В его голосе было столько стали. Я замерла. Кажется, даже вздохнуть не могла. Максим будто загипнотизировал меня. И самое главное, я ему верила. Словно не я, а он был хозяином моей судьбы. И я могла доверить ему все волнения и заботы. Впервые я могла расслабиться и плыть по течению.
— И тебе не важно? Что со мной столько проблем… — прошептала тихо. На громкий голос не было сил.
Он улыбнулся. И я клянусь, это самая лучшая улыбка из всех, что он мне дарил.
— Ты не представляешь, сколько их в моей жизни, Рыбка.
Глава 19
Бывают в жизни моменты, когда все летит под откос. Все выстроенные правила и системы защиты — каждый предохранитель летит к чертям. И ты стоишь посреди темноты. Один. Абсолютно незащищенный, не знающий, что ожидать от этого мира дальше.
Именно так чувствовала себя я. Крайне уязвимой, но донельзя довольной… Под горячими руками Макса мне не хотелось больше защищаться. Не хотелось воевать и что-то отстаивать. Впервые я могла довериться. Впервые я смотрела в глаза мужчины и видела там… заботу и нежность.
Я боялась этого. Но что толку бояться, так и не вкусив наслаждения? Может, быть счастливой не так уж и страшно? И не стоит так бояться этого?
Макс совершенно не похож ни на одного из мужчин, встречавшихся в моей жизни. Он другой. Особенный. И это совсем не потому, что Евграфов — светила медицины и спасает жизни людей. А может, и в этом тоже.
И вот она я, стою в кухне его квартиры, в переднике, с руками, перепачканными мукой, жарю блинчики на завтрак мирно сопящему в постели мужчине. Чертова семейная идиллия, как в дешевых сериалах. Улыбаюсь про себя, вспоминая, как мы провели эту ночь с Евграфовым. Ни на секунду не сомкнула глаз. Сколько у нас было? Пять или шесть? Черт. Этот мужчина умеет доставить удовольствие. И вот он спит сном младенца, а я, встав с первым будильником, отправилась готовить завтрак. Я, и готовить завтрак? Звучит странно. Хорошо будет, если я не спалю ему кухню. Но подробная инструкция братца должна помочь.
Поставив блюдо с горячим завтраком на поднос, иду в спальню. Макс лежит на постели, вниз лицом. Его татуированная спина обнажена, и я несколько минут просто наслаждаюсь его видом. Нежно касаюсь пальцами, веду по контурам тату. Низ живота снова начинает пылать, отдавая гулкой пульсацией. А я ведь всего несколько часов назад умирала от усталости и клялась, что не буду заниматься сексом месяц. Думала, что мое тело безнадежно устало. Но — нет.
Когда мои пальцы касаются его крестца, Макс вздрагивает и резко поворачивается, хватая мою ладонь. Его сонные глаза смотрят на меня удивлённо, а потом губы мужчины кривит донельзя красивая улыбка.
— Доброе утро, — хрипит спросонья, подтягивая меня к себе. Мгновение, и я распластана на постели, под его крепким телом.
— Я тебе завтрак приготовила, — шепчу между поцелуями. Макс мычит мне в губы. Его руки блуждают по моему телу, а я вдыхаю его аромат и думаю о том, что совершенно не хочу выходить на практику. Проваляться весь день в постели с этим мужчиной — вот что значит хорошо провести понедельник.
— Завтрак… вот он — мой лучший завтрак, — он задирает на мне футболку и, наклонившись, втягивает мой сосок, вырывая с губ постыдный стон. Его пальцы касаются моего лона, а я уже дрожу в предвкушении.
— Ма-акс, — выдыхаю, скуля, после того как его палец накрывает мой клитор, кружа вокруг него.
— Да, моя сладкая, — в его голосе улыбка. Он знает, как действует на меня. Макс приподнимается, перемещается к моим ногам. Секунда, и его голова между моих бедер, а я, вцепившись в его плечи, выгибаюсь к нему навстречу, запрокинув голову, ловлю экстаз. Голова кружится, мое тело — как одна натянутая струна, в ожидании разрядки. Сейчас, вот-вот, и это произойдет. Я сорвусь вместе с ним, отпущу себя на волю. Но уже спустя мгновение его язык больше не терзает меня. Подхватив меня за талию, Макс по-хозяйски переворачивает меня на живот. Он приподнимает мою попу, слегка надавливает на область лопаток, заставляя сильнее выгнуться ему навстречу. Дыхание спирает, когда он входит в меня. На полную мощность. Его пальцы так нежно гладят мое тело, пока член так жестко вбивается в меня. И эта противоречивость так заводит. Прикрываю глаза, отдаюсь его власти. И в какой — то момент меня накрывает. Внутри словно раскаленный шар, и он разрывается от мощнейшего взрыва, разбрасывая меня во все стороны.
— И тебе доброе утро, — улыбаюсь, слегка царапая его спину, пока он лежит на мне.
— Чертов понедельник, — бурчит Макс, слезая с меня и устраиваясь рядом. Притянув к себе на грудь, утыкается носом в мои волосы. Он всегда так делает — вдыхает мой запах. А у меня от этого мурашки по коже.
— Нужно собираться в больницу…
— А как же завтрак? — приподнимаюсь, чтобы посмотреть, не скинули ли мы на пол в порыве страсти результаты моего утреннего труда. Поднос все так же на прикроватной тумбочке. Выдыхаю в облегчении. Макс притягивает меня обратно, накрывает губы жарким и долгим поцелуем.
— Сначала душ.
Ну, уж нет.
— Даже не думай, я с тобой не пойду.
Он строит обиженную мордашку. И столько удивления в голубых глазах.
— А мы так круто принимали его в клубе…
При мыслях об Алине злость берет. Не могу удержаться от колкости.
— Ну, я на многое бы пошла ради взгляда побитой собачки у той дуры, — улыбаюсь, игриво наматывая локон на палец. Макс смеется. Громко так, заливисто, словно мальчишка пятнадцатилетний. Нет в этом смехе ничего наносного. Он такой открытый сейчас со мной, такой настоящий…
— Вы, девочки, порой такие кровожадные, — притянув за шею, снова целует губы. Боже, у меня уже болит все от его колючей щетины. Но отказаться от ласк Макса я не в силах.
— Это потому, что вы, мальчики, порой слишком дружелюбные, — улыбаюсь, смотря в его голубые глаза.
Мне приходится постоянно изворачиваться от его губ и рук, пока мы принимаем душ. Я совсем не прочь заняться с ним сексом еще и еще. Да я бы из постели с ним не вылезала, но рабочий день начинается через час, и нам нужно спешить. Вот только товарищ доктор не хочет ничего слышать, продолжая атаковать меня ласками.
Я выбегаю первой из душевой. Закутавшись в полотенце, выхожу в кухню и, взвизгнув, застываю, заметив сидящего на столе мужчину. Вот так нагло, прямо на кухонном столе, поедающего приготовленные мной блинчики.
— Эй, ты кто?
Мужчина поворачивается, и я выдыхаю в облегчении, понимая, что это Адам. Друг Макса. Вспоминаю, как Евграфов говорил мне о том, что они соседи.
— Вау, стройные ножки, — ухмыляется Герц, отправляя в рот кусок блинчика. Уже было хочу разразиться гневной тирадой в его сторону, но чувствую за своей спиной нечто крупное и горячее. Как хорошо, когда есть мужчина, способный взять на себя роль заступника.
— Герц, хватит на мою женщину пялиться, я тебе глаза выколю, — беззлобно произносит Макс, отодвигая меня за спину.
— Заткнись уже, Евграфов, я тебе за Лали не припомнил… — ничуть не смутившись, парирует ему Герц. Макс подходит к столу, устраивается напротив него.
— Вообще-то ты тройник решил замутить сам…
Герц недовольно кривится. Видимо, Макс затронул его болевую точку.
— Вообще-то ты был с Алиной…
А вот теперь мне не до шуток.
— Да вы долбанные свингеры. Черт, не хочу это слышать, — буркнув себе под нос, покидаю комнату. Пока иду в спальню, слышу, как они борются.
— Руки прочь от моих блинчиков! — восклицает сквозь смех Макс, Адам что-то отвечает ему. А потом звучит звон посуды. Как дети малые, ей богу.
Переодевшись в свои вещи, причесываюсь и, нанеся легкий макияж, возвращаюсь обратно. Мужчины уже сидят за столом, спокойно допивая кофе. Словно и не было несколько минут назад драки.
— Ну, как тебе? — спрашиваю Адама, имея в виду блинчики. Как я поняла, он умял все сам.
— Ты насчет тройника того? — интересуется Герц, вздергивая бровью. — Не спрашивай, сам не хочу вспоминать.
— Плевать мне на ваши забавы. Мы на работу едем? — поворачиваюсь к хихикающему Максу, понимая, что от Герца ничего толком не добьюсь. Евграфов кривит губы в улыбке.
— Позавтракаешь, и поедем, — указывает на блюдо с оставшимся блинчиком, уже политым вареньем.
— Я не голодна.
— Нет уж. Давай, поешь, — схватив меня за запястье, Макс притягивает к себе, усаживает на колени. Не обращая внимания на протесты, кормит с вилочки, словно маленького ребенка.
— Ну, и? — спрашивает вдруг Адам, наблюдая за нами.
— Что?
— Как ты до того докатилась? Практикантка этого обалдуя…
Пожимаю плечами.
— Я еще в средней школе знала, что хочу быть хирургом. Мне очень нравились анатомия и физиология. А таблетки всякие, которые запомнить невозможно, мне не нравились никогда. Для этого есть терапевты, — смеюсь, оборачиваясь к Евграфову.
— Хирургу тоже нужно знать таблетки, чтобы отменять их все перед операцией, — улыбнулся Макс. Я поцеловала его, не сумев сдержаться.
— Вы до чертиков сладкие. У меня изжога разыгралась, — забубнил недовольно Адам, поднимаясь из-за стола.
— А где Лали? — спрашивает Макс.
— С дочкой сегодня. Выходная, отсыпается. У нас завтра вечеринка. Придете?
После этих слов замираю в волнении. Завтра вечеринка у Веленина, на которую мне нужно попасть. Сделаю дело, и все — свободна. Новая жизнь и счастье с Евграфовым.
— Мы завтра идем на другую вечеринку, — хмурится Макс, а я мысленно выдыхаю. Изобразив удивление, поворачиваюсь к мужчине.
— Прости, друг, ты знаешь, что твои тусовки круче всех. Но я Кириллу пообещал.
— Ты говнюк, Евграфов, — хмурится Герц. — Но я люблю тебя все равно.
Глава 20
— Я голосую за вечер в постели, — прошептали его губы, касаясь оголенной части моего плеча. По телу побежали мурашки. Макс был крайне возбужден, чем сильно отвлекал меня. Мне нужно собраться, чтобы не забыть ничего, чтобы все прошло как по маслу. Но у моего мужчины совсем другие планы.