– Знаю, дорогая, – сказала Сью-Би. – Знаю. Ты добилась своего, и я ужасно за тебя рада. Что ты первым делом сделаешь, когда вернешься в Нью-Йорк?
Взгляд Сандрины стал решительным. Она была не похожа на девушку, мечтающую о свадьбе.
– Я найду способ сообщить матери, чтобы она подавилась моими деньгами.
– Ты действительно этого хочешь, Санди?
Сандрина чмокнула Сью-Би в щеку и направилась обратно в ванную.
– От всего сердца, – бросила она через плечо и закрыла за собой дверь.
Добравшись до комнаты Билли, Сью-Би обнаружила, что там никого нет. На подушке лежала записка:
«Дорогая, я пошел завтракать. Дворецкий принес тебе костюм для верховой езды. Он в шкафу. В полдень встретимся у конюшни».
И подпись: „Ослепленный тобой Билли».
Сью-Би разделась и, натянув на себя ночную сорочку Билли, оставленную на спинке кровати, шмыгнула в постель. Засыпая, она с неодобрением представляла себе сосиски, яйца и тосты с маслом, которые неизбежно присутствовали в завтраке лорда Мосби.
29 июля Сандрина Мандраки, одетая в длинное, расшитое бисером платье от «Живанши», с двумя белыми орхидеями в волосах и трехъярусными серьгами с бриллиантами в ушах, стояла перед судьей Верховного суда в бело-золотом люксе отеля «Плаза». Она выходила замуж за Журдана Гарна.
Когда, по сигналу судьи, Сандрина обернулась, чтобы передать свои цветы Сью-Би, она склонилась поближе к подруге и спросила шепотом:
– Ты позвонила?
Сью-Би кивнула, принимая роскошный букет.
– Да, все готово.
Церемония окончилась. Около дюжины гостей – друзья и коллеги Журдана – столпились вокруг молодоженов, говоря приличествующие слова.
Когда Сандрина и Журдан вышли из «Плазы» на Пятую авеню, зеваки отталкивали друг друга, чтобы лучше видеть происходящее. У тротуара ждала белоснежная карета, запряженная парой арабских скакунов, увенчанных высокими белыми плюмажами.
Кучер в белом фраке и белом цилиндре соскочил с козел и предложил руку новобрачной.
– О Боже! – Журдан Гарн был удивлен. – Что все это значит?
Сандрина улыбнулась мужу:
– Это идея Сью-Би. Это ее лошади. Они великолепны, правда?
– Безусловно. – Журдан явно был доволен. – Но нам надо всего лишь перейти дорогу. Им придется не слишком потрудиться.
– Садись. – Она взяла его под руку. – Мы совершим небольшую прогулку.
Журдану оставалось лишь улыбнуться и последовать за ней.
Когда молодожены расположились в карете, Сандрина кивнула кучеру. Она знала, что Сью-Би проинструктировала его. Под аплодисменты толпы карета выбралась на Пятьдесят Девятую улицу и направилась в восточную часть города.
– Куда мы едем? – спросил озадаченно Журдан.
– Увидишь. – В голосе Сандрины звучало самодовольство.
Карета добралась до угла Парк-авеню и свернула налево. Пока они стояли у светофора на Семьдесят Девятой улице, Сандрина увидела их: двух женщин, на одной из которых был нарядный красный шелковый туалет и огромная красная шляпа, на второй – простое темно-синее платье из синтетики с белым воротничком и манжетами и маленькая синяя соломенная шляпка, отделанная большими белыми пуговицами.
Карета миновала перекресток и остановилась у тротуара, где стояли женщины. Кучер слез и подсадил женщину в синем платье на сиденье напротив Сандрины и Журдана. Дама в красном протянула ему руку, но он отдернул свою, вернулся на место и хлестнул вожжами по бокам лошадей.
Карета влилась в поток транспорта на Парк-авеню и набрала скорость. Сандрина даже не обернулась, чтобы взглянуть на мать, стоящую с открытым ртом на тротуаре. Глядя на свою любимую Марту, она сказала:
– Добро пожаловать домой, Марти. И не плачь, пожалуйста...
Сразу после свадебного ужина Сью-Би, Сандрина, Марта, Журдан и двое его помощников вылетели в Лондон на личном самолете Гарна.
Пока они сидели в «Даблз», Сью-Би позвали к телефону. Звонил лорд Мосби. А когда подвыпивший и смеющийся Журдан и Сандрина отправились в спальню, расположенную в хвосте самолета, Сью-Би спросила стюарда, может ли она позвонить.
В считанные секунды перед ней появился белый телефон. Сью-Би убедилась, что Марта спокойно спит в своем кресле, и только затем набрала номер, который дал ей Мосби.
Он снял трубку. Слышимость была прекрасная.
– Привет, Билли, – мягко сказала Сью-Би. – Я уже в полете.
– Я тоже, по-своему, – усмехнулся он. – У тебя было время все обдумать?
– Не до конца.
– Что тебя беспокоит, дорогая? – спросил Билли. – Я обещаю тебе – как только завершится процесс. Это займет пару месяцев, не больше. Ты хочешь быть со мной или нет?
– Хочу, больше всего на свете. Но дело в том, что я не переживу, если сделаю что-нибудь такое, что нанесет тебе вред.
– Что же может нанести мне вред?
– Билли, – взмолилась она, – что скажут люди?
– Мне наплевать.
– А что, если это выплывет наружу? Я имею в виду мадам Клео...
– Мне наплевать.
– А мне нет! Подумай сам... в твоем положении.
– Что касается мадам Клео, я бы мог ради тебя предпринять то же, что Гарн ради твоей подруги, но в этом нет необходимости. Достаточно одного телефонного звонка – и все будет в порядке.
– Ну, поступай как знаешь, милый. Но если когда-нибудь все откроется, я умру. Не из-за себя, а из-за тебя. Я не хочу, чтобы о тебе кто-то плохо думал.
– Что сделано, то сделано, – решительно сказал он. – Я встречу тебя в аэропорту. А что с лошадьми?
– Я договорилась в конюшне, что их продадут. Несправедливо, если Заки будет продолжать оплачивать их содержание. Я поручила Мартину узнать, где сейчас находится Заки, и позвонила ему, чтобы спросить, куда переслать деньги. Заки сказал, пусть эти деньги будут моим приданым. Он был очень мил.
– А куда собираются новобрачные, после того как закинут тебя сюда?
– У Журдана есть вилла на Корфу. Марти поедет с ними.
– А ты останешься здесь со мной навсегда.
– Да, Билли, навсегда.
– Я люблю тебя, Сью-Би. Ты – счастье мое.
– Я тоже люблю тебя, милый, – сказала она шепотом, заметив, что в ее сторону по проходу идет стюард. Сью-Би повесила трубку и, поблагодарив стюарда, отдала ему телефон.
Она не могла дождаться, чтобы рассказать обо всем Сандрине.
Она бы и сказала ей все сейчас, если бы Сандрина не занималась там, позади, на круглой кровати тем, чем должна заниматься жена.
Сью-Би накинула на плечи кашемировую шаль ручной работы и постаралась заснуть. Вскоре после того как она проснется, рядом с ней окажется тот единственный после смерти отца человек, который по-настоящему любит ее.
За два дня до Рождества 1987 года мадам Клео позвонил ее друг, занимающий высокий пост в министерстве, и сказал, что против нее готовят целый ряд официальных обвинений, связанных с неуплатой налогов с доходов, полученных путем сводничества, начиная с пятидесятых годов. Он предупредил, что эти обвинения могут вскоре повлечь за собой ее арест.
Утро следующего дня она начала с телефонных звонков. Прежде всего связалась с Андре Гиббо, своим адвокатом, тем самым, который составил документ, согласно которому мадам получает «определенную сумму» за то, что никогда не расскажет о сотрудничестве с ней Сандрины Гарн.
Затем она позвонила Билли Мосби, чтобы спросить, играет ли он до сих пор по выходным в гольф в Шотландии со своим другом из французского департамента налогов. Ей нужна была дополнительная информация.
Звонок оказался бесполезным. Мосби и Сью-Би поженились на прошлой неделе в Лондоне без особой торжественности. И теперь проводили медовый месяц в Амстердаме.
Потом Клео обратилась к шейху Заки с вопросом, имеет ли он влияние на французского президента. Заки сказал, что сделает все от него зависящее, но опасается, что президент может отказать ему из-за провала нескольких сделок с недвижимостью на Лазурном Берегу.
Еще она позвонила в Нью-Йорк Барри Риццо и в Лондон Джереми и предложила обоим начать активную вербовку девушек. Потребуется много денег, поэтому чем больше удастся набрать новеньких, тем лучше.
Прошло еще два тревожных года. Путем искусных и дорогостоящих юридических уловок и благодаря черепашьей медлительности французской правовой системы как-то удавалось держать церберов законности если не в руках, то, по крайней мере, на расстоянии.
К весне 1990 года мадам Клео и ее адвокаты исчерпали все свои возможности. В один прекрасный день, как раз перед обедом, в дом на острове Ситэ явились полицейские, чтобы арестовать ее.
Когда наутро Мартин забирал ее под залог, он ожидал увидеть испуганную и сломленную женщину. Вместо этого обнаружил в ней яростную решимость к действиям. Она была готова на все, на все что угодно, лишь бы больше никогда не видеть тюрьмы. Днем в офисе Андре Гиббо состоялась экстренная встреча на высшем уровне. Именно здесь была предложена немыслимая затея – и мадам впервые услышала имя Венди Клэруайн.
Единственное, чем она владела по праву и что могла легально продать, была история ее собственной жизни.
Из дневника Питера – Париж, 2 августа 1990 года.
Итак, я добился своего. Но лучше все по порядку...
Мои встречи с мадам Клео стали менее частыми. Она жалуется, что сейчас особенно занята, потому что август и все в отпусках. Я же с каждым днем терял терпение и к тому моменту, когда мы договорились о вчерашней встрече, был не в лучшем расположении духа.
Вчера закончили работать около шести вечера. К нам присоединился Мартин, он принес с собой превосходное «Грае», налил всем по бокалу и немного поболтал с нами.
Когда Мартин налил по третьему бокалу, я нанес удар.
«– Итак, – спросил я бесстрастно, – вы все еще думаете, что на вас покушалась одна из ваших девушек?»
– «Да!» – ответила она.
В этот момент я осознал, как сильно повлияло на меня решение довести дело до конца. Я долго ждал, но теперь твердое намерение взять судьбу в свои руки привело меня в состояние эйфории. Мосты были сожжены.