— Па, я занят. Нет ни времени, ни желания слушать твои проповеди.
— Кирилл! — повышает он голос.
— Прекрасная Елена давно должна была разродиться. Ты там плохо стараешься что ли? Обзаведись уже новым наследником.
— Язык придержи! — злится отец. С Еленой у нас тоже не сложился контакт, с детства ее ненавижу. Противная, с отвратительной улыбкой и бесящим голосам баба. Было странно полагать, что кто-то вроде нее сможет заменить мне маму.
— Пока, — кидаю сухо, пока окончательно не сорвался с тормозов и включаю музыку на полную громкость. В динамиках играет “Прощай” от Три дня дождя, и мне до одури хочется выжать скорость до двухсот. Сердце шалит, губы дрожат, в глазах мелькает образ матери.
Вот она поднимается на носки и делает выпад, кружась по оси. На ней воздушное черное платье на тонких бретельках, выделяющее худобу. Она так красиво танцевала, она мечтала, что однажды выйдет на большую сцену после долгого отсутствия из-за беременности и родов. Я должен был увидеть ее прекрасный танец. А я увидел кое-что другое — ее конец.
Твою мать!
Делаю глубокий вдох, и торможу на красном сигнале. Тянусь к бардачку, достаю оттуда пачку сигарет и затягиваюсь.
Пусть все исчезнет! Просто исчезнет!
Качаю головой, чтобы выбросить воспоминания. Стоит хоть на мгновение дать слабину, как они словно яд просачиваются в жилы и выворачивают наизнанку. Причиняют боль и прожигают душу, заставляют вообще хоть что-то чувствовать.
Мама бы разочаровалась, увидев, в кого я превратился. Эгоист, которому безразлично все вокруг. Человек без сердца или без ключа к этому самому сердцу. Что ж, у меня есть отличное оправдание, мам.
Ведь именно после твоего ухода, я понял, что лучше избегать привязанностей. Лучше быть одному или вообще не быть.
Мой взгляд тянется к небу, с губ срывается горестный вздох.
Загорается желтый, затем зеленый. Позади сигналят машины, и я даю по газам, врываясь в проклятую реальность на полной скорости. Мне ничего не нужно от этой жизни, да и я сам тут однозначно лишний.
***
До здания универа, где зависает Ди, я доезжаю быстрее, чем планировал. Выскакиваю на улицу и тут же вздрагиваю, поднимая голову — дождь пошел. Свинцовые тучи повисли над городом, будто мое настроение вырвалось наружу. Бывает же так…
Ставлю машину на сигнализацию и иду к Орловой.
Она, как и полагается, продолжает сидеть за учебниками. В пустом светлом помещении, наполненном стеллажами и столами, никого нет, кроме этой Мисс Заучки. В воздухе витает запах пыли и древности, а еще нафталиновыми духами бабушки с короткой седой стрижкой, которая в хранилище времени за главную.
Подхожу ближе, отодвигаю стул и нагло сажусь рядом с Дианой. Девчонка тут же поднимает голову, несколько раз моргает, будто видит перед собой что-то странное.
— Я вроде не похож на привидение, выдыхай.
— Не скажи. Очень даже, — Орлова снова возвращается к книге, что меня дико бесит.
Я что для неё, пустое место?
— И чем же?
— Парни вроде тебя дорогу до библиотеки не знают, поэтому теория с приведением более правдоподобная.
— То есть ты намекаешь, что я дурак? — придвигаюсь ближе и ловлю момент: беру прядь каштановых волос девчонки. Тереблю её между пальцев, затем игриво накручиваю.
Она поворачивается и одаривает меня таким взглядом, будто я и правда пустое место и зря трачу кислород, жизненно необходимый кому-нибудь на другом конце планеты.
— Скажи честно, — Диана дергается, от чего прядка выскакивает у меня из пальцев.
— Спрашивай, для тебя я — открытая книга.
— Зачем я тебе? Поспорил? Или… Может… — она задумчиво прикусывает губу, а мне почему-то кажется, что выглядит это игриво.
— То есть понравиться ты мне ну никак не могла?
— Нет, — категорично говорит она. Вот это находка для шпиона, девочка оказалось далеко не дурой.
— Почему?
— Два года не замечал, а тут вдруг стрела амура пронзила, — Ди говорит это с усмешкой, но без особого высокомерия, которое присуще ее братцу.
— Красоту можно узнать и полюбить в час, — я выдаю ей улыбку из серии “готов ради тебя на все”, на что она лишь закатывает глаза.
— И разлюбить также скоро. Хотя я удивлена, что ты цитируешь Толстого.
Орлова больше не смотрит на меня, ее внимание снова заняла книга. И чтобы это исправить, я нагло перетягиваю учебник на свою сторону, затем читаю оттуда первую попавшуюся строчку вслух:
— Как писал Платон, когда художник создает картину, он пишет копию с копии, — громко выдыхаю и отодвигаю обратно книжку. — Какая глупость.
— С чего это? — Ди переводит на меня взгляд, в котором наконец-то мелькает интерес.
— Задача искусства не копировать что-то, а сквозь определенные моменты увидеть чистую волю, показать боль, страдание. Искусство — это когда душу в клочья разрывает, слышала такое?
— Сам придумал? — ее миленькие глазки сужаются, а губки-вишенки чуть вытягиваются.
— Нет, дядя Шопенгауэр.
— Слушай, я… — она хочет сказать что-то еще, но телефон на столе начинает вибрировать. Диана тайком поглядывает на экран, взгляд ее меняется, в нем будто появляются тревожные нотки. Но я не обращаю на это внимания, проблемы семейства Орловых меня интересуют в последнюю очередь.
— Ди, — сокращаю имя девчонки в точности, как это делает Матвей. — Составь мне компанию в кафе.
— Мне пора, — она неожиданно подрывается с места и начинает собирать вещи.
— Отлично, я тоже уже устал торчать здесь.
— Угу, — кому-то кивает Орлова, но явно не мне. Накидывает рюкзак на плечи и, не говоря больше ни слова, спешно мчит к выходу. Вот это манеры! Так меня девушки еще не динамили!
Стучу пальцами по столу, затем все-таки решаю последовать за девчонкой. Выхожу за пределы аудитории библиотеки, поднимаюсь по лестнице, оказавшись в пустом плохо освещенном коридоре. Однако впереди нет фигурки Дианы, что знатно выводит. Интересно, куда она так спешила?
Я тоже ускоряюсь, дальше парковки моя цель не могла уйти. Навстречу идет упакованный в брендовку парень, хотя с виду кажется, будто офисный клерк какой-то или препод по праву, уж больно строго одет. И этот товарищ то ли специально, то ли так просто получилось, задевает меня плечом. Я бы может и не отреагировал никак, мало ли, вот только он открывает рот первым:
— Осторожнее, студент, — рычит недовольно брюнет.
— Чего? — поворачиваюсь, а он скалится, словно голодный волк.
— Говорю, по коридорам надо медленнее ходить.
— Согласен, — киваю. — Поэтому в следующий раз сбавляй скорость и глаза шире раскрывай. Окей?
Он делает шаг навстречу ко мне, но держит дистанцию. Обычно так себя ведут показушники и трусы.
— Студентишка, — язвит брюнет. — Манерам не учили? Перед тобой…
— Манерам? — я наклоняюсь к нему и отряхиваю невидимую соринку с идеально выглажено пиджака. — А ты что у нас важная птица? Хотя знаешь что?
— Руки убрал, — он отталкивает меня, и это выглядит до того смешно, будто девчонка насупилась и пытается важничать.
— Не боись, — хлопаю его по плечу. — Не обижу.
— Ты… — в глазах брюнета сверкают огоньки, кажется, кое-кто готов кинуться на меня коршуном. Однако не кинулся, до сих пор стоит, стиснув челюсть. Зачем только лез на рожон, не понимаю.
— Денис! — пустой коридор неожиданно заполняет голос Дианы. Он звучит до боли необычно, из него пропала былая дерзость и уверенность, с которой она грубила мне. Ее голос, словно хрусталь, который рассыпался на осколки.
Так странно…
Грудь пронзают воспоминания о матери. У нее был точно такой же голос, перед тем как она окончательно сдалась.
— Я думала, ты на парковке, — Ди сокращает между нами расстояние. Ее плечи приподняты, взгляд не прямой, кажется, если она поднимет голову, произойдет взрыв. А может, я тупо ошибаюсь?
— А я тебе звонил, — этот Денис тут же берет себя в руки и выдает улыбку. Фальшивую и какую-то ядовитую. — Пошли, опоздаем ведь.
Я замечаю, как Орлова сжимает лямки рюкзака, и каким уверенным становится походка брюнета, когда они отдаляются. А спустя несколько шагов он даже кладет ей руку на плечо, отчего она заметно напрягается, но выдаёт червяку слабую улыбку. Они стремительно покидают коридор, оставляя меня в одиночестве. И я бы мог сказать, что Ди с этим парнем в отношениях, да только он не поцеловал ее, он взял за руку или за талию. От них не исходит химия, которая от мозгов оставляет лужу.
Хотя чего я парюсь? Плевать, кем бы он там ни был. Я все равно затащу эту девку в кровать, чего бы мне это не стоило.
Глава 08 — Диана
Рука Дениса, крепко сжимающая мое плечо, нервировала. В последнее время от него исходил какой-то слишком тотальный контроль. Дэн все чаще напоминал мне отца, требующего повиновения. Порой казалось, что рядом с ним я превращаюсь в засохшее растение, в котором ещё осталось немного жизни, но пара неверных слов и оно окончательно умрёт.
А еще я вспоминала маму, вернее ее потухший взгляд, которым она теперь смотрит на своего мужа. Мама редко выбирается в свет, почти не носит пестрые платья, все чаще отдавая предпочтения офисным тонам. Да и косметичка ее с каждым годом становится более пустой. Я перестала слышать её звонкий смех и добрый взгляд, который становился светом даже в тяжёлые дни. В детстве, я видела маму другой и мечтала походить на эту роковую красотку с грацией львицы. А после… Не знаю даже, что случилось после. От неё прежней осталась лишь слабая тень, пробивающаяся так редко, что она кажется миражом.
Мой шкаф тоже заполнился серым цветом, возмущений уменьшилось, стремления потихоньку сошли на «нет». А желания и мечты?.. Я уже и не помню, что это такое. Точкой невозврата стало то выступление, когда мне было тринадцать. Когда я впервые узнала, что такое подчиняться. Никогда его не забуду…
— Что за выражение лица, Ди? — Минаев крепче сжимает мое плечо и смотрит с той строгостью, с которой обычно смотрят родители на провинившихся детей. Он почти копия моего отца, думаю, поэтому папа в нем души не чает. Постоянно двигает по карьерной лестнице, отправляет на разного рода важные сделки и восхваляет за редкими семейными ужинами. В Денисе родитель видит чуть ли не своего наследника, которым по идее должен быть Матвей. Но брат раз за разом бросает ему вызов, чем вызывает только недовольство.