Мы шагаем рядом, давая рукам соприкасаться при каждом шаге. Когда голоса людей отдаляются, наши пальцы переплетаются.
– С Тёмой все хорошо? – интересуется Зоря.
– А что с ним? – рядом с ней все мысли вылетают из головы.
– Ну, вы же с Лёней его искали?
– А, да… Да, все хорошо. У него дома проблемы, он немного расстроился, – задумываюсь и после паузы говорю: – Зорь, можешь с ним поговорить про развод?
– Я? – удивляется она.
– У него родители разводятся, он узнал только когда сюда приехал. И сильно переживает. Мои родители друг с другом почти не ругаются, я не знаю, каково это. И Лёня тоже. Он говорил с Русланом, но у того совсем другая ситуация. Может, ты найдешь верные слова, чтобы его приободрить?
Зоря останавливается. Мы встаем друг напротив друга. Она изучает меня, а потом как-то странно на смотрит. По-новому, необычно, отчего становится жарко.
– Ты такой хороший друг, Сеня. Конечно, я с ним поговорю. Однако я его еще не простила за ту попытку увести меня прямо у тебя из-под носа!
Неловко смеюсь, ощущая стыд. Я почти забыл об этом случае, но теперь точно не забуду.
– Сень, пойдем после пляжа ко мне? – Зоря шагает по дороге, я иду рядом. – Мама и дядя Макар будут дома. Хочу представить тебя им, как моего мальчика.
– Ой! – взволнованно сжимаю ее руку. – У меня одежды-то толком нет, я думал, мы только на пляже будем! А вдруг они подумают, что я нищий?
– Сеня, ты чего? – Зоря заливисто хохочет. – Ты так мило переживаешь! Я дам тебе свою оверсайз футболку. Не волнуйся.
– А… А вдруг я твоей маме не понравлюсь?!
– Она о тебе часто вспоминает. Не думаю, что ты можешь ей разонравиться.
– Ох… – сердцебиение расходится в груди сейсмическими волнами. – Я… Я… Я пойду.
Решительно сжимаю ее руку и смотрю ей в глаза. Она нежно улыбается и касается ладонью моей щеки.
– Я не сомневалась, что ты смелый.
– Только рядом с тобой, – признаюсь я, стушевавшись.
От нее невозможно отвести глаз, а ее рука распространяет пульсирующее тепло по моей коже. Проведя по ней большим пальцем, она убирает руку.
– Пойдем поплаваем.
Вволю накупавшись и набрызгавшись, мы прощаемся с Лёнькой. Он остается на пляже, а мы идем к Зоре домой. Она велит мне ждать во дворе и вскоре выносит большую черную футболку с белыми краями на воротнике и рукавах.
– Кажется, я в ней потеряюсь, – с опаской смотрю на футболку, однако мужественно надеваю ее.
– Ну, она чуть-чуть большевата, но твое лицо и руки видно, а это главное, – улыбается Зоря. – Пойдем.
Мы входим в дом. В кухне тетя Люба разрезает пирог с мясом на доске. Макар Александрович в новой гавайке наблюдает за ее движениями. Я бы тоже смотрел за руками женщины, у которой нож. Опасно все-таки…
– Мам, дядя Макар! У меня для вас новости! – заявляет Зоря.
– О, Зорька. И Арсюша!
– Здравствуйте…
– Вы как раз вовремя. Садитесь, поедим пирога с чаем, – говорит тетя Люба.
Зоря, чуть надув губы, садится сбоку от Макара Александровича и напротив своей мамы. Я же сажусь рядом с ней, по правую руку от тети Любы.
– Хорошо на пляже? – интересуется орнитолог.
– Отлично! Но шумно. Народу много, – жалуется Зоря.
– Так сезон.
– Пофиг! У меня новости! – настаивает она, пока тетя Люба, улыбаясь мне, накладывает на тарелку кусок пирога.
Выглядит он румяно, а пахнет очень аппетитно. Я уже готов вгрызться в него, когда Зоря объявляет:
– Мы с Сеней встречаемся! – она хватает меня за руку и кладет наши ладони на стол. – Он теперь мой мальчик.
Тетя Люба и Макар Александрович сразу же начинают смотреть на меня. Покрываюсь потом, сглатываю. Бежать некуда, кости брошены…
– М-мы встречаемся. Да, – набравшись уверенности, «да» выговариваю уже четко и громко.
Взрослые начинают смеяться. Их смех не уничижительный, а теплый, добродушный.
– Благословляю ваш союз, – одобряет тетя Люба.
– Сеня, береги нашу Зорю. Договорились? – Макар Александрович подмигивает мне, а я усиленно киваю.
Зоря расслабляется и убирает наши руки вниз, поглаживая мою ладонь пальцами. Мы едим пирог и разговариваем о всякой ерунде. Мне тоже удается расслабиться.
– И у нас есть объявление, – говорит тетя Люба. Макар Александрович берет ее за руку. – Мы с Макаром тоже встречаемся.
– Когда успели?! – притворно удивленно восклицает Зоря.
Хочу шепнуть ей, что это было чересчур, но меня опережают.
– Вот как раз до вашего возвращения Макар спросил, буду ли я с ним встречаться. Я решила, отказываться глупо.
– Ну наконец-то! – Зоря выдыхает и чуть съезжает на стуле. – Я думала, уже кометы полетят и динозавры снова вымрут, пока вы друг другу признаетесь!
Тетя Люба смеется, а Макар Александрович просит добавки. После ужина орнитолог уходит, а Зоря провожает его до калитки. Я помогаю тете Любе убрать со стола.
– Арсюш.
– Да?
– Скажи, это же вы с Зорей наше свидание подстроили? Вечер кино на открытом воздухе и корзинку с ужином?
– Э-э… – теряюсь, не зная, как ответить. А вдруг если я расскажу, Зоря обидится?
– Спасибо, Арсюш. Если бы не вы, я бы так и не решилась подумать о своих чувствах. А теперь у меня рядом есть прекрасный, умный и добрый мужчина, – она вдруг гладит меня по волосам. – Присматривай за моей девочкой, ладно?
– Л-ладно…
В этот раз Зоря провожает меня до дома. Под вечереющим небом мы идем, держась за руки. Сейчас у меня нет тревог и грустных мыслей. Я ощущаю лишь покой и удовлетворение. Зоря сказала своей маме, что я ее мальчик. Это очень приятно.
– Пока, Сень, – мы нехотя отступаем друг от друга назад, пока наши пальцы не прекращают соприкасаться.
– Зорь, – зову ее, когда она немного отходит.
Приближаюсь и крепко ее обнимаю, прислонившись виском к ее ключицам. Зоря обнимает меня в ответ, утыкаясь подбородком мне в темечко. Она выше меня и немного больше, а я тощий и мелкий, но сейчас я нашел идеальное положение, в котором нам обоим удобно.
– Не хочу с тобой расставаться, – шепотом признаюсь ей.
– Я тоже не хочу, – отвечает она.
Мы стоим так, пока не начинают неметь ноги.
– Ладно, Сень, мне пора, – Зоря вздыхает. – Не хочу, чтобы мама волновалась. Увидимся завтра.
– Ага… – провожаю ее взглядом, пока она не исчезает где-то вдали.
– Время вечернего чая! – открываю дверь в комнату, неся кружку. Поднимаюсь по лестнице и показываю Тёмке. – С доставкой в постель.
– Вот это сэрвис, это я понимаю! – смеется Тёмка, забирая у меня чашку.
Я специально взял большую, чтобы он расслабился.
– Пей давай, – сажусь на его кровать и по привычке свешиваю ноги через край, упираясь затылком в стену.
Отсюда видно Лёньку, который листает очередной томик манги. Посматриваю на лица друзей, раздумывая, как бы им рассказать. Если раньше все хотелось сохранить втайне, то теперь мы с Зорей официально встречаемся. И можем ни от кого не прятать руки.
– Зоря меня своей маме представила как своего мальчика! – не выдерживаю я, приосаниваясь и стараясь выглядеть гордо.
– Ни фига се! – Тёмка округляет глаза.
– Поздравляю! – Лёнька откладывает мангу и поднимается к нам, но не забирается в кровать, ведь места уже мало, а стоит на лестнице, положив подбородок поверх рук.
– Давай срочно рассказывай, че там и как было.
И я начинаю вещать, постоянно улыбаясь и вспоминая всякие мелочи. А потом хватаюсь за футболку, которая все еще на мне, и оттягиваю ее.
– Вот что мне Зоря дала. Это ее футболка.
– У-у-у, – тянет Тёмка, переглядываясь с Лёнькой. – С первым трофеем тебя.
– Это не трофей, а одолженная вещь, – отмахиваюсь я.
У Тёмки все к каким-то странным соревнованиям сводится.
– Короче, я к тебе на курсы обольщения запишусь, понял? – продолжает он.
Мое веселье гаснет, как разгорающийся уголек под дождем.
– Тём, перестань, – прошу я. – Ты можешь просто порадоваться за меня без вот этих гадостей?
– Каких?
– Без сравнений моих с Зорей чувств с трофеями и вот тем, что ты последним назвал.
– Да что я не так сказал-то опять?! – вспыхивает Тёмка.
Лёнька кладет руки нам на плечи.
– Ребят, хватит, – требует он спокойно, но строго. – Сеня, Тёмка за тебя рад, просто не может подобрать верных слов. Тёмка, Сеня хочет, чтобы его отношения с Зорей были особенными и ни с чем не сравнивались. Я понятно объяснил?
В его вопросе слышится жесткость, после которой не спорят.
– Да-да, – мы синхронно киваем с Тёмкой.
– Ну вот и хорошо. Чтобы больше не ругались, – Лёнька отпускает наши плечи. – Все, я устал. Пойду умываться.
Он прикрывает ладонью зевок и спускается, а после уходит из комнаты с полотенцем. Лёнька так быстро все прояснил, не зря статьи про отношения читает.
– Да, прости, Сень. Я правда за тебя рад, – говорит Тёмка. – И завидую тебе немного. Тоже так хочу.
– Слушай, я тут спросить хотел… – пытаюсь осторожно завести разговор. – Помнишь, я тебя спросил, понимаешь ли ты меня? И ты сказал, что понимаешь.
– Ты о чем? – Тёмка резко отводит взгляд и начинает рассматривать остатки чая в кружке.
– Ты знаешь, о чем я.
Он ставит чашку на свою ладонь и смотрит на меня.
– Допустим.
– Тебе кто-то нравится?
Мы молчим. Стрекот цикад становится еще громче из-за тишины, в которую погрузилась комната. Я жду от Тёмки доверия и правды, а он почему-то медлит. Раньше мне казалось, что я понимаю его и знаю о нем все. Но с момента, как нам исполнилось по тринадцать лет, мы стали отдаляться. И после его побега на вокзал я стал замечать это в мелочах, на которые раньше не обращал внимания.
– Что тебе даст мой ответ? – упрямится Тёмка.
Едва не цокаю от негодования.
– Я узнаю тебя лучше.
Вот тебе, вредина! Хочешь откровенного разговора, получай. Я не буду убегать и отворачиваться, потому что я твой друг.