Дамир был уверен, что их желание обоюдное, а если это так — значит они все решат. Потом. Завтра. Когда придут в себя. Они поговорят и все будет в порядке. Варя поймет его желания и примет их. В конечном итоге, Дамир готов развестись с Наташей и помогать своему ребенку и ей, а жить с Варей. Ничего не мог с собой поделать. Наташу он не хотел. И это произошло еще до появления Варвары, просто она стала тем самым катализатором.
Глава 41
Варя
Утро начинается с головной и мышечной боли. Открыв глаза, утыкаюсь взглядом в потолок и боюсь пошевелиться. Бедром ощущаю присутствие Дамира. Он по-хозяйски обнимает меня и размеренно дышит. Я же боюсь не то, что пошевелиться, а даже глубоко вздохнуть.
Прошлой ночью мы переспали.
Я не хотела. Была зла на Дамира до ужаса, а потом все изменилось. Алкоголь будто затуманил мне разум, я совершенно ничего не понимала и делала то, чего хотелось.
А мне хотелось его.
— Ты не спишь?
От сонного глухого голоса я аж подпрыгиваю на кровати, но Дамир не позволяет надолго отстраниться. Притягивает меня к себе за бедро, вжимает в пресс, отчего я чувствую его утренний стояк.
— Как ты узнал, что я проснулась?
— Ты перестала дышать, — со смешком говорит Дамир.
Я пытаюсь вырваться из его объятий, но он не позволяет. Прижимает к себе крепче, целует сначала в шею, а затем спускается к ключице и двигается ниже. Я едва не забываюсь в его объятиях снова, но в этот момент мой взгляд цепляется за настенные часы, и я подпрыгиваю на кровати.
Дамир совсем не ожидает такой реакции и отстраняется. Садится следом за мной и спрашивает:
— Что случилось?
— Дети, — выдыхаю я. — Мы проспали в сад.
— Побудут дома. Они ведь еще спят. Иди ко мне, успеем заняться утренним сексом.
— Нет, — я быстро соскакиваю с кровати и иду в ванную, пока Дамир меня не перехватил.
Закрыв дверь на защелку, долго рассматриваю себя в зеркале. На груди красуется бордовый засос, на бедрах следы от мужских пальцев. Значит, прошедшая ночь была не моим ночным кошмаром. От этого становится не по себе. Я не хотела Дамира, я была раздражена и зла на его действия. Мне хотелось расцарапать ему лицо за то, что он посмел мне указывать. Однако я отдалась ему, поддалась его напору, решив, что проще уступить.
С ужасом отхожу от зеркала и ступаю в душевую кабинку. Еще раз выглядываю из дверцы и смотрю, точно ли закрыла дверь. Да, замочек повернут. Я расслабляюсь и включаю горячий душ. Не замечаю, как по щекам текут слезы. Не могу сказать, что вчерашняя ночь была самой ужасной в моей жизни. Скорее нет, чем да, просто… я ведь сопротивлялась. Пусть недолго, но попытки прекратить его действия были. А Дамир их пресек. Принудил мое тело ответить ему, отчего сейчас чувствовала себя использованной.
Из душа вышла, когда немного отошла от переживаний. Заворачиваюсь в полотенце и ступаю в спальню. Дамир по-прежнему лежит на кровати, смотрит на меня взглядом голодного хищника. Я же быстро иду к гардеробу, беру нижнее белье и одежду и начинаю одеваться под этим пристальным взглядом.
— Точно не хочешь ко мне? — спрашивает Дамир с улыбкой.
— Не хочу. Дети проснутся.
Я выхожу из спальни первой. Иду в детскую. Кирилл уже проснулся, поэтому я умываю его, заставляю почистить зубы и даю одежду. Через десять минут мы выходим из детской все вместе. Пока мы одевались, Алинка успела проснуться и почистить зубы. Одевалась она всегда быстро.
— Что будете завтракать? — спрашиваю у детей.
— Манку, — выдает Кирилл.
— Овсянку, — следом произносит Алина.
Я киваю. Приготовлю и то и то. Пока орудую на кухне, прислушиваюсь к звукам наверху. Не уснул ведь Дамир там?
Через пять минут оказывается, что не уснул. Он спускается по лестнице, с кем-то разговаривая в грубом тоне по телефону. При виде детей немного смягчается, а затем просто бросает трубку. Подходит ко мне, обнимает сзади и шепчет на ухо:
— Мне надо уехать. Решить все проблемы. Я приеду вечером. Дождись меня, нам надо поговорить.
— Думаю, не о чем, — аккуратно замечаю. — Прошлая ночь была ошибкой и она не должна повториться.
— Ошибаешься. Мы обязательно ее повторим.
Он говорит это так, что у меня не остается ни одного сомнения на этот счет. Я уверена, что так и будет. Он не станет меня слушать, не уступит, а настоит на своем. И это меня пугает до трясучки.
Когда Дамир склоняется и целует меня в щеку, я до боли стискиваю челюсти, чтобы ничего не сказать. Нужно молчать. Если я хочу сделать то, что задумала, мне нужно быть спокойной.
— Хорошо, поговорим вечером.
Дамир прощается с сыном, объясняет ему, что приедет вечером, а сейчас остаться не может, потому что у него нет времени. Я же с ужасом понимаю, что вечером они не увидятся. И если у меня все получится — они никогда больше не увидятся. Я не хочу жить в постоянном стрессе. Не хочу скандалить и устраивать истерики, не хочу отдаваться женатому мужчине и становится его любовницей. В том, что так оно и будет, я не сомневаюсь. Дамир меня просто не слушает. И не послушает.
— Дамир…
Я останавливаю его почти у двери. Подхожу ближе, чтобы дети не слышали вопрос.
— Как ты… как узнал, что я вчера была не одна?
Его взгляд снова темнеет, он стискивает челюсти так, что на его лице ходят желваки, но все же отвечает:
— Увидел по камерам.
— Ты установил в моем доме камеры? — ахаю я. — Чтобы подсматривать за мной?
— Чтобы ты была в безопасности.
— Ну конечно. Еще скажи, что твоя служба безопасности определила Адама, как опасный объект.
— Я сам это определил.
— Не думала, что ты станешь следить за мной.
— Не думал, что ты захочешь потрахаться за моей спиной.
Я проглатываю оскорбление и горько усмехаюсь. Не хочу снова начинать спор о том, что он не имеет права со мной так разговаривать. Неужели считает своей собственностью? Я ведь клятву верности ему не давала. Не говорила, что буду хранить ему верность! Господи, да ведь нас не связывает ничего кроме ребенка. И то, что он меня хочет — не повод требовать от меня запереться в четырех стенах.
— Ты прав, — говорю, чтобы успокоить его. — Я не должна была.
— Рад, что ты это понимаешь.
Дамир целует меня в щеку и уходит, я же возвращаюсь к плите и душу в себе рыдания. Поверить не могу, что Дамир все это серьезно! Что он действительно воспринимает меня своей собственностью. Неужели он не понимает, что я тоже человек, и у меня есть чувства? Или он решил, что после этой ночи я буду принадлежать ему и только ему?
Ставлю перед детьми тарелки с кашей. Стараюсь вести себя естественно. Мою посуду, складываю ее на место и говорю детям, что мы пойдем гулять. Не знаю, где установлены камеры, поэтому из одежды и вещей не беру ничего. Украдкой достаю документы, кладу их в рюкзак, а затем собираю детей. Надеюсь, что в эту минуту Дамир не смотрит камеры, иначе мне придется объяснить ему, почему я взяла свои документы и детей.
К счастью, за нами никто не наблюдает. По крайней мере, мы беспрепятственно выходим из дома и отходим на приличное расстояние. Уже там я звоню Адаму. Больше мне обратиться не к кому. Он берет трубку со второго раза. Отвечает, как мне кажется, сонно.
— Привет, — говорю, кусая губы. Мне неудобно звонить ему и просить его о помощи после всего, что вчера случилось.
— Привет. Варя, с тобой все в порядке? — тут же спрашивает у меня.
То ли его обеспокоенный голос, то ли то, что я на грани, но из моей груди вырываются всхлипывания. Адам тут же задает кучу вопросов, а я единственное, что могу сказать:
— Мне нужна помощь. Адам, пожалуйста, мне больше не к кому обратиться.
— Где ты? Я приеду в течении получала. Дождись меня, слышишь?
Глава 42
Дамир
Дамир надеялся прямо с утра поговорить с Варварой, расставить все точки над “i”, но ему помешал звонок его безопасника. Он только вышел из душа, как зазвонил телефон. Ответил Дамир сразу, так как Борис обычно просто так ему не звонит.
— Доброе утро, Дамир Аристархович, — проговорил он в трубку. — У нас форс-мажор. Ваша жена пропала.
— Что значит, пропала? Ты накурился, Боря? Куда она могла пропасть?
— Я и сам не знаю, как так случилось. Мне ребята позвонили, которые сопровождали ее на прием в больницу. Сказали, что из клиники она не вышла и трубку не берет. От врача, к которому ходила, ушла давно.
— Блядь, — ругнулся Дамир, находу надевая вещи. — Я скоро буду.
Отключился и набрал Наташу. Если она не дура — ответит ему. В противном случае… вывод напрашивался сам по себе.
Она не ответила. Дамир сильно удивился. Если это ее выходка, то она, безусловно, сильно пожалеет, а если… у Юсупова засосало под ложечкой. Неужели, конкуренты? Думать об этом не хотелось. Скорее, Наташа разозлилась на то, что его всю ночь не было дома и решила таким образом перетянуть на себя внимание. Плохо, надо сказать, решила. Такого Дамир не любил.
Пока спускался, снова набрал Бориса и отдал распоряжения подключить всех ребят, но найти Наташу. Пусть землю носом роют, но ищут. Он хотел посмотреть ей в глаза, а потом прижать к стенке и спросить, какого, собственно, хуя? Он что, мало для нее делал и делает, что она решила действовать ему на нервы?
Немного успокоился с Варварой. С утра она была другой. Не пыталась ему перечить, не уворачивалась от его ласк. Он бы наплевал на все и остался, но игнорировать Наташу не мог. Все же она носила его ребенка. Если бы не этот факт, плюнул бы на это дело и остался с Варварой завтракать. А потом бы уломал ее на секс. После разговора, конечно. Он надеялся, что она его выслушает.
А теперь ему приходилось носиться по всему городу, чтобы найти свою беременную жену. Что будет, когда он ее найдет, не хотел даже думать. Понятно, что ничего хорошего не получится. Он и так принял решение развестись, а когда Наташа выкинула этот трюк, только убедился в необходимости это сделать.