– Может, лучше будет, если ты не узнаешь меня лучше?
– Блин, ну Тём! Ты с каких пор таким загадочным стал?!
– От Лёньки заразился, – бурчит Тёмка.
Мы нервно посмеиваемся невпопад. Лёнька и правда иногда таинственный. Наверное, поэтому он понравился Сати.
– Скажи, – настаиваю я.
– Не, так не интересно. Давай поиграем. Я дам тебе возможность задать мне три вопроса, на которые я могу ответить «да» или «нет». По ним сам догадаешься.
– Вот вечно ты в дебри какие-то уходишь, – корчу недовольную рожицу и вздыхаю. – Ладно. Три вопроса так три вопроса. Первый: я ее знаю?
– Да.
– Это Зоря?
– Нет.
Фух, надеюсь, он не врет, а то мне будет очень неловко.
– Последний вопрос, Сеня, – подстегивает Тёмка.
Не представляю, кто это может быть. Он ни разу о ней не говорил. И никаких знаков внимания я ни к кому не видел… Или же видел, просто они были типично тёмовскими?
Во рту пересыхает от возможной догадки. Стараюсь не выносить вердикт, пока не задам последний вопрос.
– Это Сати?
Вопрос повисает в воздухе без ответа. Тёмка медлит, а я задерживаю дыхание, насколько любопытно, угадал я или нет.
Тёмка закатывает глаза, а потом нехотя кивает.
– Офигеть, Тёма! – вскрикиваю я.
– Тихо! – цыкает он, закрывая мне рот рукой. – Не смей при Лёньке об этом говорить! Или при ней! Я это тебе по секрету сказал, понял?
Отвожу его руку в сторону и вытираю губы тыльной стороной ладони. Потные они него, тьфу.
– Да понял я, понял. Будешь что-то с этим делать?
– С чем?
– С чувствами к ней?
Тёмка пожимает плечами.
– А должен? Она уже явно дала понять, что ей Лёнька нравится.
– Они поговорили, я видел, и Лёнька ей объяснил, что у них ничего не выйдет.
Тёмка щурится, проверяя меня на вшивость.
– Я не вру!
– Сень, ты бы на моем месте как поступил?
Нет, это лето определенно самое необычное в моей жизни. И Лёнька, и Тёмка просили моего совета.
– Для начала извинился бы за усы.
– Ага, чтобы она узнала, что это был я, и возненавидела меня еще больше.
– Тебя невозможно ненавидеть.
– Скажи это Сати! Она меня терпеть не может.
– Потому что ты ведешь себя с ней очень грубо. Добавь немного заботы. Девочки это любят.
– Ой, блин, гуру любовных дел выискался! – прыскает Тёмка, отмахиваясь. – Все! Забыли. Ты ничего не слышал, я ничего не говорил.
19
Пока лето идет и полнится впечатлениями, я пытаюсь писать рассказы. Иногда это получается, а иногда обнаруживаю, что заполняю листы блокнота чувствами к Зоре. Еще я пытаюсь сложить для нее стихи, назвав их «Девочка с птицами», но пока получается не очень.
Однажды дедушка предлагает мне поесть фруктов и, когда мы остаемся наедине, спрашивает:
– Расскажешь про свою девочку-то?
– Что? – едва не давлюсь ягодой и покашливаю.
– Интересно же послушать, как проходит твое лето.
– Деда, ты слишком давишь. Я потом расскажу, ладно?
– Эх, а я уж надеялся с тобой посекретничать.
– Лучше ты мне про свою первую любовь расскажи, – подлавливаю я его, ухмыляясь.
– Твоя бабушка моя первая любовь!
– Правда?
– Осознанная точно.
– А неосознанная какая была?
– Короткая и мимолетная, – он сплевывает косточки в тарелку. – Увидел соседскую девочку, влюбился по уши. Портфель ее таскал, пока до ее этажа шли. А потом она уехала в другой город. Написала мне письмо оттуда и приложила открытку.
– Грустно, наверное, было расставаться?
– Она мне нравилась, но я это воспринял легко. Словно нам выделили определенное количество времени. А чего грустить, раз оно кончилось? Потом экзамены сдавал, за сестрой присматривал. Отвлекся от чувств и отпустил.
– Тогда это и не любовь была.
– Любовь случается разная, особенно первая. Не всегда она глубокая и самая важная, но через нее мы многое узнаём о себе. Как относимся к другим людям, что для нас важно, можем ли мы измениться ради другого?
После слов деда надолго задумываюсь. А ведь и правда, встреча с Зорей начала что-то во мне менять. Я постоянно о ней думаю, впервые резал перец и хлеб, подготовил колышки. Если бы не Зоря, я бы ничего такого точно не сделал бы.
– Ладно уж, не буду тебя расспрашивать. Захочешь, сам поделишься, – говорит дед.
– Спасибо.
– Это за что же?
– И за ягоды, и за понимание.
Дед, улыбнувшись, треплет меня по волосам и уходит из кухни. Доедаю ягоды и берусь за блокнот, чтобы записать важные мысли.
Кажется, не успеваю моргнуть, как наступает середина лета. Дни не похожи друг на друга. Всегда есть, чем заняться и с кем: с Тёмкой и Лёнькой мы несколько раз ездили в город, побывали на экскурсии и даже ходили в горы с группой туристов. Лёнька стал больше внимания уделять вылазкам из дома. Видимо, начитался манги и соскучился по общению с людьми. Пока я пропадал на свиданиях с Зорей, Тёмка и Лёнька ходили вместе на пляж и к Руслану, чтобы помочь тому с сестрой и мамой.
Сложнее всего мне было расставаться с Зорей. И хоть мы виделись почти каждый день, я подолгу переписывался с ней в мессенджерах. Мы обменивались разными историями, болтали на любые темы, перескакивая с одной на другую, а иногда просто дурачились, отправляя стикеры и гифки. Потом стали высылать друг другу видео и голосовые сообщения.
Иногда мы засыпали с телефонами в обнимку, а потом так же просыпались. Режим полностью сбился, но я все равно рад. Потому что любое время с Зорей для меня бесценно.
Однажды во время прогулки с ней мой телефон начинает звонить. Взглянув на экран, виновато кошусь на Зорю.
– Мама звонит.
– Возьми, я подожду, – она порывается отойти, но я удерживаю ее за руку.
– Нет, будь рядом.
Я принимаю видеозвонок от мамы.
– Привет, мам.
– Привет, солнышко! Давно не созванивались. Как дела?
– Все отлично. Мам, я хочу тебя познакомить с Зоряной, – серьезно заявляю я и смотрю на Зорю. Потом отдаляю телефон так, чтобы мы оба поместились в экране.
– О, привет!
– Здравствуйте, – она улыбается и машет рукой.
– Мама, Зоря – моя девочка, – еще серьезнее, чем до этого, говорю я.
Мамины глаза округляются и она подается вперед, забывая, что так наше изображение с Зорей не увеличится, а вот ее лицо будет выглядеть смешно.
– Ой, Сеня! – мама вновь садится на стул и складывает руки ладонями друг к другу. – Я знала, что этот день когда-нибудь наступит, но не ожидала, что так быстро!
Я довольно ухмыляюсь, наслаждаясь ее реакцией. Не хочу скрывать свои первые отношения от мамы.
– Что-то я разволновалась, – мама обмахивается руками, а потом наливает в стакан воду и жадно ее выпивает. – Вы там гуляете? Давай потом созвонимся, хорошо?
– Ага. Пока, мам.
– Была рада познакомиться! – прощается Зоря.
Когда я сбрасываю звонок и убираю телефон в карман, Зоря налетает на меня с объятиями и слегка подпрыгивает, из-за чего мне тоже приходится подпрыгнуть, чтобы не упасть.
– Зорь, ты чего? – выдохшись, спрашиваю я, когда мы останавливаемся.
– Спасибо, что представил меня маме. Мне было очень приятно! – она целует меня в щеку, а я улыбаюсь и наслаждаюсь ее благодарностью.
– А поехали в парк аттракционов? – однажды предлагает Лёнька, когда мы сидим в гостиной и поедаем попкорн, который приготовил для нас дедушка.
Он высыпал зерна в сковородку, прикрыл ее крышкой и сделал самый вкусный попкорн. С нами же сидит Зоря. Теперь она часто сюда приходит, и мы не скрываем симпатии друг к другу. Поначалу друзья надо мной подшучивали, Тёмка колко, Лёнька добродушно, а потом перестали. Люди ко всему привыкают, даже к тому, что казалось им невозможным.
– Поедим вкусняшек и поразвлекаемся? – продолжает Лёнька.
– Пойдем? – спрашиваю у Зори.
Она кивает, жуя горстку попкорна.
– Тём? – Лёнька смотрит на друга.
Тот поигрывает спичечным коробком, покручивая его между большим и указательным пальцами. Я давно не видел, чтобы он сжигал спички просто так, да и Тёмка не выглядит расстроенным или опустошенным. Похоже, все налаживается.
– Да, погнали, – он усмехается, запихивая в рот огромную горсть попкорна.
Вот его стиль жизни – взять как можно больше, даже если не сможешь проглотить за раз.
Мы собираемся, предупреждаем бабулю и деда, и уходим к остановке. Долго ждем автобуса, а потом едем до города, где пересаживаемся на второй автобус и наконец добираемся до парка аттракционов. Он огромный. В нем есть и страшные аттракционы, и для малышей, и для общего досуга.
– Идемте покатаемся где-нить, потом поедим че-нить, – говорит Тёмка.
– Попкорн уже переварился? – спрашиваю.
– У меня растущий организм. Ем когда захочу! – шутит он.
Посмеиваясь, мы покупаем билеты на падающую башню, забираемся в машинки и катаемся на них. Тёмка таранит нас с Лёнькой до тех пор, пока в него не въезжает Зоря. Мы втроем преследуем его, и ему приходится вскинуть руки и сдаться. До кафе друзья покупают мороженое, а я замечаю, как Зоря посматривает на детей, покупающих сахарную вату.
– Хочешь? – спрашиваю.
Она косится на меня, улыбается и кивает.
– Идем, куплю, – беру Зорю за руку и веду за собой.
Вата оказывается огромной. Поначалу Зоря с наслаждением поедает ее сама, потом предлагает поделить между всеми. Вчетвером мы стоим вокруг ваты на палочке и щиплем ее, как верблюды травку.
– О-о, Лёнич, там тир! – восклицает Тёмка и поправляет бейсболку, держась за козырек. – Ну я щас устрою…
Он уверенно уходит, а Лёнька, обернувшись на нас, подмигивает мне и уходит следом. Я обожаю своих друзей, но и с Зорей хочется побыть наедине.
– Там фотобудка была неподалеку, – говорит она, словно читая мои мысли. – Давай запечатлеем сегодняшний день?
– Давай.
Мы заходим внутрь и садимся рядом. Сначала делаем обычное фото плечом к плечу, потом начинаем дурачиться: улыбаться, скашивая глаза, показывать языки, ставит