детей, что берут уроки плавания на лодке, просто хотят быстро передвигаться по воде. Они не хотят слишком глубоко задумываться о тонкостях парусного спорта. Но Райли другой. Он жаждет знаний.
Я хлопаю его по спине. Моя любимая часть этой работы – общение с детьми, подростками. Взрослые тоже веселые, но их глаза светятся по-другому.
– Увидимся на следующей неделе.
– Круто. До скорого, Тейт.
Он убегает, а я возвращаюсь в том направлении, откуда мы пришли, чтобы еще раз проверить, надежно ли пришвартована лодка, так как ветер все еще сильный. Иногда работать на чужих лодках – отстой: я всегда боюсь что-нибудь испортить и оказаться за это на крючке.