– Слишком много, – повторяет он. – И она нужна ему там к первому января? Придется плыть в сезон ураганов.
– В самом конце, – возражаю я. – Да, может, риск чуть повышается, но плыть позже было бы намного сложнее. К ноябрю сезон заканчивается. Любые предстоящие ураганы, скорее всего, будут на западе, разве нет?
– Это не единственная проблема, малыш. Управлять будет трудно. Придется развивать скорость в пятнадцать – двадцать узлов. И я еще молчу о шквалах. Я пересек Атлантику еще до твоего рождения, ничего особенного, просто на Канары. И даже это было нелегко. – Голос у него совершенно несчастный. – Стоит обратить внимание на то, что происходит на севере, когда отправляешься в подобное путешествие. Долгие холодные фронты, которые тянутся с Северной Атлантики, могут подпортить пассаты.
– Я бы ко всему этому приспособился.
– Один мой друг однажды зимой пересек Атлантику. Сказал, это было худшее плавание в его жизни. – Теперь в глазах папы мелькает беспокойство. – Вода может быть жестокой.
– И с этим я бы справился.
Он потирает переносицу.
– Слушай. Часть меня думает: «Да, конечно, он справится». Я в жизни не видел, чтобы кто-то справлялся с лодкой лучше тебя. Но для первого сольного плавания это очень серьезно, понимаешь?
– Знаю, – говорю я, кивая.
– Если ты реально рассматриваешь нечто подобное, может, стоит подождать до весны? И начать с чего-то менее амбициозного, например с недельного плавания или двухнедельного? Проложи курс, допустим, до Виргинских островов. Да, хороший план. Ты смог бы взять «Бенето 49», если он еще не забронирован…
«Она не „Халлберг-Расси“», – чуть не выпаливаю я, но прикусываю язык.
– …и попробовать на вкус одиночное путешествие. Понимаешь, что я имею в виду?
– Да, наверное.
Мы оба слышим отсутствие у меня энтузиазма по поводу его альтернативного предложения.
– Если бы ты принял предложение Гила, тебя бы не было сколько, два, три месяца?
– Дольше, если я выберу живописный маршрут, – шучу я.
Папа даже не улыбается.
– Слишком долго ты будешь отсутствовать. Ты нужен мне в «Пристанях Бартлетта», малыш. Я не смогу справиться сам.
Хочу отметить, что отец справлялся с этой работой сам в течение многих лет, прежде чем я начал брать на себя больше ответственности. Но ясно, что он думает о моем плане.
Почувствовав мое неудовольствие, он вздыхает.
– Я построил этот бизнес для нашей семьи. Для тебя, чтобы однажды ты принял бразды правления. Мне казалось, над этим мы и работали последние несколько лет. Что я учил тебя, как управлять этой фирмой.
– Так и было. Но если я когда-нибудь собираюсь совершить крупное одиночное путешествие, разве не стоит сделать это сейчас? Прежде чем на меня ляжет еще большая ответственность?
Папа молчит несколько долгих мгновений.
– Я не думаю, что ты к этому готов, – наконец говорит он. – И ты нужен мне здесь, в салоне. Но если ты хочешь…
Я проглатываю свое разочарование.
– Нет, – говорю я. – Все в порядке. – В любом случае он, вероятно, прав. Это безумная затея. Опасная. – Я скажу Гилу, чтобы он нанял более опытного капитана.
– Да, это умно. И если ты на самом деле хочешь спланировать что-то на весну, я был бы рад посидеть с тобой и…
– Ужин готов! – доносится снизу слабый мамин голос.
– Черт, – произносит папа со страдальческим видом. – Мне все еще нужно отправить то электронное письмо. Скажи маме, что я спущусь через минутку?
– Конечно.
Спустившись вниз, я помогаю маме накрыть на стол, надеясь, что она не заметит, как отстойно я себя чувствую. Но она мама, так что, конечно, она замечает.
– Все в порядке? – спрашивает она. – О чем ты говорил с папой?
– Да все норм. Мы просто болтали про парусный спорт. И нужно было сфотографировать снимок с папиного алтаря трофеев, чтобы показать Кэсси. Я встречусь с ней попозже.
Мама улыбается и протягивает мне стопку столового серебра из ящика для посуды.
– Какой снимок?
– Тот, на котором я после моей первой гонки на лодке.
– О боже, я помню тот день, – говорит она со смехом. – Я стояла там, на пристани для яхт, и с ума сходила, думая, что мой пятилетний сын вот-вот утонет. Гэвин заверил меня, что ты справишься, и, как ты знаешь, это оказалось правдой. Ты победил. Папу прямо распирало от гордости. – Она немного помолчала, потом сказала: – Ты проводишь много времени с Кэсси.
Я кладу столовое серебро на стол.
– Да. Наверное.
– Это серьезно?
Поднимаю голову и вижу, что мама борется с улыбкой.
– Да не то чтобы. Все закончится, когда она вернется в колледж в сентябре.
– Ты хочешь, чтобы все закончилось?
Это заставляет меня задуматься.
– Честно говоря, я не рассматривал альтернативу.
– Но она тебе нравится.
Она мне реально нравится. Очень нравится. На самом деле, мне не терпится поскорее начать ужин, ведь чем раньше он начнется, тем скорее закончится, и я смогу забрать Кэсси и отправиться на костер. Я смотрел на нее весь день и уже умираю от желания увидеть ее снова.
– Да. Она мне нравится.
– Тогда почему между вами все должно заканчиваться? – спрашивает мама.
Хоть убейте, я не могу придумать хорошего ответа на этот вопрос.
* * *
Позже, у костра, я все еще думаю о вопросе мамы.
Почему между нами все должно заканчиваться?
То есть… должно ли вообще? Мы с Кэсси согласились на летнюю интрижку, но иногда интрижки… развиваются. Моим самым большим страхом было то, что в конечном счете я причиню ей боль из-за моей потребности сохранить отношения чисто физическими, но эта потребность, похоже… развилась. Мы выходим в море на лодке. Ужинаем, когда я прихожу домой с работы. Черт возьми, я ведь ходил ужинать с ней и ее матерью. Каким-то образом, сам того не замечая, я позволил всему этому случиться. И мне это даже нравится.
Проклятье.
Что бы между нами ни происходило, это нечто гораздо большее, нежели обычное физическое влечение.
Я смотрю через костер на Кэсси, которая сидит вместе с Женевьевой и Хайди. Они с Хайди над чем-то смеются, что немного шокирует, ведь она не из тех, кто любит поболтать и посмеяться. Хайди из тех, кто пожирает своих детенышей. Вот почему они с Аланой такие хорошие подруги. У этих девчонок каменные сердца.
Кстати об Алане: когда я подхожу к холодильникам, чтобы взять еще пива, она бочком подкрадывается ко мне. Выглядит, как всегда, великолепно, и все же я с удивлением обнаруживаю, что она меня больше не привлекает. Алана снова стала той девчонкой, с которой я впервые познакомился в младших классах. Просто еще одной потрясающей девушкой из моей группы платонических подруг, с которой мне даже в голову не пришло бы переспать.
– Привет, – говорит она.
– Привет.
Я откупориваю свежее пиво.
– Ты избегал меня.
Я оглядываюсь.
– Вовсе нет.
– Ой, правда? То есть это не странно, что раньше мы постоянно зависали вместе, а теперь я не видела тебя с тех пор, как… – Алана на секунду задумывается. – Черт, с тех пор как мы пришли сюда вместе в прошлый раз.
– Серьезно? Это было больше месяца назад.
– Именно.
– Клянусь, я не избегаю тебя, – уверяю я ее. – Я все лето был перегружен работой. На самом деле ни с кем даже не общался, кроме Кэсси.
– А, – понимающе произносит она, – другая рыженькая.
– Чистое совпадение, – отвечаю я с усмешкой, хотя действительно нахожу это забавным.
– Значит, ты меня не избегаешь.
– Нет.
Проницательные глаза продолжают изучать меня.
– Кажется, ты не лжешь.
– Не-а. Я был в салоне, в яхт-клубе, тусил с Кэсси. В эти выходные – Пляжные игры. Много чего происходит. Я сходил с Эваном пропустить пару стаканчиков, но это все. И я присматриваю за домом Джексонов, так что немного выпал из обычной атмосферы.
– О да, ты кайфовал в стране роскоши клонов.
– Типа того. Как у тебя дела?
– Я в порядке. Устроилась на работу гувернанткой.
– Ты ненавидишь детей, – напоминаю я ей, ухмыляясь.
– Эти не так уж и плохи. И платят здорово. Клянусь, этим клонам нравится разбрасываться деньгами так, словно вся их жизнь – одно долгое посещение стриптиз-клуба.
Я думаю о том, сколько Гил предложил мне за переправление «Безупречности», и вынужден согласиться с ее словами.
– Ты с кем-нибудь встречаешься? – Я приподнимаю бровь.
– Нет… в отличие от некоторых. – Алана смеется. – Странно видеть тебя с девушкой.
– Она не моя девушка.
– Угу, все так говорят. – С этими словами Алана неторопливо уходит.
С пивом в руке я подхожу к огню и беру стул, придвигая его к креслу Эвана. Хайди ушла, а Джен и Кэсси теперь стоят рядом с крыльцом в напряженной компании Маккензи и их товарища по команде Зейла. Когда Купер проходит мимо их кучки, Мак поднимает голову и чуть ли не шипит на него, как дикая кошка. Он поднимает руки в знак капитуляции и, закатив глаза, продолжает идти, приближаясь к нам.
– Меня только что обвинили в шпионаже за то, что я прошел мимо их команды, – весело говорит Куп.
Я усмехаюсь. Мой взгляд не отрывается от Кэсси, которая смеется над чем-то, что сказала Джен.
– Джен реально нравится твоя девушка, – замечает Эван, проследив за моим взглядом. – А ведь Джен ненавидит большинство людей.
– Трудно не любить Кэсси, – признаю я.
Брови Купера взлетают вверх. Затем он издает смешок.
– Интересно.
– Что?
– Ничего.
– Ты говоришь как моя мать. Она только что допрашивала меня насчет Кэсс.
– Ну, ты ведешь себя как типичный бойфренд, – вставляет Эван, и в его голосе звучит удивление. – Так что, если это не то, что тебе нужно, – предупреждает он, – наверное, следует скорректировать курс прямо сейчас.
Я делаю глоток пива.
– Насколько как типичный бойфренд?
– Каждый раз, когда я оборачиваюсь, ты держишь ее за руку.
– И что?
– Ты никогда не держал Алану за руку, – отмечает Купер.