– Сливок? Сахару? Может, вы предпочитаете обезжиренные сливки? Или хотите черный кофе?
Джей удивила несколько навязчивая гостеприимность хозяйки пансиона.
– Черный, спасибо, – ответила она.
Миссис Долл открыла духовку и достала целый противень свежеиспеченных печений золотистого цвета. Выложив их на стеклянное блюдо, она поставила рядом блюдечко со сливочным маслом и несколько баночек джема и меда.
– На подходе пирог с заварным кремом. Хотите пока сока? Или овсяных хлопьев с молоком? Или большой грейпфрут?
– Спасибо, печенья вполне достаточно, – поспешно отозвалась Джей. – Я вообще-то не голодна…
Миссис Долл недоверчиво хмыкнула.
– Милочка, вам пришлось проделать неблизкое путешествие, не помешало бы как следует подкрепиться. Мой пирог вернет вам нормальный цвет лица. Он уже почти готов, вам не придется долго ждать…
– Прошу вас, не беспокойтесь…
– Какое же это беспокойство? – Хозяйка повернулась к холодильнику и вынула оттуда два пакета молока и апельсиновый сок.
– Нет, честное слово… – попыталась снова возразить Джей, но миссис Долл лишь махнула рукой.
– Мне очень приятно заботиться о гостях и вообще о людях. Именно этим я и занимаюсь всю жизнь. Собственно говоря, это и составляет смысл жизни – заботиться о других, не так ли?
Джей улыбнулась и сделала несколько глотков кофе, надеясь, что это прочистит ей мозги. Напиток оказался превосходным. Джей взяла печенье и разломила его пополам. Оно было легким и рассыпчатым. Впервые со времени прибытия в Кодор она почувствовала настоящий голод. Миссис Долл налила ей стакан апельсинового сока.
– Я слышала, на вас вчера напали эти чертовы мексиканцы.
– Мексиканцы? – удивилась Джей, взглянув в васильковые глаза хозяйки.
– Ну да, – энергично тряхнула головой миссис Долл. – В этом городе полным-полно мексиканцев. Они приехали сюда работать на птицеперерабатывающем комбинате.
Кружка кофе в руке Джей замерла на полпути ко рту. Ни Дэйви, ни помощник шерифа не упоминали о мексиканцах. Девушка вопросительно смотрела на миссис Долл.
Та приподняла тщательно нарисованные брови.
– Тут, возле границы с Арканзасом, – тихо сказала она, – их целая банда, этих выходцев из Мексики, Гватемалы, Сальвадора. Боже, я их уже перестала различать. Они и между собой постоянно дерутся, особенно кто помоложе. Они приезжали и сюда, палили куда глаза глядят, но чтобы в людей!.. Такое впервые… Ах, милочка, как это ужасно!
Миссис Долл прижала руку к сердцу, и Джей машинально отметила, что у нее ярко-розовый маникюр.
– Но как вы узнали о том, что со мной случилось?
– Наш городок такой маленький, – лукаво улыбнулась хозяйка. Повернувшись к плите, она открыла духовку и заглянула в нее.
– Конечно, но кто именно сказал вам об этом?
Хозяйка обернулась к Джей и округлила накрашенные розовой помадой губы.
– О, милочка, я услышала об этом сегодня утром в магазине. Пошла за яйцами, а там все говорили о том, как вчера стреляли в людей! А что, это неправда?
– Кто-то из проезжавшего грузовика стрелял по машине, – сдержанно ответила Джей, – но я не знаю, кто именно.
– Это там вы повредили палец?
– Да, но это не огнестрельная рана, а результат несчастного случая…
– Держу пари, это были латиносы! Поверьте мне, милочка, уж я-то знаю этих бандитов! Давайте-ка я налью вам еще кофе.
Не успела Джей отказаться, как дымящийся напиток снова появился в ее кружке.
– Я слышала, вы приехали к нам в город, чтобы навести справки о вашем брате. Кажется, он серьезно болен? – Миссис Долл сочувственно поцокала языком. – Надо же, из самого Бостона приехать сюда ради брата!
Джей напряглась, но потом облегченно вздохнула, вспомнив, что сама расклеила объявления по всему городу, да и рыжеволосой внучке все рассказала.
Однако она решила прощупать миссис Долл.
– Мой брат – приемный сын, а недавно очень тяжело заболел. Необходимо найти его кровных родственников. Он был усыновлен с помощью доктора Хансингера, когда тот руководил клиникой.
– Ах, милочка, – с еще большим сочувствием вздохнула хозяйка, – это было так давно. Бедный доктор Хансингер, у него болезнь Альцгеймера. – Миссис Долл многозначительно постучала пальцем по лбу. – Теперь он уже ничего и никому толком не может рассказать.
– Я слышала, он попал в автокатастрофу, – с деланным безразличием заметила Джей.
Миссис Долл печально поджала губы.
– Нет, нет, это болезнь Альцгеймера. Теперь он совсем как младенец – ничего не помнит, никого не узнает…
– Но ведь в клинике работали и другие врачи и медсестры. Должен же хоть кто-нибудь из них помнить о том, что происходило тогда…
Хозяйка всплеснула руками.
– Все давно разъехались по всему свету. В нашем городе наступили тяжелые времена. Когда-то здесь успешно работали консервные заводы – помидоры, шпинат, виноградный сок, виноградное желе… а потом они все постепенно закрылись, и люди стали уезжать в поисках лучшей жизни.
– Но ведь не все уехали, – возразила Джей.
– Милочка, вы видели центральную часть Кодора? Вернее, ту часть, которая прежде называлась деловым центром города? Когда-то здесь проживало больше тысячи, теперь же число жителей не превышает четырех сотен, причем половина из них не говорит по-английски. Если бы не птицеперерабатывающий комбинат, мы бы тут уже давно отдали концы.
– А когда открылся этот комбинат?
– Лет пять назад. У людей появилась работа, но не совсем такая, какую бы они хотели иметь. Вот почему сюда понаехал этот сброд из Мексики…
Джей больше не желала выслушивать шовинистические высказывания миссис Долл и попыталась вернуть беседу в изначальное русло:
– А вы? Вы жили здесь, когда существовала клиника доктора Хансингера?
Миссис Долл закатила глаза, словно изумленная таким предположением.
– Я? Нет! Я приехала сюда всего пятнадцать лет назад! Этот дом мой муж получил в наследство. Он потратил на ремонт все наши сбережения, потом заболел и умер. У меня не осталось ничего, кроме отремонтированного дома. И я решила превратить его в скромный источник дохода.
– Но может, вы знакомы с кем-то, кто жил в этом городе в те времена, когда здесь существовала клиника доктора Хансингера? С кем-нибудь, кто мог бы рассказать мне о кровных родственниках моего брата?
– Ах, милочка, – вздохнула хозяйка, подкладывая на тарелку Джей свежего печенья, – люди не хотят говорить об этом.
– Почему? – спросила Джей, незаметно переложив печенье на стеклянное блюдо.
– Это дела очень давних времен, – философски отозвалась миссис Долл.
– Не таких уж давних, если мой брат нуждается в своих кровных родственниках. Я должна спасти его и найду их!
Миссис Долл положила руку на плечо Джей:
– Милочка, вам никогда не приходило в голову, что мамаши этих отданных в приемные семьи детишек вовсе не хотят, чтобы их нашли? Ведь именно поэтому они и приезжали рожать в клинику доктора Хансингера. Эти женщины желали сохранить в тайне то, что они произвели на свет внебрачных детей.
В кухню вошла внучка хозяйки. На этот раз ее рыжие волосы не были заплетены в косички, а были туго стянуты в конский хвост.
На ней были джинсы и просторный блузон для беременных с матросским воротником.
– Завтрак готов? – мрачно осведомилась Брайт.
– Почти, милочка, – засуетилась миссис Долл. – А пока сядь-ка и попей молочка. Это нужно для косточек твоего малыша.
– Плевать мне на его косточки, – грубо ответила внучка, однако села и окинула Джей оценивающим взглядом.
– Брайт ждет ребенка, – сказала миссис Долл. Брайт сердито посмотрела на бабушку, но та, проигнорировав ее взгляд, ловко открыла духовку и вынула оттуда дымящийся пирог с заварным кремом – высокий, пышный, румяный, само совершенство! Брайт снова уставилась на Джей.
– Ага, – она похлопала себя по животу, – Брайт ждет ребенка. А то никто и без того не видит, что я беременна!
– Когда должен родиться малыш? – ласково спросила Джей.
– Не так скоро, как мне хотелось бы.
Миссис Долл поставила пирог на решетку, чтобы он немного остыл, и подошла к внучке. Положив свои большие руки ей на плечи, она стала умело массировать их.
– Брайт, – сказала она, – мисс Гаррет не понимает, что незамужние матери никогда не хотят заботиться о рожденном вне брака ребенке. Они жаждут покончить с нежеланной беременностью и начать новую жизнь. Но ведь это правда, милочка? Скажи сама, это правда?
– Беременность – самое худшее в моей жизни! – с чувством воскликнула Брайт. – Я ненавижу это состояние, ненавижу!
– Но ведь ты не можешь ненавидеть своего ребенка, – мягко возразила ее бабушка. – Ты любишь его и хочешь, чтобы его жизнь была гораздо лучше твоей. Потому ты и решила отдать его в хорошую семью.
– Я не люблю его! – У Брайт задрожал подбородок. – Это чудовище! Там, внутри, он питается мной, пьет мою кровь, укорачивает мою жизнь!
– Ну-ну, – начала успокаивать внучку миссис Долл, продолжая массировать ей плечи. При этом она посмотрела на Джей с таким выражением, словно хотела сказать: “Теперь вы понимаете, что я имела в виду?”
Джей услышала, как в гостиной зазвонил телефон. Обрадовавшись предлогу уйти с кухни, она быстро встала:
– Спасибо за все, миссис Долл. Я сыта.
Торопливо идя по коридору, Джей вспомнила ужасные слова будущей юной матери, называвшей своего ребенка чудовищем, и думала о том, что, наверное, то же самое испытывала по отношению к Патрику и его мать. Или ее мать по отношению к ней самой.
Войдя в гостиную, Джей плотно закрыла за собой дверь и сняла трубку.
– Мисс Гаррет? – прозвучал нерешительный женский голос.
– Да, это я.
– Я узнала, что вы приехали в Кодор разузнать кое-что о клинике доктора Хансингера. Возможно, я смогу вам помочь.
– Да? – с радостью выдохнула Джей, боясь поверить в удачу. – Прошу вас, расскажите все, что знаете об этом деле! Прошу вас!
Кафе, где была назначена встреча, находилось в деловом центре Маунт-Кодора. Это было небольшое кирпичное здание, такое же квадратное, как и клиника Хансингера.