Когда ему никто не отвечает, он сокрушенно вздыхает. Утром решаю, что мне все это приснилось. Мы втроем снова чистим зубы на улице, перекинув полотенца через плечо. Я зеваю со щеткой во рту. Увлеченно записывал встречу со своей музой, подбирал слова, вот и заснул довольно поздно, совсем не выспался.
– Ну и че, может, расскажешь уже? – говорит Тёмка Лёньке.
– Что расскажу?
– Про свиданку свою с Сати, – Тёмка резко сплевывает и смывает остатки зубной пасты вокруг губ. Его движения нервные, напряженные.
Это все я виноват. Нужно было его как-то предупредить о черешне…
– Да не было ничего, – Лёнька начинает торопливо намыливать руки.
– Да-а? А по твоему лицу видно, что было! – Тёмка подходит к другу и тычет его пальцем в щеку.
Ошарашенно моргаю и только после замечаю, что щеки у Лёньки красные. И не только они, даже кончики ушей!
– Ну? – в нетерпении подскакиваю ближе. – Рассказывай!
Лёнька вскидывает брови, а его взгляд становится жалостливым. «Пощадите», молит он, но мы не можем. Ведь братья, пусть и не по крови, ничего друг от друга не скрывают.
– Дайте хотя бы доумываться и поесть, – бурчит Лёнька.
Тёмка поднимает руку и властно поворачивает вентиль, чтобы вода из умывальника перестала литься. Он не убирает ладонь, не давая избежать разговора. Лёнька цепляется взглядом за меня, но я качаю головой. Он долго молчит, пожевывая губу и глядя куда-то вниз.
– Сати меня поцеловала, – наконец признается Лёнька.
– Что-о-о? – одновременно тянем мы с Тёмкой.
– Я увидел, что она увязалась за нами, и подошел с ней поговорить. Она предложила зайти в кафе, чтобы она могла извиниться передо мной за тот удар мячом, купив вкусняшку. Я сказал, что это необязательно и что не сержусь на нее. И пока я говорил… – Лёнька стремительно краснеет и поднимает на нас глаза, – она взяла и поцеловала меня.
– Так, – первым очухивается Тёмка. – А ты чего?
Я начинаю активно кивать, в ожидании глядя на друга.
– Ничего.
– То есть как?
– Она это так неожиданно сделала, я… Я не был готов.
– У-ля-ля, – Тёмка громко причмокивает губами. Пихаю его локтем в бок, чтобы не дразнил Лёньку, видя, что тому это неприятно. Тёмка игнорирует меня и продолжает: – Мог бы у меня совета спросить. Я бы тебе рассказал, чего и как делать.
– Не нужны мне твои советы, – хмурится Лёнька. Непривычно видеть его таким серьезным и переживающим из-за сердечных дел. – Я… Я просто с вами ехал отдыхать! И мангу читать! Я… я не собирался целоваться!
Тёмка прыскает.
– Нашел чем хвастаться.
Лёнька сжимает кулаки. Тянусь, чтобы остановить Тёмку, поймав его за локоть, но тот, словно предвидя мои намерения, подходит к Лёньке и тычет его кулаком в плечо.
– Слушай, если бы меня девчонка первая поцеловала, я бы чуть от счастья не уписался. А ты че разнылся, как баба?
– Тём! – окликиваю его. Он машет в мою сторону, не поворачиваясь.
– Я не разнылся! Я просто не знаю, как к этому относиться.
– С удовольствием, очевидно!
– Хватит! – врываюсь между друзьями и расталкиваю каждого в свою сторону. – Лёне нужно время, чтобы все осознать, а ты, как друг, должен его поддержать, а не упрекать.
Тёмка резко переводит на меня взгляд и цедит:
– Ты тоже много чего должен был сделать, как друг. Не сделал же.
Опускаю руки, оторопев. Лёнька растерянно смотрит на нас.
– Ребят, вы чего? – спрашивает он.
– Да просто крыса у нас завелась. Весь сыр из общака потырила, – фыркает Тёмка.
– Ну прости! Я не хотел, чтобы эта месть длилась бесконечно. Да и Руслан оказался неплохим парнем. Тебе же понравилось его варенье! Разве не лучше общаться с ним нормально, а не гавкаться всякий раз при встрече?
Тёмка чуть склоняет голову, рассматривая меня. Уголки его губ начинают приподниматься, а в глазах появляются знакомые озорные искорки.
– Ладно уж, живи, – хмыкает он. Выжидает мгновение, а потом сгребает меня в объятия, обхватив локтем за шею, и треплет волосы. – Это тебе за подставу!
Смеюсь и отмахиваюсь, не пытаясь от него отбиться. Успокоившись, Тёмка выпускает меня.
– Стоит ли мне спрашивать, что это было? – осторожно уточняет Лёнька.
– Забудь, – отмахивается Тёмка. – Да и меня прости… Я че-то психанул. Не знаю, что на меня нашло, – он протягивает другу руку. – Мир?
Лёнька, улыбнувшись, не колеблясь пожимает его ладонь.
– Мир.
– Так что, будете с Сати теперь встречаться? – подкалывает Тёмка.
– Не знаю, – Лёнька вздыхает. – Кажется, я ничего не чувствую к ней. И как о таком сказать? Я-то ей нравлюсь…
– Честно, – говорю я. – Ей будет обидно, но это пройдет. Я бы предпочел знать, что у меня нет шансов, чем всякий раз надеяться, что на меня обратят внимание.
– Ого ты задвинул! – присвистывает Тёмка. – Ну точно писателем вырастешь, – он вдруг поворачивается к Лёньке: – Он, кстати, че-то там долго черкал в своем блокноте… – косится на меня и с ухмылкой добавляет: – Стащим блокнот?
– Эй! Не надо лезть в мое творчество, пока я сам не решу его обнародовать! – от возмущения мой еще не начавший ломаться голос подскакивает и звонким ударом колокольчика растворяется в воздухе.
Тёмка смеется, Лёнька неловко улыбается.
– Да не станем мы этого делать. Просто хотел тебя поддеть. Попробуй только забыть про нас, когда будешь выступать перед читателями с какой-нибудь там писательской наградой!
10
После завтрака Тёмка и Лёнька собираются на море. Я бы тоже пошел, но…
– У меня сегодня важная миссия, – заявляю я. Друзья смотрят с подозрением.
– Это что, секретики? – спрашивает Тёмка.
– Помнишь, как мы ходили извиняться за сворованные ягоды, а извинялся в итоге только я? – Тёмка закатывает глаза намеренно делая это долго и наигранно раздраженно. – Хозяин дома позвал меня помочь ему как-нибудь взамен на то, что он меня простит. Вот хочу сходить, чтобы потом уже спокойно в море плескаться.
– Самостоятельный, что ли, такой стал? В нас больше не нуждаешься?
– Тём, ну хватит, – бросаю на него насмешливый взгляд.
– Сень, ты один туда не пойдешь, – мы с Тёмкой переглядываемся и смотрим на Лёньку. – Ты этого хозяина едва знаешь. Я тебя одного не отпущу.
– Ого, папочка нарисовался, – Тёмка принимается громко смеяться. – Я щас лопну!
– Лёнь, ты чего?
Иногда реакции Лёньки кажутся мне слишком странными, но ему всегда удается их объяснить.
– Тут, конечно, не город, но не забывай, чему нас с детства учат родители. С незнакомцами дел не иметь.
– Да какой незнакомец? Он друг тети Любы.
– Даже если и так, давай лучше сходим втроем.
– Да блин! Я хочу на море! – Тёмка театрально плюхается рядом с нами на колени и сцепляет ладони в молитвенном жесте. – Парни, пощады!
– Я вот еще услышал, что Сенька за ваш общий проступок извинялся, а ты нет. Так что ты тоже иди и отрабатывай. А я с вами за компанию буду, – Лёнька берет друга за руку и помогает тому подняться.
– Иногда я забываю, что ты – душнила великий, – Тёмка оттягивает нижние веки пальцами и корчит страшную рожицу. – Неудивительно, что мама тебя с нами на поезде не отпустила. Аж потратилась на билет на самолет. Наверн тоже переживала, что тебя какой-нибудь незнакомец помогать позовет.
– Тём, – предупреждающе, но дружески говорит Лёнька, и между ними восстанавливается спокойствие.
– Брат брата не бросит, – чересчур серьезно произносит Тёмка, а проходя мимо меня, шепчет: – Но я все равно буду отлынивать. Ты сам вызвался!
– Да-да.
Когда выходим из дома, сообщаю бабушке, где нас искать, и мы бредем по дороге. Еще рано, но солнце уже вовсю жарит.
– Лёня, – заводит разговор Тёмка, – а если б ты старшим братом был, ты бы так же переживал за сестричку или братика?
– Эм, – Лёнька задумывается. – В теории, да.
Тёмка косится на меня, чуть поведя бровями. С тех пор, как мы приехали, Лёнька несколько раз говорил со своей мамой, но ничего нам не рассказывал. Я не уверен, что он должен узнать новость от нас, ведь Тёмка может ошибаться, но и скрывать что-то настолько важное не хочется… Нам всего по тринадцать лет, а жизнь иногда такие сложные вопросы подкидывает, что всякий раз удивляюсь, пока пытаюсь найти ответы.
– И че, бегал бы за ними, не разрешал с незнакомцами разговаривать? – продолжает Тёмка.
– Если бы я был старшим братом, я бы водил младшего за руку и не оставлял без присмотра. У меня наверняка был бы брат, я бы учил его всему, что сам знаю, – Лёнька рассказывает так воодушевленно, что мы с Тёмкой вновь бегло переглядываемся.
– И мангой бы своей поделился? – спрашиваю.
– Да, но не сразу. Совсем маленьким такое лучше не читать, могут испугаться. А вот моего возраста стал бы, я бы с ним свою коллекцию заново перечитал.
– Забавный ты перец, – Тёмка широко усмехается. – Нам с Сенькой твои чэбэ комиксы не интересны, так ты младшего приобщить решил?
– Если бы у меня был брат, у него были бы схожие интересы со мной! – шутливо возражает Лёнька. – И кто еще из нас душнила?
Пока они препираются, замечаю неподалеку малиновку. Она, чирикнув, взлетает и словно куда-то ведет. Придумываю? Сердце от волнения бьется чаще. Ускоряюсь и перехожу на бег, пытаясь догнать птичку. Она влетает во двор дома, где висит множество кормушек. Малиновка приземляется в кормушку-за́мок, разукрашенную разноцветными карандашами, и начинает купаться в поилке.
Опираюсь ладонями на колышки забора. Под большой яблоней на скамейке сидит Зоря.
– Моя муза… – едва слышно бормочу, очарованный моментом.
– Сеня! – подлетает запыхавшийся Тёмка, врезавшись в меня и заставив пошатнуться вбок, и кладет ладонь мне на плечо, громко пытаясь отдышаться. – Ты сдурел? Куда рванул?
Содранная от резкого трения о дерево кожа на ладонях саднит и краснеет. Вздрагиваю и поворачиваю голову. Голубые глаза Зори настороженно изучают нас. Или только меня?..