подземелье выло. Мрак. Еву снова передернуло.
Она выглянула в окно. Дождь прекратился, лишь с крыши падали частые капли. Однако светлее от этого не стало. Солнце неумолимо скатывалось к горизонту, утопая в густых сосновых верхушках. Закат – это всегда сказка. Тяжелые тучи освободили место рваным пушистым облакам. Они медленно плыли по небу, окрашенные в нежный апельсинового оттенка цвет, с лиловой окантовкой по краю. До чего же красиво. Ева вернулась к столу. Еще часик – и домой. Добить дракона в прямом и переносном смысле стало делом чести. На сегодня.
***
Ну, вот и все. Отличный кусочек получился. Дракона победили, друга спасли, прекрасную даму из плена вызволили. Остался эпилог – и можно будет с чувством выполненного долга погрузиться в новый роман. Ева выбралась из-за стола, с удовольствием потянулась и подошла к окну: на улице стояла беспросветная тьма. Господи, сколько же времени она просидела? Часы показывали без четверти десять. Вот же, бестолковая.
Аккуратно выключив ноутбук, Ева свернула шнур и уложила гаджет в сумку. Проверила, все ли в порядке. Вроде бы все. Она вышла из сторожки, заперла дверь и опасливо покосилась по сторонам. «Вот и топай сейчас по темноте, раз такая ворона», – мысленно отругала себя, а заодно попыталась взбодриться.
Она обвела небольшую поляну взглядом и торопливо зашагала к узкой тропинке. В лесу было так темно, что пришлось замедлить шаг. Являться домой с шишкой во весь лоб точно не стоило.
Впереди метнулась какая-то тень, заставив ее шарахнуться в сторону. Черт. Что это было? В желудке неприятно ухнуло, словно от резкого спуска. Спокойно, Ева, это всего лишь тень. Мало ли, какие тут белки сумасшедшие по ночам скачут. Она ускорила шаг.
Впереди что-то блеснуло, и в следующую секунду, где-то совсем рядом раздалось приглушенное рычание. Ева испуганно попятилась. Плохо, очень плохо. Сердце колотилось так громко, что казалось слышно на весь лес. Так, главное – не паниковать. Если это дикий зверь, то он тут же учует страх. Нужно быстро вернуться в сторожку и позвонить отцу. Она сделала еще один шаг назад.
Между деревьями что-то мелькнуло, и через мгновение перед ней, словно из-под земли выросла огромная туша. Волк. Невероятных размеров черный лохматый зверь. Ева приглушенно вскрикнула. «Мамочки мои, милые», – и попятилась, глядя в холодные мраморно-серые глаза хищника.
Волк не шелохнулся. Лишь внимательно следил за ее движениями. Спасаться бегством? Какое там, она и идти-то не могла толком. Ноги стали тяжелыми, будто их налили свинцом, голос осип, и Ева все твердила как заведенная: «Мамочки мои… мамочки мои… мамочки…»
Хищник не спускал с нее глаз. Медленно, словно испытывая нервы своей жертвы на прочность, он приближался к ней. Тело охватило какое-то жуткое оцепенение. Ну же, не стой, дура, беги! Ева неуклюже попятилась, тут же споткнулась о корявую ветку и распласталась среди сосновых шишек и зарослей черники. Внутри все похолодело. Неужели конец? Зверь сделал гигантский прыжок, и Ева, зажмурившись, закричала.
В следующую секунду раздался громкий выстрел. Хищника отбросило в сторону, и он громко заскулил, завертевшись на месте волчком. Господи, боже мой! Ева вскочила на ноги. Едва живая от страха, она всматривалась в темноту, где только что выделывал пируэты зверь, но заметила лишь метнувшуюся в сторону тень. Ушел. Слава богу, он ушел. Что это вообще было?
Кто-то снова мчался в ее сторону сквозь кусты. Неужели решил вернуться и прикончить ее? Мгновенный выброс адреналина в кровь: она развернулась и с быстротой горной козы припустила к сторожке.
– Стой, – донесся знакомый голос. Но от всего пережитого, мозг отказывался воспринимать действительность. Ева упрямо неслась вперед, огибая деревья и перепрыгивая через пни и сухие коряги.
– Да остановись же ты, наконец! – скомандовал совсем рядом бодрый голос, и Ева, наконец, осознала, что спасена. Она резко развернулась.
– Сашка, – кинулась в объятья парня и громко разрыдалась.
– Перестань, Евочка, ну хватит. Все позади уже, – он гладил ее по спине, крепко прижимая к себе.
Легко сказать перестань. Еву трясло, как того зайца. Наконец, громкие рыдания перешли в судорожные всхлипывания, а затем стихли и они.
– Вот умница, принцесса. А теперь пойдем домой.
Парень перекинул через плечо ружье и взял Еву за руку. Сашка – охотник? Это еще когда с ним успело приключиться? Парень рос без отца, никогда ни рыбалкой, ни охотой не интересовался, а тут нате вам. Пожил в Москве и в леса потянуло? Ева с любопытством поглядывала на паренька.
– Ты как в лесу-то оказалась? Тебе ведь отец говорил, что опасно. Зверя того не поймали еще, а ты уже судьбу свою испытываешь.
Хм, уже и про зверя знает. Впрочем, чему удивляться. В их тихом городке эту историю каждому приезжему первым делом, словно устав в монастыре предъявляют.
– В сторожке отца засиделась, домой уже шла, а тут этот… – голос предательски дрогнул.
Сашка только вздохнул.
– Но как ты здесь оказался?
И действительно. После пережитых ужасов, этот вопрос как-то не сразу пришел ей в голову. Сашка помолчал, затем уклончиво ответил:
– Охотился.
– Охотился? Ты ведь говорил, что уезжаешь по делам? Вернуться собирался только завтра! И вдруг охотился. Здесь.
Ева решительно не понимала, что происходит, но чувствовала, что парень что-то недоговаривает.
– Сейчас не лучшее время для разговоров, принцесса. Давай в другой раз.
Они вышли на освещенную яркими фонарями улочку и пошли вдоль домов. Оставшийся путь проделали молча, и, когда впереди, наконец, показалась знакомая калитка, Ева высвободила руку из крепкой ладони.
– Дальше я сама, – прошептала она.
Парень сердито стрельнул глазами.
– Уже находилась сама, – буркнул недовольно и снова вцепился в мелкую ладошку.
В калитку входить не стал.
– Спасибо, Саш, – виновато улыбнулась и, секунду поколебавшись, поцеловала его в губы. Совсем легонько. Но щеки тут же вспыхнули смущенным румянцем:
– Спокойной ночи, и… не говори отцу, пожалуйста.
Сашка молча кивнул, улыбнулся и, дождавшись, пока Ева поднимется на крыльцо, бодро зашагал прочь.
– Вот тебе и сон в руку, – прошептала она, опускаясь на ступени крыльца.
Где-то далеко, взмывая к верхушкам гигантских сосен и разносясь по всей округе, раздался волчий вой. Ева содрогнулась. Только сейчас до нее дошло, насколько близка была она к гибели. Если бы не Сашка… И все равно что-то странное было в его появлении. Она тряхнула головой, поднялась на ноги, шагнула на верхнюю ступень и так и застыла. На деревянной поверхности белел сложенный вдвое листок. Отец обронил или кто-то подкинул?
Развернув его, она прочитала короткое послание: «Завтра в восемь вечера в сторожке». И все. Ни подписи. Ни пояснений. Ни кому адресована эта странная записка. Неужели романтик-Сашка решил ей так назначить свидание? А что, вполне объяснимо. Пришел к ней, не застав дома пошел к сторожке, а там уже вся картина маслом предстала пред ясны очи. Ну и чтоб не признаваться в том, что за ней отправился, наплел про охоту. Ох уж ей эти сказочники. Ева улыбнулась, запихнула записку в карман и вошла в дом. Завтра так завтра.
Глава 10
Ролан с трудом распахнул скрипучую дверь и ввалился в темное помещение. Чертов охотник: бедро нестерпимо жгло огнем. Немедленно осмотреть ногу. Если пуля осталась внутри, придется извлекать. Вопрос только как. Ни подходящих инструментов, ни опыта в этом деле у него не было. А если это не сделать немедленно, можно и до утра не дотянуть. Да уж, проблема. Он доковылял до стола и зажег свечу.
Внимательно осмотрев рану, с удовлетворением констатировал: сквозная, хоть и достаточно серьезная. Но, черт возьми, жжет так, что, кажется, вся нога отвалится к чертям собачьим. Ролан поморщился. Нужно обработать антисептиком и наложить тугую повязку. Крови вытекло уже достаточно, чтобы не беспокоится о необратимом процессе. Значит, дней пять, максимум семь – и будет как новенький.
Он достал из шкафчика начатую бутылку брэнди, плеснул в стакан и мигом осушил его. Бинт. Ну и где его взять? Он мысленно чертыхнулся и тут же сообразил: если разорвать рубашку, вполне можно использовать лоскуты для перевязки. Шатаясь и прихрамывая поплелся к шкафу. Да уж, состояние, мягко говоря, не очень. Голова кружилась так, что пришлось ухватиться за стул. Не хватало только потерять сознание, как эта бестолковая девица.
Ролан выудил с полки чистую футболку и разорвал ее на несколько длинных полос. Бинт есть. Осталось обработать рану и перевязать. Черт, как же кружится голова. Похоже, без посторонней помощи ему не обойтись. Он сделал шаг в сторону и рухнул на колени. Вот это уже совсем хреново. Кое-как добрался до люка в дощатом полу и отодвинул засов.
– Эй, ты там жива?
Из темного подвала раздался жалобный всхлип.
– Давай, дуй сюда. Ты мне нужна, – он прислушался.
Похоже, его пленница не была настроена на оказание помощи своему похитителю.
– Если немедленно не поднимешься ко мне, я тебя сожру! – рявкнул он в темноту и обессилено облокотился о стену. Внизу что-то зашевелилось.
– Отлично, – буркнул он.
В проеме показалась рыжая головка, а затем и милое личико с пухлыми губками. Точнее, милым оно было два дня назад. Сейчас же девица походила скорее на пивную фею с похмелья: от слез глаза опухли и покраснели, под ними образовались темные круги, сама бледная как моль и губы дрожат. Ролан скривился.
– Давай, выбирайся и обработай мне рану.
Рыжая испуганно захлопала глазами.
– Живо! – рявкнул и тут же застонал.
Боль огнем полыхнула в ране и разлилась нестерпимым жаром по телу. Девчонка покосилась на вытянутую ногу и быстро выбралась из люка. Ролан подождал, пока отступит боль, а затем снова скомандовал:
– Вот так. А теперь возьми со стола подсвечник, бутылку, тряпки и…
– Я знаю, что нужно делать. Два года медсестрой в больнице отработала.