Поставив чашку на стол, она в упор посмотрела на меня своими темно-зелеными, с рыжеватыми искорками глазами:
— Вы сердитесь на меня?
— Вчера вы так ловко все подстроили — завязали со мной знакомство, постарались спровадить подальше, чтобы я не видел вашу сестру и ее дружка. Вы будете смеяться, но я действительно принял вас за Глорию и даже один раз назвал миссис Кордей.
Она сказала:
— Я — Фэй. Фэй Бойл, сестра Глории. А в шоу меня знали под именем Фэй Ларами.
— В каком шоу? — с издевкой спросил я. — Не в том ли, которое вы устроили вчера?
— У меня был сольный номер в клубе «Бантем» в Нью-Йорке. Свои выступления там я закончила в четверг. Глория пригласила меня, и вчера я приехала сюда. Я здесь впервые, с вами же заговорила потому, что вы местный и вам все здесь знакомо. Теперь, пожалуйста, объясните, почему, по вашему мнению, я хотела спрятать от вас сестру?
Вроде бы она все говорила правильно, и я, возможно, сам загнал себя в угол, распустив язык. Действительно, почему посторонний человек вдруг интересуется ее сестрой? Я спросил:
— Кто вам сказал, что я живу в этом коттедже?
— Портье в отеле. Он же назвал мне ваше имя. Это коттедж мужа моей сестры. Он пользуется им в тех случаях, когда гостей собирается слишком много и в большом доме они не умещаются. — Немного помолчав, она отхлебнула кофе. — Вы сняли коттедж на лето?
Да, она вела себя естественно и говорила то, что нужно. Я мог поспорить на последний цент, что ее поведение было насквозь фальшивым. Все было чересчур гладко.
— Снял через агента. Дороговато. Думаю, придется предложить Дону Малли пожить со мной недельку, чтобы сократить расходы. Как вы полагаете, он согласится?
— Кто такой Дон Малли? — Она не оставила мне шансов уличить ее во лжи. — Ах, это, наверное, тот мужчина, который танцевал с Глорией вчера вечером. Он предложил отвезти нас домой, но у сестры своя машина. Тогда он сказал, что заглянет к нам сегодня.
— Вчера он не поленился проследить, действительно ли я убрался из дискотеки… А сейчас вы случайно не выполняете очередное поручение сестры?
Она холодно произнесла:
— Глория вчера вечером вернулась в Монреаль. Я здесь одна и нанести вам визит решила сама. Без подсказки. Я полагала, мне будет приятно в вашем обществе, но, видимо, ошиблась. — Отодвинув в сторону чашку кофе, она поднялась с места.
— Подождите. — Я тоже встал. Она уставилась на мои плавки, и я поспешно сел.
Радио на кухне передавало сигналы точного времени. В этот час обычно сообщали последние криминальные новости — об убийствах, грабежах, а также пожарах, стихийных бедствиях и несчастных случаях. Меня не интересовала эта дребедень, я лихорадочно изыскивал благовидный предлог, чтобы подольше задержать у себя красивую женщину.
Мы молча смотрели друг на друга — я сидя, она стоя. Мне казалось, что она не слишком спешит уйти. После короткой паузы диктор отчетливо произнес:
— Вчера в дорожном происшествии в Монреале погибла известная общественная деятельница миссис Дэниель Люсьен.
С быстротой молнии моя гостья метнулась в крошечную кухню, и, когда я поспешил за ней, она стояла, склонившись над приемником. Диктор продолжал:
— Миссис Люсьен, прославившаяся бескорыстным служением людям, попала под колеса автобуса на перекрестке Пил-стрит и Сент-Кэтрин. Родственники полагают, что на нее угнетающе действовала невыносимая жара, продолжающаяся уже несколько недель. Похороны миссис Люсьен состоятся во вторник.
Ее волосы были аметистового цвета, — сказал я.
Информацию о трагическом инциденте сменили рекламные объявления. Внезапно Фэй Бойл бросилась ко мне. Обхватив мою шею руками, она разразилась рыданиями, ее слезы градом катились по моей обнаженной груди.
Я выключил радио. Рыдания сменились горькими всхлипываниями. «Дэнни, Дэнни!» — восклицала она сквозь слезы.
Кухня была слишком тесна для двоих. В плавках, с прижавшейся ко мне молодой женщиной я чувствовал себя довольно глупо, но оттолкнуть ее не решался.
В конце концов, я обнял ее за талию, приподнял и вместе с ней прошествовал в гостиную. Там всхлипывания прекратились.
Она посмотрела на меня покрасневшими от слез глазами. Я спросил:
— Кто эта Дэнни?
Не ответив, она плашмя упала на неприбранную кровать, и ее снова начали сотрясать рыдания. В моем мозгу замелькали неясные ассоциации. Я вспомнил, что ответил мне слуга, когда я пытался связаться с Филипом Кордеем по телефону: «Апартаменты миссис Люсьен».
— Кто такая Дэнни? — повторил я вопрос.
Она уже взяла себя в руки. Снова приняв сидячее положение, она взмахом руки откинула с глаз волосы.
— Миссис Дэниель Люсьен — моя добрая приятельница. — Она издала звук, похожий на стон. — Боже мой! Так ужасно погибнуть! Какой чудесной женщиной была Дэнни!
— Ужасно, — согласился я. — А какое отношение она имела к Филипу Кордею?
В ее глазах появилось уже знакомое мне настороженное выражение. Она не спросила, откуда мне известно о существовании человека по имени Филип Кордей. Этот факт убедил меня, что она лгала мне от первого до последнего слова. Она провела языком по пересохшим губам:
— Она его тетка. Он и моя сестра жили в ее доме со дня свадьбы. — Ее губы задрожали: — Мне нужно немедленно вернуться в Монреаль.
— Я отвезу вас на своей машине. — Я рассчитывал по дороге получить от нее дополнительную информацию.
— Спасибо. — Она кивнула. — Но сначала я должна вернуть лодку и собрать вещи.
— Действуйте.
Она поднялась. Продолжая сидеть, я сказал:
— Заеду за вами через полчаса. Ждите.
Снова кивнув, она подошла ко мне и коснулась пальцами моего плеча. Через полминуты дверь за ней закрылась, и вскоре я услышал звук удалявшейся моторной лодки.
Чтобы добраться на машине до особняка Кордеев, мне пришлось довольно долго петлять по грунтовой дороге, хотя расстояние не составляло и полумили.
Выдержанную в готическом стиле летнюю резиденцию моего клиента венчала красная черепичная крыша. Я проехал по подъездной дорожке и затормозил перед аккуратно подстриженным зеленым газоном. Выбравшись из машины, я обратил внимание на закрытые ставни и несколько раз громко постучал в парадную дверь. Стук отдавался внутри глухим эхом. Позади я услышал голос:
— Что вам нужно?
Я обернулся. За моей спиной стоял старик с большим, в лиловых прожилках носом и оттопыренной нижней губой. Типичный франко-канадец. В сорочке с короткими рукавами он был похож на садовника.
— Я только что запер дом, — сказал он.
— А где леди?
— Какая? — Он окинул меня равнодушным взглядом и отвернулся.
Сунув руку в карман, я позвенел монетами. С прежним безразличным выражением лица он взял протянутые мной два доллара и опустил их в карман брюк.
— Мисс Бойл только что отбыла на своей машине. Сказала, что не вернется. Тогда я и запер все на замок.
— Вы здесь живете?
— Нет, в Литтл-Виллидже. Моя жена убирает особняк, а я у них на подхвате. Храню ключи от дома.
— Кому вы отдали их вчера вечером?
— Мисс Бойл. Было уже очень поздно.
— А миссис Кордей?
— Она не появлялась. Я, во всяком случае, ее не видел.
— Мужчина по фамилии Малли сюда не приходил?
Он заморгал веками, как старая черепаха:
— За два доллара я сказал достаточно, мистер.
— Ладно. Забудь о Малли.
На лице старика выразилось разочарование. Он сделался агрессивным:
— Как тебя зовут, если спросят хозяева?
— Скажи — Джордж Вашингтон.
Он раздраженно бросил:
— Тогда убирайся к черту!
— Попридержи язык!
После обмена любезностями я сел в машину. Нельзя было терять время, возможно, мне удастся догнать ее. Мне не терпелось спросить, зачем ей вчера понадобилось тащиться в Литтл-Виллидж пешком, когда в гараже стояла ее собственная машина. Зачем она солгала мне, что у нее нет автомобиля. Я гнал «бьюик» на высокой скорости. Отдых на природе заканчивался, я возвращался в город.
IV
Дважды попав в автомобильную пробку, я отказался от мысли догнать Фэй и, добравшись до Монреаля, отправился прямо к себе домой.
Включив кондиционер, я принял горячий душ, переоделся и со стаканом джина в руке сел на диван.
Миссис Люсьен больше не показывали по телевизору и не упоминали в радиопередачах. По воскресеньям в Монреале не выходят газеты, и, чтобы быть в курсе событий, я набрал телефон Филипа Кордея. Номер был занят.
Одевшись, я вышел на пышущую зноем улицу и, перекусив в ресторане, вернулся домой. Снова набрав номер своего клиента, я услышал знакомый голос слуги:
— Апартаменты миссис Люсьен. — Голос звучал трагически.
— Мне нужен мистер Кордей.
— Мистера Кордея нет дома, сэр. Возможно, вам неизвестно о кончине мадам?
— Нет, я слышал и весьма сожалею. Где я могу найти мистера Кордея?
— К сожалению, ничем не могу вам помочь, сэр. Его попросили опознать труп, и он отсутствует с утра. — Сделав глубокий вдох, лакей с негодованием добавил: — Какой ужас! Мадам лежит в городском морге с нищими и бродягами.
— Миссис Кордей тоже отсутствует? Или вы можете пригласить ее сестру?
— Мисс Бойл не была в доме мадам уже больше месяца, сэр. Мы направили ей телеграмму в Нью-Йорк, полагаю, она будет ужасно расстроена. Что касается миссис Кордей, то вчера она отбыла в летнюю резиденцию, и мы весь день тщетно пытаемся связаться с ней. Ужасная новость наверняка еще не дошла до нее, иначе она поспешила бы вернуться. Видите ли, сэр… — Он остановился на полуслове, осознав, что несчастье делает его чересчур болтливым. К нему вновь вернулись манеры образцового слуги: — Кто вы, сэр? Я записываю всех, кто звонил с выражением соболезнования.
— Мистер Филберт Уоткинс.
— Благодарю вас, сэр, от имени семьи усопшей.
Душная летняя ночь упала на город. Я колебался, оставаться дома или прогуляться перед сном. Решив наконец провести часок перед телевизором, я с комфортом устроился в кресле, и тут раздался телефонный звонок. Со мной желал побеседовать капитан Хилари из полицейского управления.