– Наталья Алексеевна, а я вас ищу! – врываюсь в разговор так, что и учительница, и девчонки вздрагивают. – Помогите мне, пожалуйста…
Мне рассказывают, как избавиться от пятен на шортах. Все оказалось проще, чем я думал. Нужно было все-таки залезть в поисковик…
– Наталья Алексеевна, Тём… Артем сегодня не сможет прийти на вечер. У него живот болит, он сказал, что отлежится в постели, – вспоминаю я о нашем уговоре.
Обманывать нехорошо, но лучше приврать, чем позволить Тёмке разнести что-нибудь в приступе ярости и испортить праздник.
– Может, ему нужен врач? – настораживается учительница. – Где у него болит? Это может быть аппендикс. Если мы вовремя не…
– Нет! Не бойтесь. Он просто переел…
– Знаешь, это уже не первый раз, когда у него проблемы с животом. Есть такое явление, называется синдром раздраженного кишечника, – Наталья Алексеевна присаживается мне на уши и всю дорогу до дома бабушки рассказывает, как непросто живется людям с таким диагнозом. К концу ее рассказа я содрогаюсь. Ужасный недуг, когда от любого переживания ты хочешь в туалет и из-за этого не можешь жить как обычные люди.
– Я пойду к нему и проверю, – учительница направляется к нашему дому.
Кровь отливает от пяток. В панике пытаюсь придумать хоть что-нибудь.
– Подождите! – опережаю Наталью Алексеевну и преграждаю ей путь. – Я вам наврал.
– И почему же, Арсений?
– Потому что… Потому… что…
– Отойди, я узнаю лично от Артема.
– Нет! Вы так только все усугубите! – провожу вспотевшими руками по лицу. Когда крыть больше нечем, лучше сказать правду. Понижаю голос и говорю очень тихо: – У него родители разводятся. Он попросил оставить его в покое.
Наталья Алексеевна прищуривается и смотрит на меня, не моргая.
– Хорошо. Сейчас я вижу, что ты не врешь. Пусть отдыхает. Но если заметишь хоть что-нибудь подозрительное в его поведении, сообщи мне или бабушке.
– Ладно.
Лицо учительницы смягчается.
– Учителя тоже люди, Сеня. Не бойся просить помощи, я тебя не съем.
Встречу устроили на открытом воздухе. Выставили белые пластиковые стулья и два синих стола. Осматриваюсь в поисках Лёньки, но его нигде не видно. Занимаю свободное место. Рядом мной сидят девчонки.
– Ребята! – Наталья Алексеевна хлопает в ладоши. – Занимайте места. Сейчас начнем.
Она начинает свою речь, а во мне включается скучающий человек. Руки занять нечем, и я жалею, что не взял блокнот. Становится прохладно, берег освещают огни от кафе рядом.
– Я хотела бы наградить Руслана, – объявляет учительница, пока я ковыряю стул.
Навостряю уши и вскидываю голову. Руслан уже стоит рядом, а Наталья Алексеевна надевает ему на шею медаль.
– Спасибо, что спас мою дочь. Я буду вечно тебе благодарна. Хочешь что-нибудь сказать?
Учительница передает ему слово, а я замечаю, что он одет в фартук. Тот самый, который надел в столовой. Он что, там весь день провел?
– Что я пропустил? – рядом плюхается Лёнька.
На его голос оборачивается Сати. На ее лице больше нет следов маркера. Она с улыбкой кивает Лёньке, и он кивает в ответ.
– Да вроде ничего.
– Эй, он что, до сих пор в фартуке?
– Как видишь…
– Кхм-кхм, – Руслан прочищает горло. – Мне нечего сказать. Я сделал варенье. Подходите и угощайтесь, – под взорами нескольких десятков пар глаз он проходит к небольшому подносу на столике возле кафе.
Там – разноцветные одноразовые стаканчики, наполненные густой липкой массой. Под каждым салфетка, а на ней – одноразовая ложка.
Первыми за угощением ломятся девчонки. Мы с Лёнькой подходим не спеша. Беру стаканчик с салфеткой и ложкой.
– Вы ведь тоже руку к варенью приложили, косточек навыдавливали. А где этот ваш, Пудель? – интересуется Руслан.
– Дома остался, – отвечаю.
– Хм-м, – он берет стаканчик и отпускает. Тот приземляется на стол, постукивая. Так повторяется несколько раз. – Ну, тогда мне ничего не остается, кроме как самому накормить Пуделя.
Пока остальные смакуют варенье, Руслан уверенно шагает к дому. Мы с Лёнькой идем за ним: я торопливо, Лёнька почему-то медленнее.
– Руслан, – вырываюсь вперед и придерживаю его за плечо, чтобы замедлить. – У меня к тебе просьба.
– Какая?
– Можешь сегодня не дразнить Тёмку?
– Чего это вдруг?
– Потому что… у него в семье проблемы. И он очень подавлен. Пожалуйста?
Руслан пожимает плечами и заходит внутрь.
– Я пойду еще погуляю, – бросает мне в спину Лёня.
Закрываю дверь в комнату. Мы погружаемся во тьму. Тёмка лежит на раскладушке на спине и разглядывает потолок. Руслан подходит к нему и протягивает стаканчик.
– Это тебе.
Тёмка переводит взгляд на него.
– Че, решил меня отравить?
– Нет.
– Тогда зачем принес какую-то фигню?
– Это варенье.
– Какое еще варенье?
Руслан слегка поворачивает голову, чтобы я видел его взгляд в свете луны, и ухмыляется. Затем снова смотрит на Тёмку.
– Ну как, какое? Ты же сам мне ингредиенты принес.
– Че за…
Руслан ставит стаканчик на прикроватную тумбу и забирается в свою койку. Комната погружается в тишину. По участившемуся дыханию Тёмки понимаю, что совсем скоро он обо всем догадается и мстить будет уже не Руслану, а мне.
9
– Тём, это… – робко выдыхаю я, но он переводит на меня резкий хмурый взгляд.
– Это? – он садится на раскладушке и берет стаканчик. – Ты чё, не слышал? Руслан же сказал, это варенье.
Тёмка берет одноразовую ложку и начинает поедать лакомство. Кошусь на Руслана, который лежит наверху и с интересом и усмешкой наблюдает за представлением. И чего он тут устроил? Просил же не нагнетать!
– Сенька, – зовет Тёмка.
– А?
Он кидает мне стаканчик с ложкой и салфеткой внутри. Едва успеваю его поймать.
– Будь другом, выкинь.
Хочу отказаться, но вина пристыжает. Неохотно выхожу из комнаты и отношу стаканчик в мусорное ведро в кухне. Иду обратно и останавливаюсь, когда слышу тихую ругань Тёмки и редкие, но подкалывающие ответы Руслана. Открываю дверь, решив ворваться на защиту друга.
– …я тебе говорю, надо пробовать розовое варенье, – настаивает Руслан.
– Да ну, звучит как еда для девчонок, – кривится Тёмка.
– Ты из этих, что ли, которые думают, что девочки едят бабочек и не какают? Или мало какают? О, поверь, они иногда больше нашего в туалет ходят. По младшей сестре знаю.
– Давай лучше про розовое варенье поговорим.
И что это было? Забираюсь на свою кровать, не прерывая их беседу, и достаю телефон.
– Обязательно его попробуй.
– А еще какие-нить необычные виды варенья есть?
– Спрашиваешь! Из фиг варенье делаем…
– Каких еще фиг?
– Фиги, плоды такие.
– Инжир, – подсказываю я.
Руслан щелкает пальцами, подтверждая мои слова, а Тёмка не обращает внимания на мой комментарий.
– Я из груш и винограда делал. Вот из мяты хочу попробовать в этом году.
– Угостишь тогда. Забьемся?
Сверху тянется длинная рука Руслана, и ребята пожимают друг другу руки. Тёмка аж привстает ради этого, а потом заваливается обратно на раскладушку.
– Как-то тихо тут, – замечает он. – Лёнька где?
А ведь и правда…
– Сказал, еще погуляет.
– А я видел, куда он отошел, – интригует Руслан, щекоча наше любопытство. – Там девочка какая-то за нами увязалась. Маленькая, с темными волосами.
– Все ясно, – Тёмка закатывает глаза. – Опять с Гусаром шляется. Вот ведь сдалась она ему, – он поворачивается на бок, ко мне спиной, и раздраженно выдыхает. – Я спать.
– Сень, а та женщина, дочку которой я спас, сильно обидится, если мы не вернемся на праздник?
– Не знаю. Может, не заметит, а может, потом ругать будет.
– Прилипчивая тетя. Так настойчиво меня благодарила, аж сбежать захотелось.
Тёмка издает смешок, но ничего не говорит.
– Наталья Алексеевна – наша классная руководительница и учительница русского языка. Ее дочка, Юна, с нами не учится. Мы с ней редко пересекаемся.
– Убедите ее как-нибудь от меня отстать, ага? А то приходится стоять и похвалу выслушивать вместо того, чтобы делом заниматься, – кровать сверху скрипит под весом Руслана. – Я тоже спать.
– А чего вы зубы чистить не идете? – вспоминаю я.
– Да утром почищу, – отзывается Руслан.
Тёмка молчит. Похоже, уже заснул. Кошусь на дверь. Если сейчас выйду, бабуля с дедушкой перехватят, захотят поговорить. А я хочу наконец написать рассказ. Достаю из-под подушки блокнот и ручку, раскрываю его. Так. Муза у меня есть… Точно, муза! Хватаюсь за телефон и открываю снимки. Увеличиваю фото, рассматриваю. Какие у нее косы широкие! И улыбка очень красивая. А еще… Вздрагиваю. Я уже видел эту девочку.
Резко сажусь на кровати, едва не закричав на всю комнату: «Я уже встречал свою музу вживую!» Это же Зоряна!
«Ладно, черешневый давитель, не забудь потом прийти к дяде Макару и поблагодарить его за бесплатные ягоды», – всплывают в памяти ее слова.
Ой! Стыдно-то как. Прикрываю лицо раскрытым блокнотом и тихо выдыхаю. Ладно, уже все равно вечер. Так что схожу к нему потом, а сейчас напишу несколько строк. Поворачиваюсь на бок и тянусь к настольной лампе, но замечаю умиротворенно посапывающего Тёмку. Наверное, я сильно его ранил своим предательством. Не стану будить, а то еще подеремся.
Ложусь на живот чуть наискось на кровати, чтобы свет из окна падал на блокнот. Подношу ручку и начинаю писать трясущейся от волнения рукой: «Впервые я увидел ее, когда воровал черешню…»
Сквозь сон слышу, как задувает сквозняк из-за открывшейся двери. Пребывая между грезами и комнатой, погруженной в темноту, ерзаю на кровати в поисках лучшей позы. Поблизости негромко скрипят полы.
– Ребята, вы спите? – из-за загородной тишины шепот Лёньки становится громким.