— Мама говорит, что сладкое заставляет улыбаться.
— Я… — девочка поджала трясущиеся губы. Тогда я дотронулся пальцами до уголков рта и улыбнулся.
— Вот так!
— Я не могу, — на ее щеках появился румянец, то ли от сильной жары, то ли от смущения.
— Давай, у тебя получится. Если не улыбнешься, тогда я… тогда… — я покрутил головой, ища в голове самую крутую угрозу и наконец, выдал ей. — Тогда я тебя поцелую.
— Что? — незнакомка захлопала глазами и еще больше покраснела.
— Кирилл! — позвала меня мама. Мне хотелось задержаться с этой девочкой, но я не смел, перечить маме. Впопыхах всучив девчонке вату, я развернулся и двинулся навстречу к родительнице.
— А вата? — закричала незнакомка.
— Съешь ее, — ответил я, поражаюсь, почему мне так трудно отдаляться. — И больше никогда не плачь. Иначе я тебя точно поцелую!
Больше мы с ней никогда не виделись, да и в целом, мне было не до той незнакомки. Через несколько дней отец выгнал мать из дома, и начался мой личный ад. Странно, почему я именно сейчас вспомнил то воспоминание? Может виной эта сладкая вата?
— Вы работаете? — не знаю, зачем я решил купить эту штуковину.
— Да, вам какого цвета? — спрашивает молодой парнишка.
— Розовую, — отвечаю, возвращаясь мыслями в детство.
А когда парень отдает мне сладкое облако, я неожиданно замечаю на лавке Диану. Она сидит в точности как моя девочка из прошлого на лавке, понуро склонив голову. И выглядит такой одинокой, потерянной, словно оказалась в незнакомом месте совсем одна.
Я подхожу к ней, в этот раз без всякой задней мысли про секс. Она поднимает на меня глаза, в которых блестят слезы. Черт! Ну что за попадос?! Ненавижу когда девушки плачут.
— Кирилл… — Ди переводит растерянный взгляд с меня на сладкую вату. Да, пожалуй, я реально выглядел как дурочек из детства с этой штуковиной.
— Ну привет, Орлова, — не придумав ничего более умного, я протягиваю ей палочку с розовой сладкой ерундой.
— Что?
— Улыбнись, а то… я тебя поцелую, — срывается у меня и Диана вдруг в самом деле улыбается.
Глава 33 — Кирилл
— Никогда не думала, что скажу это, — смущенно тянет она, обхватывая пальцами палочку с ватой. — Но я рада тебя видеть.
— Никогда не думал, что скажу это, — повторяю на ее манер, замечая, что одежда Ди немного влажная, да и распущенные волосы слегка завились из-за мороси. — Но я тоже рад тебя видеть.
— Да ну? — она прикусывает кончик губы, склоняя голову набок, а я ловлю себя на мысли, что это выглядит забавно.
— Что ты тут делаешь?
— А ты? Еще и вот с этим… — Орлова намекает на вату, на что я в ответ жму плечами.
— Кофе или чай хочешь? — перевожу тему.
— Не откажусь.
Я не спрашиваю по итогу, что будет Диана, молча плетусь к кофе-бутке и выбираю нам два чая. Пока парень добавляет в него малину, я покачиваюсь с носок на пятки, тайком наблюдая за Орловой. Она выглядит какой-то… не такой. Словно освободилась от оков, но при этом умирает от дикой усталости. Забавно, почему в день, который я отношу к дням одиночества, судьба подкинула мне эту девушку…
Морось заканчивается, однако прохладный ветер доставляет дискомфорт. Плюс мы оба в не совсем сухой одежде. Я поворачиваю голову и замечаю, что тут стоит будка со спортивными брендовыми вещами.
— Я скоро, — кидаю парню, который закрывает картонный стаканчик крышкой. У меня с собой карта, налички нет, мобильника тоже. Остается уповать, что у них все нормально с терминалом, и я смогу сделать задуманное.
— Добрый день, — меня приветствует девушка, с короткими светлыми волосами. — Ой, а вы… — она смущенно улыбается, не сводя с меня заинтересованного взгляда. Я пробегаюсь вдоль курток, которые висят на вешалках. Женского здесь нет, зато есть маленькие мужские размеры.
— Можно, две вот этих? — показываю на две ветровки цвета слоновой кости.
— Конечно, сейчас, — продавец начинает снимать вещи с вешалки, собирается упаковать их, но я прошу лишь снять бирки. — А кроссовки женские у вас есть?
— Остались только вот такие, — она смущенно протягивает мне светло-розового цвета спортивную обувь. Если честно, я никогда не покупал девушкам ни шмотки, ни уж тем более кроссы. И кто бы сейчас спросил, зачем это делаю, я бы и ответить не смог. Орлова в целом вызывает во мне что-то совершенно новое, очень странное… Нет ни одного слова, которым можно описать это ощущение.
— Давайте их.
— А размер какой?
— Ну… а какой есть?
— Тридцать семь с половиной и тридцать восемь.
Мы оба подвисаем, блондинка в ожидании моего ответа, я в раздумьях, какой номер взять. В итоге решаю остановиться на восьмерке, лучше уж пускай будут большие, чем маленькие. Хотя оба варианта, конечно, так себе…
— Простите, — перед тем, как мне покинуть мини-магазинчик, девушка задает вопрос. — А вы случайно… не Кирилл Беркутов?
— Нет, — отмахиваюсь, чтобы избежать лишнего внимания. — Мы просто похожи. Всех благ.
Она открывает рот, видимо желая еще что-то добавить, но в итоге не решается произнести ни слова. Оно и к лучшему. Не хочу пустой болтовни, итак настроение на нуле.
Забрав чай, иду к Диане. Вижу, как она скрестила руки на груди и оглядывается, словно за ней кто-то устроил слежку. Хотя может мне кажется…
— Держи, — протягиваю ей пакет.
— Что… это? — Орлова хлопает непонимающе глазами, пакет не берет. Я снова намекаю, что подарки принято брать без раздумья, а Диана отчего-то мнется.
— Ладно, садись, — командую, сдерживая усталый вздох.
Девчонка покорно усаживается на лавку, а я делаю то, чего никогда не делал — сажусь на корточки перед ней и снимаю ее обувь.
— Кирилл! Что ты… — шепчет непонимающе Ди, пока я меняю промокшие кеды на новенькие светло-розовые кроссы.
В последний раз, когда я такое выкинул, то разорвал ее платье, хотел привлечь внимание, вывести на эмоции, но за время нашего странного знакомства что-то изменилось. Я бегу к ней на помощь, стоит Ди сказать лишь слово. Готов спасти из нелепой ситуации с преподом и теперь стою перед ней на коленях, делая все возможное, чтобы ей было комфортно. Возможно, я заболеваю или сказывается нервное напряжение, но рядом с Орловой в моей душе все переворачивается.
— Ну как? — поднимаю голову, вглядываясь в лицо девушки, которую никогда бы не заметил, если бы не Матвей. Диана наклоняется, ее мокрые вьющиеся пряди падают вперед и она спешит их заправить за ушко. От Ди исходит прохлада сегодняшнего дня.
— Мягкие, — смущенно отвечает Орлова. Я ловлю себя на мысли, что мне нравится смотреть на нее вот на таком коротком расстоянии. Нравится наблюдать, как она то и дело прикусывает от волнения губу, как ее пушистые ресницы поднимаются и опускаются. В этом нет никакой пошлости, словно мы дети, которым недавно исполнилось десять.
— Ты красивая, — слетает у меня. Наверное, это худший метод подката, да только я позабыл, зачем все это устроил. Сейчас мне просто хочется перестать возвращаться мыслями в прошлое, тосковать по матери. Но и веселиться я не хочу, шум, радостные голоса, музыка или алкоголь — это будет неправильно.
— У меня мокрые волосы, я похожа на драную кошку, — она пытается шутить, и я отвечаю ей на это улыбкой.
— Скорее сбежавшую домашнюю породистую кошку, — поднимаюсь с колен и вытаскиваю из пакета куртки. — Снимай-ка свой мокрый кардиган.
— А ты?
— Хочешь, чтобы и я разделся? — склоняю голову на бок, заостряя внимание, как часто вздымается грудь Ди.
— Не хочу, чтобы ты… замерз, — Орлова отворачивается и говорит эту фразу так, словно боится смотреть на меня. Что за странная реакция? Обычно девушки пищат от восторга, когда я к ним… ладно, неважно. Сегодня мне глубоко наплевать на то, что бывает с обычными девушками. Сегодня я не готов думать в рамках восемнадцать плюс.
— Я и себе купил. Так что давай-ка, переоденемся.
Ди верит сахарную вату, которая к слову от мороси уже совсем потеряла вид, в руках и расстеряно озирается по сторонам, куда бы ее деть. Не раздумывая, забираю пропавшую сладость и кидаю в урну. Ди скидывает кардиган, под которым у нее оказывается майка с коротким рукавом. Я тоже снимаю свою олимпийку, меняя ее на светлую тонкую куртку.
— Эй, у тебя… — Диана показывает пальцем на меня. — Такая же? У нас, что парные куртки?
— Парные? — непонимающе смотрю на нее, засовывая влажные вещи в пакет.
— Ну да, в таких обычно парочки ходят. — Ди говорит слишком тихо, что я с трудом разбираю ее слова.
— Тебе не нравится?
— Нет! — спешно отвечает она и тут же замолкает, отвернувшись. — Нравится. Не знала, что ты такой заботливый.
— А я и не заботливый, — сажусь на лавку и вытаскиваю из подставки чай. — Бери, — протягиваю ей стакан. Диана берет, усаживаясь рядом со мной. В воздухе витает запах мокрого асфальта и аромат лета, исходящий от чая. Руки отдает приятным теплом, вечер уже не кажется таким отстойным.
— Смотри! — Ди показывает на радугу, которая раскинулась над парком. — Какая большая! — ее голос такой радостный, будто ничего прекрасней она в жизни не видела.
— Это же всего лишь радуга.
— Всего лишь, скажешь тоже, — отмахивается она, не сводя глаз с разноцветных полос, украшающих лиловое небо.
— А разве нет? Такая же, как и тысяча других радуг.
— Они всегда разные. Ты не знал? — Диана поворачивается ко мне и смотрит так серьезно, словно собирается рассказать открытие века. — В мире нет ничего одинакового. Каждый момент по-своему новый. Вот даже эта радуга.
В этот момент, глаза у Дианы горят не меньше, чем звезды в ясный летний вечер. Они такие глубокие, словно Марианская впадина. И такие теплые, что я невольно ощущаю себя ребенком, который хочет согреться в лучах этого тепла.
— Почему ты плакала? — сглатываю, желая прекратить тот трепет, что зародился в груди в этот короткий миг. Ди моментально напрягается, гаснет и отворачивается. Я явно зацепил ее, ударил по больному месту.