Он буквально вытянул меня из машины. Огромный бугай больше двух метров роста. Водила был незнаком — видимо, Холодный снова провел чистку рядов. Не дав возможности осмотреться, он затолкал меня внутрь невзрачного барака на окраине города.
Пройдя по длинному темному коридору, бугай, продолжая удерживать меня за плечо, постучал в старую деревянную дверь. Спустя несколько мгновений замки скрипнули, и с порога на меня уставился Холодный.
— Принцесса, какая радость, — прорычал с едкой улыбкой, затаскивая меня внутрь.
— Следи за территорией. Если что, звони, — рыкнул бугаю и закрыл дверь на замок.
Я отошла подальше. Осмотрелась. Помещение было таким же убогим, как и весь фасад здания. Такое чувство, что здесь несколько лет назад отдал концы какой-нибудь одинокий старик, и с тех пор никто и шагу не ступал на территорию. Все в пыли да столетней грязи. Почувствовала на себе его взгляд. Тут же стало тошно.
— Что тебе нужно?
Я не собиралась здесь задерживаться. Если Холодный считает, что таким образом снова сможет привязать меня, то сильно ошибается. Я подняла на него глаза. Он все так же пялился на меня. Выглядел Холодный не очень. Глаза красные, лицо осунувшееся. На наркоту, что ли, подсел? Или проблемы с делами? Я была бы рада любой его проблеме, способной свести ублюдка в могилу.
— Что мне нужно? Хм, — усмехнулся, задумчиво потирая виски. Начал наступать на меня. И то, как он смотрел, мне не понравилось. В его глазах плескалось сумасшествие.
— Что это за хмырь, был там, в больничке? А? У кого ты так просила защиты от меня? — он подошел ко мне вплотную. Провел ладонью по скуле, заставляя дрожать от страха.
— Это мой начальник. Хирург из больницы. Я там практику прохожу, — мой голос был сорванным. Как бы ни старалась, хладнокровие не собиралось ко мне возвращаться. Макс. Теперь было ясно, что он все узнал про него. Возможно, видел нас вместе. Вот и произошло то, чего я так сильно боялась. Паша наклонился, шумно вдохнул запах моих волос.
— Ты пахнешь по-другому, — его пальцы трогали мои локоны. Он прокручивал их, рассматривая задумчиво. Внутри все замерло в ожидании чего-то страшного.
— Шампунь сменила. Еще вопросы будут? — спросила шепотом. Он отстранился, заглянул мне в глаза.
— Нет, — покачал головой. Холодный наконец-то отошел от меня, а я выдохнула, попытавшись взять себя в руки. Это невероятно страшно — быть наедине с психом, способным на любое сумасшествие. Он смотрит на тебя, пальцы ласковые, улыбается. А в следующий момент его кулак врывается в твою челюсть. И это меньшее, что он может сделать. Сейчас, находясь в этой забытой богом комнатушке, я была посреди минного поля. Одно неверное движение, случайно сказанное слово, не понравившееся ему, и все. Мне конец.
Холодный приблизился к стоящему у стены напротив дивану. Взял в руки бумажный пакет.
— Вот! — бросает его мне. — Переоденься, через час выезжаем.
— Куда?
Я заглянула внутрь. Там была новая одежда.
— Тебе какая разница? Поможешь мне, и будешь дальше впахивать в своей больничке, — прикурив сигарету, он швырнул зажигалку на стол. Выглянул в окно, напряженно рассматривая что-то вдалеке. Я понимала, что Холодный снова втягивает меня в криминал. И я не собиралась больше помогать ему.
— Я не пойду никуда. Я сделала то, что должна была. Возьми с собой Наташу или любую другую овечку, которая все еще верит в твои слова. От меня ты ничего не добьешься, — я бросила пакет обратно на диван. Он обернулся. Посмотрел на меня прищурено, выдохнув дым в мою сторону.
— Ты бы не ходила по краю. У меня не лучшее время. Могу и порешить. Так что, надеваешь еб*ное платье и идешь вместе со мной туда, куда я скажу, все поняла?
Столько усилий уходило на то, чтобы не расплакаться. Чтобы не сорваться и не попытаться убежать. Все мысли были только о Максе. Холодный сидел рядом, вел машину. Он нацепил на меня ужасно безвкусное платье. В нем я была похожа на шлюху. Паша заставил меня накраситься. Даже косметику купил, извращенец. Сам нарядился в костюм.
Внутри все разрывало на куски. Я смотрела на проносящиеся мимо пейзажи и думала о том, что все зря. Борьба и стремления. Он — мой крест, мое наказание. Он не отпустит меня ни за что.
— Выходи, — распахнув дверь с моей стороны, Холодный подал руку. Когда я оказалась на улице, он схватил меня за талию, резко притянув к себе, и злобно прошептал на ухо.
— Веди себя хорошо. Просто ходи рядом. Если увижу, что попытаешься сбежать или захочешь сделать глупость, пришью тебя, поняла?
— Поняла… Когда я смогу быть свободной?
Не то, что я верила его ответу. Но спросить должна была.
— Видишь того старика? — Холодный резко развернул меня, указав взглядом на стоящего на балконе двухэтажного здания седовласого мужчину.
— Этот ублюдок кое-что должен мне. Как только заберу долг, развернемся и уйдем.
И это все? В таком случае, зачем было идти за долгом на вечеринку? Разве не проще было бы выцепить старика где-нибудь по дороге с работы? Или когда он будет спать у себя в кровати? Нет. Тут было что-то не так. Холодный лгал мне. Я понимала, что спасти себя в данной ситуации я могу только сама. Нужно было подождать удачного момента и рвать когти. Или, на крайний случай, добраться до первого телефона и набрать Макса.
— Зачем тебе я?
— Много вопросов, Принцесса, — Холодный улыбнулся и потянул меня внутрь здания.
Это был загородный дом. Богатый. Обставленный со вкусом и с шиком. Фуршет, живая музыка, гости, заполонившие все его пространство. Кто-то танцевал, кто-то вел разговор, а кто-то откровенно скучал, запивая свою тоску шампанским.
Холодный ни на секунду не выпускал меня. Вручив мне алкоголь, неспешным шагом исследовал зал, видимо, в поиске своей жертвы. Я же пыталась придумать, как сбежать от него. Хотя бы пару минут одиночества могли бы спасти ситуацию.
— Идем танцевать, — обернувшись, забрал бокал из моих рук. Поставив его на фуршетный стол, потянул меня за собой на танцпол. Холодный то и дело озирался. Создавалось ощущение, будто в зал наконец-то вошел тот, кто ему нужен.
— Я не хочу танцевать, — пыталась его остановить, но он был неумолим. Когда мы оказались по центру зала, притянул меня к себе.
— Что такое? Или предпочитаешь своего начальника? — усмехнулся ублюдок, глядя куда-то поверх моего плеча. По коже пробежал озноб.
— Ты о чем? — я пыталась казаться спокойной.
— Думаешь, я идиот, — засмеялся Холодный, кружа меня по танцполу. — Не заметил ничего? Ты считаешь себя сильно умной, в то время как творишь такие глупости…
Мне стало нехорошо. Тело вдруг сковало дикой слабостью.
— Что ты сделал с ним?
— Я? Ничего. А я что должен, скажи, принцесса, любая твоя прихоть, — прошептал на ухо. Его пальцы сжались на моей талии.
— Не смей, — прорычала, сотрясаясь от злости.
Он отстранился. Посмотрел внимательно в мои глаза.
— Все-таки я прав, — проговорил, кивая своим мыслям. — И что, он круто тебя трахает? Ты стонешь под ним?
Я устала от него. Устала от того, что он никак не оставит меня в покое. Я устала сопротивляться и что-то доказывать. Холодный не имеет на меня никаких прав. Он может меня похитить, может заставить делать что-то не по своей воле, но заставить чувствовать что-либо — нет. Даже ненависти нет. Одно презрение.
Подаюсь к нему навстречу. Шепчу прямо в его губы.
— Стону. Кончаю. Но это не главное, Паша. Я люблю его…
Его лицо кривится от злости. Он резко хватает меня за плечо, сжимает до боли.
— Пошла! — толкает, заставляя уйти с танцпола. Холодный тянет меня в конец зала, вдоль по коридору.
— Куда ты меня ведешь? — я пытаюсь оттолкнуть его, но он лишь усиливает хватку.
— Заткнись и иди.
Осматриваюсь по сторонам. Замечаю чуть вдалеке стоящего у стены мужчину. В душе вспыхивает надежда на то, что смогу попросить о помощи, но она тут же гаснет. Холодный приближается к нему, и я понимаю, кто это. Один из его братков.
— Начинай. Передай про спальню, — отдает ему команду Паша и заталкивает меня в ближайшую дверь.
— Что ты делаешь?
Я снова озираюсь. Мы в темной комнате. Кровать и шкаф — весь интерьер.
— Трахнуть тебя хочу, моя девочка, — его голос так и вибрирует от напряжения. — Думаю, хватит тебе скакать по другим членам. Папа вернулся, папа накажет…
Пячусь от него до тех пор, пока не натыкаюсь спиной на стену. Он не отводит от меня глаз. Стягивает пиджак. Отбросив его, принимается расстегивать брюки.
— Не смей, слышишь?! Ты, бл*дь, не смей даже подходить ко мне!
Меня колотит от истерики. Глаза наполняются слезами. Эта ситуация… она так похожа. Сколько было подобного? И ни разу я не смогла дать ему нужный отпор. Он сделает это. Как бы я ни сопротивлялась. Но если раньше я могла закрываться, то сейчас понимаю — все. Это конец. Больше не будет ничего.
Холодный приближается. Вцепившись в мой затылок, прижимает к себе. Врывается в мой рот языком. Стискиваю челюсть, пытаюсь его не пустить, молочу по груди ублюдка, но он только злится и принимается рвать на мне одежду.
— Не надо! Пожалуйста, не надо! — реву во все горло, когда он отстраняется, желая раздеть меня. Толкаю его ногами, выкручиваюсь, но он всегда умел справляться с моим сопротивлением.
— Что мне с ним сделать? А?! — его крик, а следом удар по лицу. Мне больно, я задыхаюсь, но все еще не перестаю брыкаться.
— На куски порезать, как Вадика? Или что-то новенькое? — он зажимает пальцами мой подбородок, бьет второй рукой по щекам. От каждой пощечины слезы льются градом.
— Что мне сделать с твои трахарем?! — кричит мне в лицо.
— Гори в аду, ублюдок, — произношу сквозь рыдания. Сдавленно, хрипло. Он звереет. Раздвигает мои ноги, рвет на куски подол моего платья, мое белье. Проникает внутрь пальцами. Больно, противно. Я хочу умереть.
— Нет! Ненавижу! — меня едва не выворачивает. Мои руки прижаты к стене, я пытаюсь сопротивляться из последних сил, но эта тварь сделает это… он, бл*дь, сделает это…