– Мы здесь! – закричал Тимоти полицейским.
Харвуд инстинктивно обернулся.
– Тимоти, нет! – простонала Зильфа.
Оправдаться Тимоти не успел: Харвуд с дьявольским огоньком в глазах снова повернулся к ним. Он явно увидел существо, до которого оставалось меньше десяти футов.
– Так-так-так, – протянул он. – Смотрите-ка, кто проснулся.
Старик шагнул в сторону, освобождая дорогу медленно наступающему трупу. Тот разинул рот.
Зильфа крепко обняла Эбигейл.
– Эбигейл… Тимоти… закройте глаза.
Но Тимоти не послушался. Он смотрел, как труп остановился посреди тропы и повернулся лицом к мистеру Харвуду. Улыбка сошла с лица старика.
– Что ты делаешь? – возмутился он. – Хватай девчонку!
Существо потянулось к горлу Харвуда. Тот попытался увернуться, но оно оказалось быстрее и сжало костлявыми пальцами шею мужчины, а затем рывком притянуло его к себе и прижалось к нему губами в тошнотворной имитации поцелуя. Глаза Харвуда широко раскрылись. Он забился и мучительно завыл, когда существо приподняло его над землей. Тимоти хотелось верить, что это отголоски души Делии дождались наконец своего шанса на отмщение.
Тимоти с отвращением наблюдал, как кожа Харвуда под леденящий кровь сосущий звук почернела и сморщилась, как от невидимого пламени. Глаза старика ввалились и исчезли в глазницах. Между соприкасающимися ртами Джека и существа возникло холодное свечение. Серое пальто обвисло на быстро осыпающемся теле. Страх победил, и Тимоти зажмурился. Хрустнули ломающиеся кусты, росшие вокруг маяка, а ещё спустя пару секунд из всех звуков остался лишь рёв воды внизу. Он открыл глаза: на тропе никого не было.
– За мной, – позвала Зильфа и первой зашагала к маяку.
Пройдя несколько футов, они наткнулись на две кучки костей. Одну покрывало серое пальто, другую – шелестящие на ветру чёрные лохмотья.
– Всё кончено? – спросил Тимоти.
– Мертвец… насытился, – тихо отозвалась Эбигейл.
Глава 46
По земле у склона обрыва заметались лучи фонариков. Спустившиеся полицейские со всех ног побежали навстречу ребятам и Зильфе.
– Вы в порядке? – Перед ними остановился офицер.
Зильфа быстро перешагнула кучки костей.
– Уже да.
Зильфа не выпускала руки Эбигейл в течение всего разговора с полицией. Стоящий на небольшом отдалении от них Тимоти глянул на останки двух тел.
Внутри одного из черепов что-то блеснуло, заставив его наклониться. В глубине челюстной кости торчал одинокий чёрный клык, отливающий сейчас золотом. Если миф о племени, поклоняющемся Хаосу, был правдив, это светилась душа мистера Харвуда. Кость была напитана свежей энергией. Если даже последних капель её силы хватило на все те ужасы, что Тимоти пережил за последнюю неделю, насколько опасной она стала теперь, полностью заряженная? Ноющей рукой он взялся за кость, почти уверенный, что череп зажмёт её между челюстями, как в капкане. Но труп остался неподвижен. Возможно, он снова оживёт, если его вернут в гробницу, но едва ли кому-то здесь придёт такое в голову.
Он быстро дёрнул за кость, и она легко выскочила из черепа. Зильфа наверняка захочет её уничтожить. Убрав опасный трофей в карман, он перевёл взгляд на останки под пальто, и его посетила идея.
Полиция расспрашивала их почти четверть часа, после чего Зильфу, Эбигейл и Тимоти отпустили.
Во время разговора с полицейскими ребята придерживались той версии, что предложила бабушка Эбигейл. По её словам, мистер Харвуд похитил её внучку и держал её в пещере под маяком. Она также упомянула человеческие останки.
– Вы видели, куда убежал мистер Харвуд? – спросил офицер.
– Нет, – помотала головой Зильфа. – Он будто растворился в воздухе.
Полицейские изучили лежащие на тропе кости. Рано или поздно они найдут среди них кошелёк, или ключи от машины, или ещё какие-нибудь личные вещи, которые помогут идентифицировать Харвуда. И это станет настоящей загадкой уже для них.
Что касается Тимоти, Эбигейл и Зильфы, они получили свои ответы.
Наверху лестницы Тимоти ждал папа, который от беспокойства не мог устоять на месте и быстро расхаживал из стороны в сторону. При виде сына он бросился к нему и так крепко обнял, что Тимоти секунду не мог дышать.
Папа рассказал, как, вернувшись домой после воскресной вечерней смены, обнаружил разбитое горшком окно, выломанную гаражную дверь и отсутствующую машину жены и немедленно позвонил в полицию, испугавшись за Тимоти. К тому моменту им уже поступили сообщения о мальчике за рулём, направляющемся по мосту на запад.
– А что вообще с домом? – спросил Тимоти в попытке сменить тему.
– В смысле? – не понял папа. – Не считая окна, дом в порядке… разве нет?
– А… Да, – опомнился Тимоти. – Я на всякий случай спросил.
Конечно, он знал, что нарисованный дракон был порождением проклятия, но до этого момента не был уверен, где проходила грань между иллюзией и реальностью. Она была тонкой, но определяющей. Дракон был наваждением, тогда как гаражную дверь Тимоти выломал очень даже на самом деле. Точно так же как Кошмарии в доме Харвуда не были настоящими в отличие от изуродованного мертвеца под маяком. Но Тимоти в какой-то момент потерял контроль над своим воображением и теперь лихорадочно ломал голову, как объяснить папе, зачем он сел за руль. Но тот вовремя отвлёкся.
– У тебя рука вся распухла! – ахнул он.
– Да. И болит.
– Можешь ею пошевелить?
Тимоти помотал головой.
– Тебе нужно в больницу, – решил мистер Джулай и закрутил головой в поисках ближайшего полицейского. – Что там внизу произошло?
– Э-эм… Это трудно объяснить.
Глава 47
Несколько часов спустя Тимоти сидел на своей кровати и смотрел в окно. Звёзды начали тускнеть в преддверии рассвета, на который указывала пока ещё тоненькая светлая полоса вдоль восточного горизонта. Тимоти чувствовал себя совершенно разбитым. Вернувшись из больницы, он несколько раз укладывался спать, но бурлящие в голове мысли не сулили надежды на отдых. Каждый скрип, каждое бульканье в трубах и каждый щелчок котла заставляли его вздрагивать в ожидании новой атаки.
Эбигейл с бабушкой поехали вместе с ними в больницу, где полицейские продолжили расспрашивать Зильфу и мистера Джулая. Убедившись, что на них никто не смотрит, Тимоти достал из кармана добытый у маяка трофей и незаметно передал его Эбигейл.
– Твоя бабушка уже столько времени её ищет, – прошептал он. – Как-то неправильно было её там оставлять.
– О боже, – выдохнула Эбигейл, сжимая в пальцах челюстную кость. – Я была так рада убраться оттуда, что совершенно о ней забыла. – Она внимательно посмотрела на Тимоти. – Бабушка уничтожит её при первой же возможности.
– Очень на это надеюсь.
Они недолго посидели молча, а затем Эбигейл внезапно его обняла.
– Спасибо, – сказала она, зардевшись. – Ну, знаешь… что спас меня.
– Мы спасли друг друга, – возразил Тимоти.
Она закатила глаза.
– Ты безнадёжен.
Руки уже не так сильно болели: ему дали хорошее обезболивающее. Врачи сделали рентген, медсестра загипсовала одну руку – ту, что укусили, – а вторую туго забинтовала. Ею Тимоти поднял подушку.
На белой в синюю полоску простыне рядом с изголовьем лежала настоящая челюстная кость, напоминающая коричневую подкову. Из неё торчал одинокий чёрный клык. Под взглядом Тимоти его золотистое свечение стало ярче, и мальчика охватило незнакомое чувство. Казалось, кто-то говорит с ним по телефону с другого конца света. Слов было не разобрать, но Тимоти примерно представлял себе их смысл. Именно поэтому он сделал то, что сделал, – там, у маяка.
Пока Зильфа и Эбигейл разговаривали с полицейскими, Тимоти вынул из черепа волшебную кость и убрал в карман куртки. Он уже собрался встать, но вместо этого дёрнул за серую нижнюю челюсть мистера Харвуда. Та с тихим хрустом отломилась от пустого черепа. Помешав пальцами гравий, Тимоти нашёл подходящего размера чёрный камень и заменил им один из зубов.
Получилась весьма убедительная подделка. Тимоти быстро выпрямился и спрятал её в другом кармане.
Именно её он вручил Эбигейл в больнице и не сомневался, что к этому моменту Зильфа не оставила от кости и обломка.
Тимоти провёл по настоящей кости большим пальцем левой руки. На ощупь она была шершавой, как бумага, и такой же лёгкой. Почувствовав укол, как от разряда тока, он отдёрнул руку. Ему стало страшно. Он даже не мог толком сказать, почему оставил её себе, знал лишь, что так было нужно.
Тимоти отвернулся к светлеющему на востоке небу и подумал о маме. Что она сейчас делает? Сидит у койки Бена, держит его за руку и молится? Что Тимоти ей скажет, когда она вернётся? А что скажет она?
Внезапно его охватила жгучая ярость. На Стюарта за жестокость. На родителей за приказ хранить от друга тайны. На брата за выбор такой опасной профессии. А больше всего – на людей за океаном, установивших мины вдоль дороги. Он был так зол, что глаза застили слёзы.
Последний месяц выжал из него все силы. Он старался никому не мешать и вести себя достойно, делал, что ему говорили, и всё равно на него без конца сваливались несчастья и новые ужасы. Тимоти был сыт по горло своей правильностью. Почему никто не ценил его усилия?
В одной из статей городской газеты было написано, что Кристиан Гесселиус надеялся с помощью волшебной кости отомстить.
И теперь такой же шанс выпал Тимоти.
Кость выглядела маленькой и ничтожной. В отличие от тёмного зуба. Достаточно было хорошенько к нему присмотреться, чтобы понять, что он не принадлежал этому миру. Чёрный и пористый, почти как филигрань, металл. Откуда он взялся? Из космоса? Прилетел на Землю внутри метеорита? Его свет завораживал и дразнил.
«Ну же, – уговаривал Хаос. – Заставь их заплатить. Положи этому конец. Бен скажет тебе спасибо. Ты станешь героем».
Свободными пальцами левой руки Тимоти размотал бинты на правой. Под ними на коже остались сине-чёрные отметины, но боли не было. Он взял кость, и его тело вновь прошил разряд. Но на этот раз Тимоти не отстранился, а сжал её на манер рукояти меча.