– Глеб, ты не мог бы ко мне приехать? Мне нужно, чтобы ты мне помог, у меня что-то с компьютером, а сама я не могу разобраться, – как-то позвонив, спросила девушка.
– Я не компьютерный мастер, – грубо ответил Глеб,– я же сказал тебе, что не собираюсь с тобой встречаться. Что непонятного? Тебе деньги нужны?
– Нет. Мне не нужны деньги, мне нужен ты, – раздраженно отвечала девушка.
– Забудь об этом, – и так было всегда, когда звонила девушка.
А один раз она приперлась в «Шар». Серега, видя, что с другом беда, просто силком вытащил его туда, в надежде, что парень немного отвлечется. Дашка знала дни, когда парни собираются играть и приходила почти каждый раз, но Глеба никогда не заставала. Все друзья его были, кроме него. А в этот раз, благодаря Сереге, Глеб тоже оказался там. Серега ему, конечно, рассказывал, что она регулярно туда приходит, но для Глеба это была пустая информация. Девушка при полном параде и ярком макияже нарисовалась в зале, когда парни уже играли вторую партию. Хоть в игровом зале и приглушенный свет, но Глеб обратил внимание, что девушка особо и не изменилась, а по его подсчетам уже должно было быть, как минимум, месяца четыре беременности. Он, конечно, плохо в этом разбирался, но логическое мышление программиста подсказывало ему, что должны быть уже какие-то изменения в строении ее тела. Девушка же, как и прежде, носила узкие джины и укороченные кофты. Поздоровавшись со всеми ребятами, она встала рядом с Глебом, наблюдая за его игрой. Глеб совершенно не обращал на неё внимания, словно она пустое место. И только когда ребята засобирались домой, она, подойдя ближе к парню, положила руку ему на грудь и спросила:
– Глеб, ты меня не подвезешь домой?
– Я не таксист, – Глеб резко отстранил ее руку и вышел из клуба.
Как же она его раздражала!
Лежа на кровати, он думал о несостоявшейся поездке в Париж. Вдруг он расслышал, как в прихожей раздался звонок в дверь. Мать открыла дверь, до Глеба донёсся приглушенный женский голос. Из-за закрытой двери он сначала не мог разобрать, кто пришёл. И тут до него дошло. Он вскочил с кровати и вылетел из комнаты. В дверях стояла Дашка. Мать обернулась на Глеба и произнесла:
– Глеб, тут к тебе пришли.
Глеб, увидев ненавистную ему блондинку, застонал и, сжав кулаки, со злость сказал:
– Какого хрена ты сюда припёрлась?
Мать быстро скрылась на кухне.
– Глеб, пожалуйста, не заводись. Я по серьёзному делу. Можно мне с тобой поговорить? – взмолилась Дашка.
– Нам не о чем говорить, убирайся на хер отсюда, – Глеб показал на дверь за спиной девушки.
– Глеб, прошу выслушай меня, – взмолилась девушка.
– Говори! У тебя две минуты. Время пошло, – Глеб вынул из кармана телефон и посмотрел на часы.
– Глеб, я тебя обманула, – тихим голосом произнесла Дашка, и опустила голову, – я не беременна.
– Что ты сказала? – Глеб скривил лицо.
– Я не беременна, я тебя обманула, – повторила девушка и опустила глаза.
– Блядь, ты хоть понимаешь, что ты наделала? – в гневе закричал парень.
Он осмотрел гостью, и не заметил даже намека на беременность.
– Да, Глеб, понимаю. Прости меня, если сможешь, – тихо произнесла девушка.
– Зачем ты это сделала? – Глеб презрительно посмотрел на девушку.
– Я надеялась, что ты сможешь меня полюбить. Мы же когда-то встречались, пусть и не часто, но все равно. В душе я надеялась, что рано или поздно мы будем вместе. Но потом, я увидела, как ты любишь её и поняла, что все бессмысленно. Мы никогда не сможем быть вдвоем. Да и отсутствие беременности я бы тоже не смогла долго скрывать. Ложь рано или поздно все равно всплыла бы. Все получилось как-то спонтанно. Я, если честно, и не подумала о последствиях, когда говорила ей, что беременна. Я думала, скажу, и ты сразу бросишь ее и будешь со мной. Но не все так просто, – грустно ухмыльнулась девушка, – я не учла того, что ты слишком сильно ее любишь.
– Какое же ты чудовище, – Глеб досадливо покачал головой.
Он ненавидел её в этот момент.
«Задушил бы сучку собственными руками!», – мысленно произнёс он.
– Не знаю, простишь ты меня или нет, но я рада, что сняла с души камень, – девушка последний раз взглянула на Глеба и покинула квартиру.
Через полчаса Глеб стоял в ванной перед зеркалом, начисто выбритый с мокрыми после душа волосами и глядя в зеркало, произнес:
– Я найду ее!
Глава 34
– Белова, до чего же ты скучная соседка. Угораздило же меня с тобой поселиться, – уперев руки в бока, возмущалась полноватая рыжая девчонка, глядя на свою подругу, склонившуюся над тетрадью.
– Какая есть, – Вика подняла голову от конспекта в ее руках и улыбнулась.
– Ну, пошли куда-нибудь прошвырнемся, я запарилась дома сидеть, – хныкала подруга.
– Женька, ну что канудишь? Хочешь, иди. Позвони кому-нибудь, – ответила Вика, – я никуда не пойду. Во-первых, я еще не закончила, а во-вторых не-хо-чу, – по слогам произнесла девушка.
– Ты не устала читать эти нудные лекции по истории философии? Брррр, у меня от них мурашки по коже. Боже, они меня в универе достали, а ты еще дома их читаешь, – Женька плюхнулась рядом с Викой на диван, положив ноги в тапках с заячьей мордой на столик.
– Как говорил Мишель Монтень, слушай внимательно, зачитываю, – уткнувшись в книгу, Вика принялась цитировать, – «Душа, вместившая в себя философию, не может не заразить своим здоровьем и тело. Царящие в ней покой и довольство она не может не излучать вовне; она не может равным образом не переделать по своему образу и подобию нашу внешность, придав ей, соответственно, исполненную достоинства гордость, веселость и живость, выражение удовлетворенности и добродушия». Так что, подруга, изучая философию, будешь ты красива не только внутренне, но и внешне, – Вика повернула голову в сторону подруги и, с наигранной строгостью посмотрела на нее. – Тем более, скоро сессия, будем потом ночами сидеть, лучше заранее потихоньку готовиться, – девушка отодвинула ноги подруги и, положив конспект на стол, сделала пометку.
– Ты, рассуждаешь, как будто тебе сто лет. Мы же еще молоды с тобой, и хороши собой, – Женька толкнула Вику локтем и показала рукой на свое веснушчатое лицо, девушки прыснули от смеха, – а как говорил Островский: жизнь надо прожить так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы. Вот тебе, Белова, обязательно будет больно, потому что ты, бесцельно проживаешь свою молодость, сидишь вечно дома, обложившись букварями. Ты прямо не девушка, а книжный червь какой-то.
Вика дернула подругу за рыжую прядь волос и девчонки дружно рассмеялись.
Женька Калинина была одногруппницей Виктории. Вика, глядя на девушку, на ее ярко-рыжие волосы и веснушчатое лицо, всегда вспоминала огонь в некогда их домашнем камине, на который девчонка в детстве могла смотреть часами.
Подруги познакомились при поступлении в университет, и поскольку и одной и другой негде было жить, они решили вдвоем снять квартиру. Девушки учились в университете на философском факультете. С самого первого дня их знакомства они подружились. Вика сразу полюбила Женьку, та была веселой, жизнерадостной и боевой девчонкой-хохотушкой. Если бы не она, Вика бы точно сошла бы с ума от своих переживаний – так она рассуждала.
Первые дни после ее отъезда из теткиного дома, она жила в старой родительской квартире. Свидетельство на собственность и ключи от нее ей прислал адвокат, еще, когда она жила у тетки. Это была хорошая трехкомнатная квартира, в престижном районе города и гораздо больше, чем у Надежды Юрьевны. Странно, находясь в своей квартире, она ощущала себя в ней совсем чужой. Она не помнила проживания в ней. Мать рассказывала, что она родилась, когда они жили в этой квартире, а потом через небольшой промежуток времени они переехали в их старый дом. В основном, вся ее более-менее сознательная жизнь с десяти лет, прошла в особняке. В этой квартире не было ничего, никаких личных вещей, ни семейных фотографий, лишь мебель, бытовая техника, телевизор, микроволновка, чайник электрический, холодильник, в шкафах старое постельное белье и полотенца. Девушка практически не выходила на улицу, лишь выбегала в солнцезащитных очках в продуктовый магазин. Общаться было не с кем.
Единственный человек, с кем бы она хотела поговорить – это Вовка, но он был еще в армии, и должен был прийти домой только осенью. Девушка, будучи в одиночестве, не находила себе места. Она постоянно думала о Глебе, почему он так поступил с ней? Зачем вел двойную жизнь? Почему сразу не сказал, что у него есть другая девушка? Девушка плохо спала и практически ничего не ела, спасаясь лишь молотым кофе и бородинскими хлебцами. Ночами, как и прежде ей снились кошмары, она просыпалась мокрая от пота, садилась на кровати и долго смотрела в одну точку.
Читая настольную книгу Глеба, она тогда уже поняла, куда будет поступать. Определившись с университетом, она выяснила, что оказывается, при нем можно было и пересдать ЕГЭ. Экзамены приближались, девушка собрала необходимые вещи, документы и поехала в тот город, в котором ей предстояло учиться. Он находился на равном расстоянии, как от города, где живет тетка, так и от ее прежнего места жительства.
Деньги, которые Вика зарабатывала официанткой, сейчас ее очень сильно выручали. Деньгами матери она пока не могла пользоваться, точно также, как и не могла распоряжаться имуществом, поскольку ей еще не исполнилось восемнадцати.
Она купила местную газету и сняла комнату в квартире у пожилой женщины. Тетя Глаша, так звали ее, относилась к Вике, как к родной. Она даже утром ей завтраки готовила. Так и прожила Вика у нее, до тех пор, пока не сдала экзамены и не отпраздновала вдвоем с бабулькой свое восемнадцатилетие. А ведь еще два месяца назад, они с Глебом планировали отметить ее день рождения в Париже. Несмотря на все обиды, причиненные им, не было ни минуты, чтобы она не думала о нем. Она очень сильно по нему скучала.
Ночами она вспоминала не свою роскошную кровать в особняке, а ту, которую они делили с Глебом.