– Ладно, – сказал Тимыч, – еду.
И он помчался на кладбище.
Примчался.
На кладбище не было ни души. Если, конечно, не считать покойников. И Димыча, который не в гробу лежал, а у кладбищенских ворот стоял.
– Димыч, – спросил Тимыч, – а почему ты не в могиле?
– Меня уже выкопали.
– Кто?
– Родичи. Я им звякнул, они прикатили, откопали меня и обратно домой укатили.
– А ты чего с ними не поехал?
– Тебя ждал.
– Мог бы по мобилке предупредить, чтоб я сюда зря не тащился.
– На фига? Классно же ночью на кладбище. Гляди, какая красотища… – И Димыч широким жестом обвел надгробия. А после предложил: – Хочешь мою могилу посмотреть?
Тимыч не хотел.
Но Димыч уже тянул друга за руку.
– Пошли, пошли…
Рука у Димыча оказалась холодная-прехолодная.
– А чего у тебя такие руки холодные? – спросил Тимыч.
– Полежал бы в гробу под землей – и у тебя бы такие стали, – ответил Димыч.
Они подошли к раскопанной могиле. Рядом валялся раскрытый гроб.
– Ложись в гроб, – сказал Димыч.
– Это еще зачем? – не понял Тимыч.
– А затем, – ответил Димыч уже каким-то не своим, а – мертвым голосом, – что раз я мертвец, то и ты, как мой лучший друг, тоже должен стать мертвецом.
Сердце у Тимыча запрыгало кузнечиком, но не от слов Димыча, а от того, что Димычево лицо вдруг стало синим-пресиним.
– Жутковатый видок, да? – подмигнул Димыч Тимычу. И дико захохотал: – Ха-ха-ха!.. Знаешь, как кайфово быть мертвецом? Сейчас и ты этот кайф словишь…
С этими словами Димыч столкнул Тимыча в могилу.
Глава XIIКонтрольный выстрел
Тудух-тудух… тудух-тудух… – стучали колеса. Тимыч все так же ехал в вагоне метро. Он был совершенно сбит с толку. Прежние его воспоминания: тараканье убеганье от бабушки, Ля с ее великом и так далее – казались Тимычу теперь сущей ерундой по сравнению с последним воспоминанием – когда Димыч столкнул его в могилу.
«А воспоминание ли это?» – спросил себя Тимыч и вынужден был признать, что – нет. Это случилось только что! Буквально – сию минуту! Здесь, конечно же, напрашивался самый простой вывод: у Тимыча начались зрительные галлюцинации. Проще говоря – глюки.
«Я сошел с ума, – сказал себе Тимыч. – Да, я шизанулся».
Но ведь Любка Крутая проверяла его с помощью теста. И Тимыч тогда дотронулся кончиком пальца до кончика носа. Тимыч и теперь быстро прикинул палец к носу. Вот, пожалуйста – по тесту все зашибись. А на самом деле его глючит по-черному.
«Надо срочно гнать к психиатру», – решил Тимыч и тут же испугался своего решения. А вдруг его в психушку упрячут?.. Ну и пусть прячут! Лучше психушка, чем поездки на тот свет и прогулки с мертвецом по кладбищу… И потом, – успокаивал себя Тимыч, – раз он может анализировать свое состояние, значит, он еще не сильно двинутый. Глядишь, пропишут какие-нибудь таблетки – и все как рукой снимет.
Тра-ля-ля-ля-ля-ля-ля… – заиграл мобильник.
«Снова, что ли, Димыч с кладбища звонит?» – пронеслось в голове Тимыча.
Но это был не Димыч, а – Ля.
– Тима! Тима! – кричала она.
«Теперь еще и слуховые галлюцинации начались», – понял Тимыч. И спросил грубовато:
– Ну че тебе надо?
– Тима, ты что, не узнал меня?
– Узнал, узнал, – сказал Тимыч. И не без ехидства добавил: – Опять из послезавтра звонишь?
– Нет, уже из послепослезавтра. Следующие сутки наступили. Ты перешел – в завтра, а я – в послепослезавтра.
– Ну и как там, в послепослезавтра? – уже открыто язвил Тимыч. – Погодка зашибись?
– При чем тут погода? Тима, я…
Тимыч перебил:
– Зацени, какая у меня классная идейка. Ты из послепослезавтра сообщаешь мне выигрышные номера…
– Какие выигрышные номера?.. Тима, послушай меня…
Но Тимыч не слушал, а продолжал:
– Лотерейные, которую по телику разыгрывают. А я буду по этим номерам выигрывать. Классно, да?
– Тима, перестань паясничать! – воскликнула Ля. – Тебе угрожает опасность!
– Мы это уже слыхали.
– Нет, Тима, новая опасность!
– Ах, но-о-вая, – протянул Тимыч со смешком.
– Да, новая. Я тебе совершенно серьезно говорю.
– Ха-ха-ха, – расхохотался Тимыч. – Серьезно она говорит! Ой, держите меня!
В трубке повисла пауза. И висела… висела… Потом Ля сказала обеспокоено:
– Тима, что с тобой?
– Со мной все о’кей! – лихо отозвался Тимыч. – Так что не надо мне тут впаривать!
– Чего-о?
– Что слышала! Не фиг мне мозги полоскать, понятно?
– Тима, тебе правда угрожает опасность. Ни в коем случае не ходи сегодня на квартиру дяди Феди.
– Это еще почему?
– Там тебя подстерегает убийца.
– Какой убийца?
– Твоя учительница по математике – Алла Павловна.
– Ври больше!
– Я тебе клянусь!
Тимыча рассмешили последние слова Ля.
– Ха-ха-ха! Ой, не могу! Мой глюк мне клянется!
– Тима, ты что, спятил? – спросила Ля.
У Тимыча мигом веселье пропало. Чтоб его собственная галлюцинация говорила ему, что он спятил?.. А может, это тогда не галлюцинация?..
И Тимыч решил узнать.
– Послушай, Ля, – напрямик спросил он, – ты реальна или ты мой глюк?
– Тима, – проникновенно заговорила Ля, – я не твой глюк. Я – Ля. Тебе угрожает опасность. Ты не должен идти на квартиру дяди Феди.
– А откуда ты знаешь, что меня там Аллапална поджидает?
– Я же в твоем будущем нахожусь. Пойми ты это, наконец! Если ты придешь сегодня в дядину квартиру, Алла Павловна тебя убьет. Убь-ет! – повторила Ля по слогам. – Ты понял?
– Да понял, понял, – скривился Тимыч. Его уже заколебал этот дурацкий разговор. – Ладно, чао.
– Подожди, Тима! – в отчаянии закричала Ля. – Я не смогу тебе больше позвонить!
– Ну и прекрасно!
– Тима! Тима! Не ходи к дяде Феде! Не ходи к дяде Фе…
Тимыч отключил мобильник.
Все! Точка! Хватит с него глюков – и видовых, и слуховых. Сегодня же он пойдет к психиатру! А там будь что будет!..
Тимыч вышел из метро и зашагал по ночному Питеру. Подошел к дядифединому дому, поднялся на дядифедин этаж и открыл дверь дядифединой квартиры. И…
И ничего не случилось.
Тимыч прошел на кухню, поужинал; точнее, позавтракал, так как было уже раннее утро. И…
И опять ничего не случилось.
Тимыч пошел спать. В спальню.
А в спальне его поджидала убийца – Алла Павловна. Она выстрелила три раза, и все три пули угодили Тимычу в сердце.
Тимыч рухнул на пол.
– Учиться надо было лучше, Кувшинов, – назидательно сказала Алла Павловна и, будто заправский киллер, произвела контрольный выстрел Тимычу в голову.
Глава XIIIНож в сердце
– …И Аллапална меня убила, – закончил Тимыч свой рассказ.
– Круто, – сказала Крутая, жуя жвачку. – А после что было?
– Не помню.
Ребята сидели в квартире дяди Феди и обсуждали очередной Тимычев глюк.
– Ну вот что это такое? – спрашивал Тимыч. – Что?
Любка только плечами пожимала да жвачку жевала.
– Если б ты был пьяница – можно было бы сказать, что это белая горячка.
– Но я же не пьяница и не наркоман.
– И не сумасшедший, – добавила Крутая, – тест на нормальность прошел.
– Вот именно!
– И на мистическую атаку это не похоже, – продолжала Любка. – Темные силы по-другому атакуют. Может, все-таки сны?
– Какие сны? Я же отлично помню, как дядю Федю в полиции допрашивали, а потом как мы с тобой на тот свет поехали.
– Но я-то этого не помню, – сказала Крутая.
– А как мы на Мартышкино кладбище ездили – помнишь?
– Нет, не помню.
– А как я тебе свидетельство о своей смерти показывал?
– Тоже не помню.
– Блин! – горячился Тимыч. – Если это было не во сне и не наяву, то где же это было?
– Давай рассуждать логически, – предложила Любка. – Твой Димыч живой, и родители твои тоже живы. Верно?
– Верно.
– Значит, это ложные воспоминания, – сделала вывод Крутая. – Ты помнишь то, чего с тобой не было. По-научному это называется: синдром ложной памяти. – И Любка начала шпарить как по писаному: – Синдром ложной памяти связан не столько с душевным расстройством, сколько с самовнушением. Мнительный человек может внушить себе то, чего на самом деле с ним не было, и поверить в собственную выдумку, спутав ее с реальностью.
– Откуда ты все это знаешь? – спросил Тимыч.
– Книжки надо читать в инете, а не в онлайн-игры играть.
– Неужели и Ля – мое ложное воспоминание?
– Естественно, – чмокнула Любка жвачкой.
Тимыч вздохнул. Прощай, Ля. Прощай, девчонка его мечты.
– Ну а свидетельство о смерти? – вдруг вспомнил он.
– Что – свидетельство о смерти?
– Оно же у меня есть!
– Покажи! – потребовала Крутая.
Тимыч полез в карман. Пусто. Полез в другой. И там – ничего.
– Куда ж оно подевалось? – озадачился Тимыч.
– Никуда не подевалось. Его никогда и не было.
– Да было, было! Я точно помню!.. Может, выронил?
И Тимыч принялся искать по всей квартире.
– Да не ищи ты, – говорила Любка. – Нельзя найти то, чего нет.
Но кто ищет – тот всегда найдет. И Тимыч тоже нашел. Правда, не свидетельство о смерти, а – стреляную гильзу.
Да уж, эта находка была покруче свидетельства. Гильза означала, что Алла Павловна на самом деле была в квартире и на самом деле стреляла.
Ребята, не сговариваясь, стали искать оставшиеся три гильзы. И нашли.
Ни о каком синдроме ложной памяти теперь не могло быть и речи. Вот они, реальные гильзы. Мало того – в мусорном ведре нашелся и пистолет.
Ситуация складывалась прямо-таки абсурдная: есть стреляные гильзы, есть пистолет, из которого стреляли в Тимыча, и есть сам Тимыч – живой и невредимый.
– А вдруг ты зомби? – выдала Крутая.
– Кто-кто?
– Зомби – оживший мертвец.
– Сама ты оживший мертвец, – насупился Тимыч.
Любка достала несколько жвачек.