их принца? И не рано ли сыночку обременять себя браком? Чем ему так плохо гуляется?
Эти вопросы Вик со смехом пересказывал невесте, уверяя ее, что все это утрясется, все ерунда, главное – они и их любовь. Варя с подобными доводами соглашалась, тем более все это сопровождалось ласками, поцелуями, близостью, к которой оба стремились, о которой мечтали, расставаясь. Все самое прекрасное случалось между ними в лоне Вариного дома. К любимому Варя приезжала лишь пару раз, когда надо было познакомиться с будущей родней и обсудить детали бракосочетания. Они наметили свадьбу сразу после весенней сессии, вот заранее и обговаривали детали.
У Вари, в ее комнате, они впервые поцеловались. Это была их следующая после знакомства встреча. Вик попросил разрешения зайти под предлогом нужного пособия по английскому, с которым у него были явные нелады. Варя вызвалась его подтянуть. Ну, так все и началось. Так они и занимались. Английским вперемешку с любовью. И оба эти предмета усваивались легко и радостно. Виктор быстро заговорил на недавно еще нелюбимом языке. Варя быстро научилась радостям любви. Тут уроки ей давал любимый, оказавшийся очень искушенным в этой науке. Варя удивлялась: когда успел? Вот – они одногодки, а у него уже такой опыт! Она рядом с ним – младенец.
– Я мужик. Мне положено, – отвечал Вик. – Ну и потом – какие проблемы? Желающих всегда было хоть отбавляй.
Варя почему-то не ревновала, уверенная в силе его любви к ней. А уж в своей любви к нему она не сомневалась ни на самую капельку.
Родители его – тяжелый случай, да. Но она же не с родителями собирается жизнь связать, а с Виком. Ну, придется видеться по большим праздникам, перетерпеть можно. Хотя бы из любви к мужу. А так? Какое это все имеет значение? Варины родители будущих родственников не обсуждали, но ясно было, что дружить семьями у них не получится. И тоже – какая разница? Все как-то образуется.
Варя же была счастлива, как никогда до этого не была. Рядом с Виком – вот когда она испытывала чувство полета! И о крыльях не думала! Летела, парила в небесах, словно птица. Она была уверена, что именно потому и снились ей полеты в детстве и отрочестве, они только предвещали самое прекрасное, что наконец произошло. Все легко давалось ей тогда. Легко писала курсовые, легко готовила доклады, сдавала экзамены, почти не готовясь к ним. Заходила, сияющая, в аудиторию, вытягивала единственный знакомый билет и блестяще отвечала без подготовки. Она могла все! Потому что ее хранила любовь! Так прошли зимняя сессия, каникулы, затяжной февраль, всегда казавшийся ей мрачным и утомительным… В марте они подали заявление в загс, стали потихоньку составлять списки приглашенных на свадьбу – одним словом, готовились. Наконец родители жениха объявили, что после свадьбы молодые въедут в собственную квартиру. Это и есть их подарок сыну, раз уж тот семьей обзаводится.
Конечно, Варя была в восторге. И родители ее оценили широкий жест будущих сватьев. Пока в жилище будущей семьи шел ремонт, влюбленные встречались у Вари, как обычно, днем, когда старшие были на работе. Ласки, объятья, потом английский, далее – обсуждение деталей интерьера и свадебного стола… Им ни секунды не было скучно вместе!
– Мы с тобой такие родные! – восхищалась девушка, прижимаясь к любимому. – Как же мы похожи! И как я бесконечно люблю тебя!
– И я тебя! – отвечал Вик.
Не суждено было кончиться этой любви.
Наконец и в подъезде прознали о готовящейся Вариной свадьбе. За годы совместного сосуществования все, конечно же, сроднились. Вот – на глазах девчонка выросла, расцвела, невестой стала. Жизнь идет! Варины родители пригласили на свадьбу дочери Сережу с Наташей, тех самых молодоженов, в почтовый ящик которых пыталась когда-то в далеком детстве залезть их дочь. У ребят росли сыновья-погодки, двенадцати и одиннадцати лет, лицом похожие на мать, а статью пошедшие в отца. Варины родители крепко с ними дружили.
– Представь, меня Александра Васильевна сегодня принялась расспрашивать, правда ли, что ты замуж выходишь, – сообщила как-то вечером вернувшаяся с работы мама.
Надо же! Варя вдруг поняла, что давненько не видела соседку. К ору ее так привыкла, что не замечала вовсе. Или она и вопить перестала?
– Мам, что-то ее давно слышно не было, тебе не кажется? Или я просто внимания не обращаю? – спросила она на всякий случай.
– Орет, – засмеялась мама. – Но меньше, это факт. Годы, наверное, берут свое. Силы не те. Поутихла.
– А чего она к тебе полезла? Чего ей надо? – Варя по старой памяти не хотела, чтобы Сан Васильна вторгалась в ее жизнь.
– Ну любопытно же, а как ты думала! Она же во все привыкла свой нос совать, а тут такое событие. Спрашивала, хороший ли жених, где молодые жить будут.
– Мягкие тапки жениху купить не приказывала случаем? – иронически прокомментировала Варя.
– Почти! – воскликнула мама. – Просила объяснить твоему жениху, что он должен будет соблюдать тишину.
– Вот сволочь! – не выдержала Варя.
Она вспомнила вдруг свой детский ужас, и тоска неожиданно хлынула ей в сердце.
– Да ладно тебе. Старуха как старуха. Я ей сказала, чтобы не волновалась, будет тише, чем раньше, вы, мол, на новой квартире будете жить.
– А она? Успокоилась? – раздраженно поинтересовалась Варя.
– Ну вроде да. Спросила, что за квартира, откуда. Все ей надо знать. Как всегда. Ничего нового.
– Съехать бы уже скорей! – воскликнула Варя, только сейчас ощутившая, как надоела ей Сан Васильна.
– Так и съедешь! Совсем уже скоро! Ты чего? – удивилась мама остроте Вариной реакции.
– Надоела она мне! Всю жизнь испортила, – продолжала злиться девушка.
– Ну уж. Прямо так и испортила, – заулыбалась мама.
Варя словно очнулась. И правда! Что это она? Откуда в ней эта злость? Можно подумать, что-то новое произошло. Видно, правда накопилось за эти годы. Ну ее совсем, Сан Васильну неугомонную.
Ей совсем недолго оставалось, чтобы понять, откуда и почему вскипела в ней нечаянная ненависть к старухе. Только дожить до следующего дня. Но Варя этого не знала. И хорошо, что не знала. Или плохо? Кто его разберет?
Они договорились, что Вик заедет за ней, чтобы отправиться по магазинам. Туфли надо было купить, а она все никак не могла подобрать такие, о каких мечтала, представляя себя в подвенечном наряде. Ей хотелось белые лакировочки с белыми замшевыми бантами. Лакировочки в продаже имелись. Но без бантов. Они уже решили, что купят то, что есть, а потом отдадут сапожному мастеру, чтобы тот соорудил банты ее мечты. Все остальное было готово. Только туфельки и да, вот еще: приглашения надписать и разослать.
Варя проснулась в радостном предвкушении, проводила своих на работу, приняла душ, подкрасилась, уложила волосы на одну сторону, как нравилось Виктору, и встала у окошка поджидать, когда он подъедет. Она часто так ждала его, а потом бежала к двери, чтобы, как только он позвонит, распахнуть ее и оказаться в его объятиях. Она издалека увидела его машину. Вот он свернул к их подъезду. Варя подумала: «Зря я накрасилась и причесалась, сейчас все равно все размажется и волосы разлетятся». Она засмеялась сама себе. Ну не получится у них, увидевшись, сразу куда-то поехать. Они же любят! Они ночь друг без друга провели!
Она видела, как Вик шел к подъезду. Сердце ее забилось от радости и нетерпения. Сейчас! Вот сейчас они будут рядом! Скорее бы!
Она распахнула входную дверь и вышла на площадку. Внизу раздавались шаги Вика. Он, как и она, никогда не пользовался лифтом. Не любил ждать.
Варя стояла и улыбалась грядущей радости.
– А с соседями зря не здороваетесь! – услышала она вдруг пронзительный голос Сан Васильны.
– Здравствуйте, – мгновенно откликнулся Вик, явно не собиравшийся продолжать разговор.
Вот тут бы Варе его и окликнуть! Тут бы позвать! Почему она молчала? Из-за любви к дурацким сюрпризам. Вот он поднимется на этаж выше, а тут она! И оп! Одним прыжком друг к другу! И – одно целое! Навеки.
– Слышала, вы жениться собрались? А почему бы не узнать свою невесту получше? – прокаркала тем временем старуха.
– Вы о чем? – спросил Вик.
Шаги его стихли. Он остановился. Варе почудилось, что она слышит запах из квартиры Сан Васильны. Мерзкий затхлый запах злой ведьмы.
– О том самом. В прежние времена молодых родители женили. И все про всех всё знали. И главное – про невесту знали! А то ведь сейчас как? Берут в жены незнамо кого. А потом удивляются, почему дети уродами рождаются. Или вообще не рождаются, – пронзительно вещала бабка.
– Простите, мне пора, – тихо сказал Вик.
– А тут спешить не стоит. Знаете, что такое – «на проезжей дороге трава не растет»? Слышали?
– Слышал. И что? – Вик почему-то стоял там и разговаривал с ведьмой, будто это имело какой-то смысл.
А Варя стояла и слушала, не окликая его, застыв в каком-то тупом ожидании.
– А то самое! Кого она вам родит, если она с пятнадцати лет всему дому известна? Знаете, как она гуляла? Весь лифт был исписан про нее! Только что номера телефона не было! Хотя – зачем номер? Она – вот она! Приходи и бери. Родители все на работе, она одна. Вот к ней и шастают, шастают.
– И сейчас? – спросил Вик.
Варя не узнала его голос. Он звучал совсем по-другому, чем прежде.
– А почему нет? Что изменилось? Натура такая. Себя не изменишь. Думать, сынок, надо! Из приличной, вижу, семьи. Вежливый. Что родители скажут, когда узнают?
Варя слышала каждое слово. Ей казалось, что она даже учащенное дыхание Вика слышала. Почему, почему она не закричала, не бросилась с кулаками на лгунью, клеветницу? Почему?
Вот не могла почему-то. В ступоре была. Она ждала, что Вик поднимется к ней, и она расскажет ему все-все про Сан Васильну, с самого начала. И он все поймет. Варе не хотелось, чтобы ее врагиня узнала, что она все слышала. Не хотелось доставлять той удовольствие. Вот она и терпела. Ждала Вика.
– Понятно, – услышала она его голос. – Понятно.