— Если еще раз ты допустишь подобную ошибку, я убью тебя, а затем всех, кто связан с тобой кровным родством. Ты отвечаешь за каждый волос на теле Розы. Ее сохранность и идеальность тела, а следовательно, мое доброе расположение духа зависит от твоей старательности. Ясно?
Сарацин эмоций не сменил. Кивнул на мой приказ и склонил лысую голову с красными волдырями от ожогов красным солнцем. Говорил я достаточно громко для всех, чтобы запомнили. Мою собственность портить нельзя, иначе будут проблемы. И мне чихать, если ее все ненавидят и желают смерти, она принадлежит мне. И убить ее могу только я.
Собрание пронеслось довольно быстро, обсудили самые важные моменты, а после разошлись. Дождавшись пока последний советник покинет зал, при выходе меня остановил отец:
— Сынок, я бы не хотел вмешиваться в твои личные дела, но выслушай мужчину, повидавшего ни одну женщину. Наша дорогая Тиль, хвала красным песка, только родила тебе наследника. Роды были очень тяжелые и, боюсь, бедняжка расстроится наличием "этой грязной женщины" в твоем гареме. Можем ты ее закроешь где-нибудь? Развлечешься, а затем мы по-тихому уберем девочку?
— Предлагаешь держать ее, как предательницу, в мрачных казематах в кандалах? — скептически хмыкнул над веселым предложением. Отец одобрительно похлопал меня по плечу, но нечаянно обронил взгляд мне на грудь и заметил повязку, видневшуюся из-под рубахи. Привычно свел густые брови в одну линию на лбу. Не стал интересоваться подробностями очередного ранения, но, выразительно поглядев мне строго в глаза, с яростью пожелал:
— Пусть твои враги будут страшно наказаны!
Я не стал признаваться, кто повинен в моем ранении. Пока я размышлял, отец заметил возле входа жавшуюся к стене и оглядывающуюся по сторонам напуганную Трин.
— Какая прелестная дева. Новая чудесная наложница в твой гарем?
— Она и Роза будут в моем гареме.
Отрезал любые последующие разговоры о казематах и предательнице. Речи быть не может, чтобы держать девчонку в подвале. Предпочитаю трахать ухоженную женщину на мягких подушках, а не отмораживать яйца, трахая дурно пахнущую грязную оборванку в холодном подвале.
Отец подошел еще ближе и тихо произнес для меня одного:
— Сын, для людей и для твоей репутации будет лучше, если предательница окажется наказанной в казематах вместе с принцем Вацлавов. Во всяком случае, пусть люди так думают…
Намек понят и, немного поразмыслив, осознал разумность отцовских речей. Кивнул, соглашаясь пустить ложный слух. Перед уходом посмотрел на Трин:
— Ко мне в покои через два часа, а сейчас тебя проводят до твоих покоев.
POV Лилия
Первый раз проснувшись после долгого сна, я открыла глаза и увидела сквозь темноту жуткую кроваво-красную обстановку. В шоке от такого пробуждения жутко закричала. Мой крик раскатился по стенам. Появилось страшное ощущение, что я тонула в реках крови и не могла выбраться. Жутко запаниковала и промокла от пота. Озябла от страшной комнаты.
Теплая женская ладонь опустилась мне на лоб и заставила прилечь обратно на прохладные шелковые простыни.
— Хвала красным пескам, вы проснулись! — женщина поправила одеяло на мне. Видимо, услышала как мои зубы застучали от холода. Странное состояние, учитывая, что мне было и жарко, и холодно. — Мы о вас беспокоились. Его величество часто спрашивает о вашем здравии.
Еще скажите, что плачет по мне.
Я ни о чем не думала в первые дни пробуждения разве что проанализировала, что нахожусь под землей дворца, поскольку окна слишком высоко. Почти под потолком и здесь достаточно прохладно. Также была удивлена наличию огромной мягкой кровати и многочисленным подушкам. Бонифации не очень любили кровати, предпочитали пол и мягкие подушки, ведь в некоторой степени это полезнее и закаляло тело.
Ко мне постоянно приходили знахари, служанки и очень старательно ухаживали за мной. Лечили мое тело маслами и кремами. Рассказывали новости из дворца, а я была скупа на эмоции. Старалась не говорить, а просто смотреть в обитую красным бархатом стену.
У меня была огромная необычная комната, которой раньше не было в гареме. Ощущение, что сломали несколько комнат бывших наложниц и из них сделали одну мне. Меня холили и лелеяли. Лечили, ухаживали за мной. Делали всё для меня.
Но каждый день, когда служанки отлучались из моей комнаты, то запирали ее на ключ. В первый раз услышав, как повернулся ключ не поверила собственному слуху и рванула с кровати, запуталась неуклюже в одеяле и упала на пол, больно ударившись коленями.
— Какого Дьявола!? — взревела от ярости и, встав с пола, бросилась к запертой двери. Дернула за ручку, но та не поддалась. Женщина не виновата в том ужасе, который творился со мной, но все равно я накричала на нее. — Что это значит? Немедленно откройте!
С яростью заколотила по позолоченной двери маленькими кулаками. Грохот непередаваемый. Каждый житель дворца должен был меня услышать.
Из-за двери послышался тихий извиняющий шепот:
— Миленькая, простите, мне очень жаль, но принц велел вас запирать!
Я ни секунды не сомневалась, что это его глупый приказ. Только подумаешь, что он нормальный мужчина, который защищает меня от других, как снова приходим к тому, на чем остановились.
— Я хочу с ним поговорить немедленно! Сколько он будет держать меня, как пленницу взаперти?! Если хочет казнить за предательство, так пусть казнит. А нет — так пусть даст жить спокойно!
— Миленькая, я передам, но он очень занят. Простите, но мне правда очень жаль.
А мне-то как жаль.
Артур естественно не явился на мою просьбу.
Таким образом я начала жить, как зверек в клетке. Пусть и золотой клетке.
Сидишь в четырех стенах и разговариваешь только со служанками. Выть хотелось от смертельной скуки и чувства удушья, а хотелось как птице расправить крылья и взлететь. С детства привыкла к достаточной свободе. В отличие от остальных женщин не привыкла сидеть взаперти. Привыкла сбегать тайком ночью с лучшим другом на свое озеро и прыгать с деревьев в холодную воду. Привыкла играть с ребятами камнями в войну. А теперь сижу с отрезанными крыльями.
Да, возможно любой мой каприз выполнялся. Служанки непрестанно вились вокруг меня, старались вызвать мою улыбку милыми сплетнями о жителях дворца. Развлекали, как могли. Женщины были очень милые. И мне грех жаловаться, ведь я не как Рафаэль — пленница в казематах, не как Клара — слуга и любовница одного из командующих войска. И даже малышка Трин осквернила свою честь, став любовницей Артура. Все женщины подстроились под ситуацию, а я строила из себя принцессу, хотя чистой голубой крови во мне не было.
— Посмотрите, какая красота? — на десятый день после моего пробуждения взрослая женщина — служанка внесла в мою комнату золотой поднос с ожерельем. Видно, это своего рода ответ на невозможность придти в мои покои с объяснениями? Как мило, откупиться от женщины побрякушками.
Служанка подняла ожерелье вместе с молодой девушкой, у которой взгляд не отрывался от роскошного украшения. В ее глазах читалась алчность, жадность и зависть по отношению ко мне. А я, ноги перекрестив между собой, и, щеку подперев ладонью, долго изучала дорогое искусство. Плетение очень тонкое, но состояло нескольких десятков рядов драгоценных камней. Такое наденешь и упадешь под тяжестью их ценности. Оно весило килограмм сто.
— Вам нравится? — воодушевленно спросила женщина, а я ответила максимально искренне:
— Я без ума от их красоты, — нагло сорвала и легла обратно, натянув красное шелковое одеяло под подбородок.
Артур не появлялся целый месяц. Видимо, в связи с отсутствием во дворце из-за моей свадьбы проблем образовалось огромное множество. Других наложниц не видела в гареме, хотя меня не часто выпускали из комнаты, только для купания в бассейне и поэтому точно утверждать не решаюсь.
Артур оказывал знаки внимания привычным образом, как и раньше. Дары. А от меня ожидал ответного послушания.
Однажды мне приснился странный сон. Проснувшись среди ночи в холодном поту, я медленно поднялась, хрипло дыша и, чувствуя тошноту от страшных картин, которые даже после пробуждения не отпускали. Постепенно осознала, что это не сон, а забытое прошлое — отрывки того судного дня свадьбы, когда меня укусили змеи. Артур вызволял с того света и сильно ругался, когда я умирала и заметно нервничал от того, что не в силах властвовать над моей жизнью. Можно подумать, что моя жизнь для него важна? А впрочем важна. Где еще найдет настолько необычную игрушку? " Я же без головы и ощущением притупленного страха. Своим поведением я ломала его систему взглядов и принятых норм.
А еще меня интересовало, зачем он встал на мою сторону перед своим народом?
Осторожно, можно подумать, что ты человек, а не только грубое животное. Но…где-то очень далеко человек. Совсем далеко. Спрятался так далеко под властью принца, что тебя не найти.
Пока я вытирала ладонью проступивший пот со лба и пыталась успокоить хаотичное сердцебиение после страшного сна, неожиданно в замочной скважине раздался еле слышный звук. Шорох ключа.
Я переполошилась, честно, не знала, как реагировать и посчитала за лучшее — быстро улечься на подушку, прикрыть веки и накрыться по шею одеялом. После этого с замершим дыханием и ускоренным сердцебиением ожидать прихода гостя.
В столь поздний час служанки обычно не нарушали мой покой. Кто мог тайком пробраться в комнату рабыни-наложницы Артура? Артур? С каждым тихим скрипом-поворотом ключа понимала, что это не он. Артур бы зашел, как повелитель и мой хозяин, громко гремя ключом и широко распахнув двери.
А здесь кто-то тайно пробирался ко мне. Да, мало ли желавших моей смерти? Каждый житель оазиса Артура желает мести. Холодная дрожь пробежала по пальцам, которые я сжала в кулаки. Ногти вонзила в мякоть ладони, проверяя их прочность и способность причинить боль. Кричать бессмысленно, мои крики не достигнут первого этажа дворца. Благодаря старательным служанкам в арсенале для самозащиты у меня были только длинные ухоженные ногти и зубы, которыми можно вцепиться в сонную артерию чужака. Но какая это защита, если у человека будет хотя бы нож? В моей комнате ничего кроме драгоценностей, платьев и холста с красками. Артур запо