— Да все я понимаю, — уныло сказала Карина, выудила у него из пачки сигаретку, но так и не прикурила. С недавних пор она мучительно бросала, закаляла характер, хотя вредная привычка никому особо не мешала. — Просто я уже все придумала, распланировала… Может, к начальнику все-таки сходить еще раз? Попросить, как следует?
— Думаешь, я не ходил? — фыркнул Игорь.
— Когда ты ходил?
— Да вчера был. Палыч только руками разводит. Сказал, что переведет тебя обратно, как только представится случай, но пойми, ты же не одна такая. Тем более недавно работаешь. Тут даже моей личной просьбы недостаточно.
— Печалька, — вздохнула Карина. — Мало того, что выходных на праздники не будет, так еще и встречать Новый год, скорее всего, будем порознь.
— Ты что, уже знаешь, как работаешь на Новый год? — удивился Игорь. — Этого даже я не знаю.
— Нет, но по закону подлости куранты пробьют именно в тот момент, когда я буду на десяти тысячах над землей.
— Нашла из-за чего переживать. Это всего лишь день. Таких в календаре — триста шестьдесят пять. Ну, или шесть, если високосный год.
— Ты что, не любишь Новый год? — изумилась Карина.
— Не люблю. Я вообще праздников не люблю. И не потому, что моральный урод, а потому что самые дикие пассажиры — как раз в празднике, и для меня это нисколько не отдых, а самое что ни на есть наоборот.
— Иди уже, — рассмеялась Карина и подтолкнула его кулачком в живот. — Вон твой самолет. Не застудись на прогреве, пальто запахни, и шапку надень, а то выскочишь как всегда…
Договорить она не успела. Быстро оглянувшись по сторонам, Игорь сграбастал ее своими ручищами и прижал к себе. Она едва успела протестующее пискнуть, как ощутила его губы на своих.
Время остановилось. Стрелки часов дрожали, не двигаясь с места, склеенные чем-то большим, чем законы мироздания.
— Я тебя люблю, — сказал Игорь.
— И я тебя, — просто ответила Карина.
— Я пойду, да?
— Да. Иди. Тебе уже пора. И мне, кстати, тоже. Сейчас брифинг начнется.
— Так я пошел?
— Господи, да иди уже! — воскликнула она и, притянув к себе его лицо, снова поцеловала. От его кожи и волос вкусно пахло «Фаренгейтом». Этот запах ей нравился особенно, потому что именно на его коже эта туалетная вода приобретала ни с чем не сравнимый аромат.
Если бы в этот момент кто-то не спускался по лестнице, они не оторвались бы друг от друга еще очень долго. Игорь с явной неохотой выпустил Карину из объятий, потоптался на месте еще мгновение, а потом так же нехотя пошел прочь, помахав от дверей. Выждав минуту, Карина глубоко вдохнула, нацепила дежурную улыбку и направилась на предполетный брифинг.
Несмотря на ее самые мрачные прогнозы, рейс прошел легко. Пассажиры оказались тихими, никто не попытался устроить скандал. Единственной проблемой на борту оказалась новенькая стюардесса, впервые оказавшаяся на международном рейсе, перепуганная, трясущаяся в панике. К счастью, опекать новобранца традиционно назначили старшего бортпроводника. Глядя на новенькую, Карина думала: неужели я была такой еще совсем недавно?
Себя она уже ощущала закаленным в боях солдатиком, отчего позволила себе легкую снисходительность к желторотой коллеге. Это было даже забавно.
После прилета в Дели на прогулки не осталось сил. Приземлившись в аэропорту имени Индиры Ганди, она еще лелеяла надежду на небольшой шопинг в уже знакомых по прошлым полетам магазинчиках, но потом плюнула на эту затею и пошла спать. Вылет обратно состоялся по расписанию, в семь утра. И уже встречая пассажиров, Карина вдруг пожалела, что не купила себе сари. А что? Вдруг да и повезло бы, и на Новый год она не болталась бы в небесах, и вместе с Игорем пошла куда-нибудь на вечеринку. Или просто показалась бы в экзотическом наряде перед любимым? Плохо разве?
Хорошо. Вот только сари она не купила.
По прилету в Москву усталая Карина сдала деньги от продажи товаров из дьюти-фри и потопала к выходу, мечтая о горячей ванне и ужине. Гул двигателей уже настолько въелся в ее подсознание, что иногда она озиралась по сторонам, если не слышала его. Выкатив свой чемодан из здания аэропорта, Карина безнадежно огляделась по сторонам.
Ну вот, еще и автобус ждать.
— Подбросить?
Красавец Гарин выскочил, как чертик из табакерки, поигрывая ключами от автомобиля. Он явно только что прилетел, судя по слегка покрасневшему от пребывания на солнце, носу.
— Подбрось, если не трудно, — равнодушно сказала Карина, и даже ручку от своего чемодана подала, чтобы удобнее было катить. В конце концов, нет в этом никакого преступления.
Гарин послушно затолкал чемодан в багажник забрызганной грязным снегом «Хёндай» и галантно открыл перед Кариной дверь.
— Ты откуда сейчас? — спросила она. — Бангкок?
— Ну да. Прошу, мадемуазель.
— Савицкого не видел? Он вроде бы не с тобой летел.
— Игорюня? Не, не видел, он с Тороповым кажись. А ты откуда?
Можно подумать, она не знала, что Игорь летит с Тороповым! Она и сама не имела представления, зачем спросила. Наверное, чтобы сразу обозначить свою позицию.
— Дели, — коротко ответила Карина и пристегнула ремень безопасности. Вздохнув, она вяло произнесла:
— Устала как собака.
— А кто не устал? — флегматично спросил Гарин. — Мне еще тяжелее, я все ж таки за штурвалом десять часов. Куда тебя везти?
Она назвала адрес и замолчала, и только время от времени командовала, куда свернуть. Машина летела вперед, из динамиков грохотал шансон, от которого Карина морщилась, но мужественно терпела. Гарин молчал и лишь изредка поглядывал на нее, пока не отважился задать вопрос:
— А вы что, с Савицким… того?
— Чего?
— Ну… того? Типа встречаетесь?
— А что? — равнодушно произнесла она. Гарин пожал плечами.
— Ничего. Думал, может, на кофе пригласишь?
— Ну да, как же, думал он, — фыркнула Карина. — Знаем мы этот кофе.
— А что такого?
— Ничего. Ты же, Вадик, не о кофе думаешь, верно? Ты же меня… того… повертеть хочешь на своем гиперболоиде, так ведь?
— Образованная, да? — оскалился он, а потом хитро ухмыльнулся. — А хоть бы и хочу? Разве тебя можно не хотеть, а? На тебя тут знаешь, сколько народу облизывается, а ты выбрала какого-то обмылка.
— Тебе то что? Красивых много, любую выбирай. Они только счастливы будут.
— Ничего, — буркнул Гарин. — Мне, может, любую не надо. Только тебе этот ушлепок не пара, поняла?
— А кто мне пара? Может, ты?
— Может, и я. Или мне это как-то доказать надо?
— Следи за дорогой, — коротко сказала Карина. — Не надо мне ничего доказывать.
Остаток пути, благо до дома было недалеко, они проделали молча. Припарковавшись у подъезда, Гарин с явным раздражением вытащил чемодан из багажника, поставил у дверей и, глядя на Карину исподлобья, спросил:
— Так, значит, кофе не будет?
— Не будет.
— Ну, ладно, — холодно ответил он и сел за руль. Не дожидаясь, пока он отъедет, Карина вошла внутрь и с яростью поволокла чемодан на второй этаж. Бог мой, как же она хотела прилететь, привести себя в порядок и потом дождаться возвращения Игоря. Первым делом, приземлившись, она посмотрела во сколько прибывает его рейс, убедившись, что до его возвращения еще больше пяти часов. Всю дорогу обратно она предвкушала удовольствие от встречи, и тут этот идиот все испортил!
Еще Гарина ей не хватало с его пылкими желаниями!
Дома вкусно пахло чем-то печеным, значит, кашеварила Сашка. Пристроив чемодан у дверей, Карина медленно стянула сапоги. От голода свело желудок. Она припомнила, что обедала бог знает когда, отказавшись от большей части содержимого разогретой касалетки. Из Сашкиной спальни, несмотря на толстые стены и закрытую дверь, доносилась какая-то возня. Карина уже открыла рот, чтобы позвать подругу, как вдруг ее взгляд натолкнулся на вешалку, куда она сама хотела пристроить свой пуховичок.
На крючке висело мужское кашемировое пальто, от которого остро пахло «фаренгейтом». Сделав стойку, как охотничья собака, Карина обнюхала пальто, а потом, не заботясь о приличиях, бросилась к спальне и распахнула дверь.
На нее испуганно смотрела Сашка, распластавшаяся на кровати, выставив на всеобщее обозрение грудь и согнутую в колене ногу, а на Сашке лежал Игорь, вытаращивший на Карину безумные глаза. Карина отшатнулась, чувствуя ударившую в затылок тягучую боль.
Маргоша ахала, отпаивала Карину сдобренным коньяком кофе, жалостливо заглядывала в глаза. Ее кавалер, выдворенный в гостиную к телевизору, к разговору тоже прислушивался, и даже звук сделал потише, чтобы не пропустить ни одного слова. Карина всхлипывала, терла покрасневший нос и все говорила, говорила. Телефон, лежащий у ее руки, раз в десять минут вспыхивал и начинал скакать по столешнице, и каждый раз, скашивая на него глаза, Карина видела одну и ту же надпись.
«…Вызывает Игорь…»
— Выключи, — велела Маргоша, но Карина помотала головой.
— Не могу, меня вызвать могут. Сказали, что я в составе дежурного экипажа завтра.
— Тогда иди мыться, а я тебе постелю. И не переживай, таких козлов, как твой Савицкий, пруд пруди. Не хватало еще из-за всякого дерьма переживать!
Несмотря на воинственные речи сама Маргоша очень переживала за племянницу, а та, шмыгая носом, покорно пошла в ванную, куда щедро налила пены и ароматических масел, а потом, скинув застиранный халатик тетки, погрузилась в горячую воду по самый подбородок, только острые коленки торчали, да тряслись, словно от холода.
Рассказывая Маргоше о произошедшем, Карина не нашла в себе сил описать гадкую сцену последнего объяснения.
Игорь догнал ее на улице, наспех одетый, в расстегнутом пальто, без шапки. Скользя по обледенелому тротуару, он выбежал за Кариной, которая торпедой неслась по улице, вытирая перчаткой слезы.
— Да стой ты, куда так летишь?
Она не остановилась, и тогда Игорь схватил ее за плечо и стал разворачивать к себе, а Карина молча и яростно вырывалась.