совсем не разбираюсь, но раз Зоря читает…
– Бабуль, а ты любишь детективы?
– Не все. У Агаты Кристи вот хорошие, а современные мне не очень. Иногда проще сериал посмотреть.
– Ого, ты сериалы смотришь?
– Даже зарубежные, – хвастается бабушка. – Я, может, и старовата для тебя, но интернетом пользоваться умею.
– Брось, ты не старая, – обнимаю бабушку и прижимаюсь к ней. – Ты моя любимая бабушка. Этого достаточно.
– Сенечка, как это мило с твоей стороны, – она поглаживает меня по плечу и целует в темечко.
– Бабуль, а как ты поняла, что тебе дедушка нравится?
– Ой, я разве не рассказывала?
Рассказывала и не раз, просто я благополучно ничего не слушал, потому что сам ничем таким не интересовался.
– Эту историю без моего участия рассказывать нельзя, – с ведерком клубники к нам заходит дедушка. – Значит вот как было дело…
Мы усаживаемся за стол и начинаем поедать ягоды под веселое повествование деда. Постепенно подтягиваются Лёнька и Тёмка. Почему-то я все время встаю раньше них.
– Стою на вокзале, жду младшую сестру. Прибывает поезд, из которого выходит очаровательная девушка с румяными щечками, завитыми кудрями и накрашенными губами. А уж как ресничками взмахнула, так я и пропал. Подхожу к ней и спрашиваю: «Не подскажете, как пройти в библиотеку?»
– На вокзале? – удивляюсь я.
– На вокзале, – смеется дед.
– Я тогда замерла и размышляла, а как же действительно пройти в библиотеку. В тот день впервые сюда приехала и мало что знала о городе. Стоим мы и смотрим друг на друга. Вдруг сзади тонкий женский голосок окликает твоего деда: «Валерочка, сумки тяжелые, помоги!» Я оборачиваюсь и вижу красивую девушку. Ну, думаю, он меня с кем-то перепутал, и ухожу в сторонку.
– Я сумки сестры подхватил, помог ей сойти на перрон, а потом так и побежал с сумками за твоей бабушкой. Снова про библиотеку спросил.
– А я наконец смущаться перестала, взглянула на него строго и говорю: «Молодой человек, вы со своей женой можете сами найти дорогу в библиотеку, а я здесь впервые».
– Замер я на пару мгновений да начал хохотать. Смотрит Зинка на меня своими большими красивыми глазищами, и я по ним вижу, как она пути отхода просчитывает. Тут сестра подбегает: «Валерочка, хватит девушку пугать!» Ну я их наконец и познакомил. Сказал, вот моя сестра, а это – моя потенциальная невеста.
– И я уж не устояла от такого напора. Он еще и заявил, что обязательно проводит меня в библиотеку и город мне покажет. Так и обменялись номерами. Позже еще письма отправляли.
– Вот так у вас все просто само собой сложилось? – с сомнением спрашиваю я.
– Не так уж и просто, Сенька. Сколько километров твоя бабушка на поезде проехала, чтобы со мной таким красивым встретиться. И сестра моя несколько раз дату прибытия передвигала. Эту тоже хотела перенести, но я уже начал терпение терять.
– Хотите сказать, что это судьба была? – интересуется Тёмка.
– Скорее, очень удачное стечение обстоятельств и последствие наших решений, – поясняет дед.
Последствие решений… Быстро чиркаю эту фразу в блокнот и сую его в карман шорт. После беседы и перекуса уходим с друзьями в комнату.
– Ну че, на море? – спрашивает Тёмка.
– Я хочу мангу почитать.
– А я прогуляться. Впечатления в блокнот позаписывать.
– Скучные вы. И чего я только с вами сюда поехал? – фыркает Тёмка. – Ну и ладно. Мне больше морской воды достанется!
Он переодевается и покидает дом. Я немного выжидаю и тоже ухожу. Ноги ведут к дому тети Любы, но я сворачиваю к морю. Однако прохожу гораздо дальше, прежде чем выйти к берегу. Не хочу, чтобы Тёмка меня увидел и пристал. Иногда тянет побыть одному, подумать…
Однако все мысли улетучиваются, когда вдали от пляжа, где плещутся все подряд, я вижу Зорю. Она сидит на травяном островке рядом с небольшими булыжниками и смотрит на море. Волны подбегают близко к ее сандалиям, но не касаются их. Над морем летают и кричат чайки, а ветерок играет с рыжими прядками Зори, выбивая их из прически, отчего ее косы становятся более небрежными. От увиденного в голове становится пусто и легко. Я чувствую, словно нахожусь на своем месте. Словно все дни, когда я не мог поговорить с Зорей, стоили этого момента.
Зоря оборачивается, улыбается и машет мне.
– Сеня! Идем, – она похлопывает по траве рядом с собой.
У меня в животе ощущается что-то странное. Смущенно махнув в ответ, подхожу ближе и сажусь рядом.
– Спасибо за велик. Мне мама передала, что ты его прикатил.
– Не за что… – тихо бормочу я.
– Не хочешь ноги помочить?
Качаю головой. Как же страшно ляпнуть что-нибудь, из-за чего она встанет и уйдет! А вдруг если я сейчас ничего не скажу, она тоже уйдет?
– Дописал рассказ?
– Р-рассказ? – взволнованно заикнувшись, выпрямляю спину, стараясь дышать ровно. – Я пока только практикуюсь. Набиваю руку, как говорят…
– Я тоже иногда пытаюсь копировать великие картины, – уголки губ Зори приподнимаются.
У нее совсем другая улыбка. Не такая, как у одноклассниц или девочек, которых я встречал раньше. Она словно и не взрослая, и уже не детская. Мечтательная, но целеустремленная.
– А можешь как-нибудь описать меня? – Зоря начинает крутить косичку рукой, перебирая пальцами ее пушистую кисточку. – Художники могут показать портреты, а писатели творят их словом в головах читателей.
Щекам жарко. Я ведь уже не раз описывал ее. А вдруг ей это не понравится? Сжимаю колени, сидя в позе лотоса. Вот я Лёньке советы раздавал, как говорить с девочкой, открыть чувства и все такое, а сам почему так не могу?
Решившись, достаю из кармана блокнот и протягиваю Зоре.
– Первые несколько страниц, – смело заявляю ей, глядя в голубые глаза, хотя внутри все трясется.
– Ого, несколько страниц! – восхищается она и в нетерпении открывает мой блокнот.
Внимательно вчитывается в строчки, а потом начинает улыбаться. О нет, теперь она будет надо мной смеяться, потому что я смешно и глупо пишу!
Отвожу взгляд и уже собираюсь встать, как Зоря негромко хихикает.
– Так вот что тогда случилось. А я думала, что ты в одиночку черешню подворовывал, – оборачиваюсь на нее и замираю в ожидании. – Ты так интересно пишешь… Необычно. Я никогда не задумывалась, что у меня волосы цвета подсушенной апельсиновой корки. Раньше они меня раздражали, и я даже просила маму перекрасить мне волосы, но она отказалась. Сказала, что у меня чудесный редкий цвет. Теперь я не представляю себя с другими расцветками, – она нежно улыбается и чуть наклоняет голову. – Спасибо, Сеня. Было интересно, как меня могут описать словами. И мне понравилось, – она протягивает блокнот. Когда я беру его, она не отдает, глядя в глаза. – Значит, я твоя муза?
Стремительно краснею. Совсем позабыл, что расписал все в подробностях!
– Д-да, – выдавливаю из себя, пытаясь забрать блокнот, но Зоря все еще держит его. – Если тебе это не нравится, то…
– Мне это нравится. Я хочу, чтобы ты тоже стал моим музом.
От удивления разжимаю пальцы и роняю руку себе на колено.
– А так можно? – спрашиваю полушепотом.
– Почему нет? Ты писатель, я художница. Мне тоже нужно вдохновляться, – она подмигивает, и я покрываюсь мурашками. Щеки все еще жжет. – О, вот и поймала я вдохновение. У тебя есть с собой ручка?
Протягиваю ей ручку взмокшей от волнения рукой.
– Можно я в твоем блокноте порисую?
Киваю, не успев осознать всего произошедшего. Музом… Она хочет, чтобы я стал ее музом. Я… Не Тёмка, не Лёнька, а я!
Ощущения в животе усиливаются. В голове проскакивают слова Лёньки о том, что у него не было бабочек после поцелуя с Сати. Смотрю на Зорю, которая сидит, подняв колено и прижав к нему блокнот, и рисует, посматривая на меня. От каждого ее взгляда меня бросает в дрожь, а эти крылатые насекомые перемещаются от груди до живота и обратно.
– Постарайся не менять позу, хорошо?
– М-м, ладно…
Сидеть неподвижно после того, как тебя об этом попросили, становится почти невозможно. То нос чешется, то ухо под солнцем слишком сильно нагревается, а ведь сегодня на небе облака, и солнечные лучи редко пробиваются через них.
– Вот, держи, – Зоря протягивает мне блокнот и ручку.
Поворачиваю его к себе и замираю. Она нарисовала мой портрет легкими штрихами. На нем я и в то же время не я. Посматриваю то на рисунок, то на Зорю, волнуясь больше, чем она.
– Меня никогда так красиво не рисовали, – признаюсь я.
– А меня никогда так красиво не описывали, – она хихикает. – Видишь, как хорошо быть музами друг для друга? – Зоря протягивает руку. – С тобой приятно работать!
Протираю ладонь о ткань футболки и пожимаю подруге руку. Она чуть больше моей, ее пальцы тонкие и длинные, а кожа теплая и мягкая. Намного мягче моей или кожи рук Тёмки и Лёньки. И не похожая по мягкости на кожу рук мамы или бабушки. Она совсем другая.
– Знаешь, я сегодня хотела побыть одна, – начинает Зоря. Мне становится неловко, что я прервал ее время наедине с собой, ведь сам собирался провести его точно так же. – Но когда ты пришел, мне стало не так одиноко.
– Почему тебе одиноко?
– Мой папа моряк. Сейчас он в рейсе, и я очень по нему скучаю. Они с мамой давно развелись. У них хорошие отношения. Иногда папа звонит мне по видеосвязи и присылает всякие интересные фотографии и тексты. Привозит гостинцы. Но когда его слишком долго нет рядом, мне становится так тоскливо. Хочется с ним пообниматься, а он далеко. А с мамой объятия иные…
Пока Зоря говорит, эмоции на ее лице сменяются. Сначала ее глаза горят от восторга и гордости, а голос звучит нежно, потом веки чуть прикрываются, слова становятся тише. Она очень любит своего папу.
– Мне жаль, что твой папа далеко, – негромко говорю я.
Наша беседа становится более личной, глубокой.
– Это же не твоя вина, – Зоря улыбается, однако ее глаза еще полны грусти.
Мы смотрим друг на друга. Постепенно я ощущаю, что вожу пальцем по ее руке. И она делает то же самое. С тех пор, как мы пожали руки, мы их не разжимали. От осознания становится неловко. Она, кажется, тоже это понимает, и мы отпускаем ладони, садимся друг к другу боком.