– Черт побери, нет! – Он снова заржал.
– Воткнуть ей в плечо, идиот! – закончила девушка. – Правое плечо. На нем родимое пятно в форме пятиконечной звезды. В центре точка. Сумеешь попасть в нее – лишишь ее силы навсегда. Промахнешься… – Катька вздохнула, – тогда нам всем каюк.
Макс спрятал коробочку в карман и обвел взглядом присутствующих.
– И кто это придумал? Бред какой-то. Ладно, идем.
– Да, да, обниматься потом будем. Если, конечно, выживем, – хмуро добавила Стефани и первой вышла за дверь.
***
Монотонное бурчание старухи не прекращалось ни на секунду. Это раздражало и успокаивало одновременно. Хоть бы она замолчала, позволила ей уснуть. Ева медленно перевела взгляд с Рамины, стоящей над ней, как близкий родственник над покидающим бренный мир больным, на Лизку. Подруга тихо всхлипывала, сидя на каменном полу и побелевшие от напряжения пальцы мертвой хваткой держали прутья клетки. Милая подруга, как же права она была, настаивая на той истине, что девственность приносит одни беды. Если бы Ева ее послушала… Но сейчас ее чистая девственная кровь вытекает из нее по капле, и совсем скоро вытечет и ее жизнь.
Ведьма погладила ее по руке и участливо поправила прядку волос.
– Ничего, милая, ничего. Макс запомнит тебя на всю жизнь, уж поверь мне. Правда, этот красавчик станет моим, тут уж ничего не поделаешь, но тебя он не забудет, я позабочусь, – Рамина осклабилась. – У нас будут замечательные дети. Знаешь, Максимилиан хочет двойню – мальчика и девочку, как он с Мариной.
Ева устало закрыла глаза, и слезы скатились по щекам, щекоча мочки ушей. А монотонные молитвы продолжались. Как же хочется спать, невыносимо хочется. Сознание медленно покидало ее. Сколько еще осталось? Дно глубокой чаши было залито кровью, но Ева этого не видела, как не видела и того, что дверь внезапно распахнулась и в подвал ворвались двое.
Размеренное бормотание прекратилось. Неужели уже все? Как хорошо. Наконец-то можно поспать. Крик, визг, звон – все эти звуки доносились до нее словно из другого измерения. Они не имели значения. Этот мир уже не принадлежал ей. Она должна уйти.
– Ева, очнись! Не смей уходить, слышишь? – какой знакомый голос.
Ева попыталась вспомнить, где его слышала, но туман затягивал ее в другой мир. “Ты должна уйти… Твое место здесь… С нами…”, – шептали незнакомые голоса, а тысячи рук тянули ее в пустоту.
– Любимая моя, родная…
“Кто это говорит? Мое место не здесь. Я должна уйти”.
– Не уходи! Прошу тебя, родная моя! Я не могу тебя потерять! Только не тебя! Услышь же! Я люблю тебя!
“Я люблю тебя… люблю тебя… любовь все покрывает… Макс… Макс!” – Она помнит! Помнит его! И эту жизнь! Это ее жизнь! И она должна быть здесь, с ним! Звон… Звон вокруг, как же болит голова. Остановите это. Прекратите!
Звук сирен, крики, крики. ее трясет, куда ее везут? Что-то коснулось лица, и Ева приоткрыла глаза. Дышать стало легче. Макс… Макс!
Она хотела крикнуть, но не смогла. Губы ее беззвучно шевелились под прозрачной маской, – Я люблю тебя, – он все понял.
– Я люблю тебя, малыш, люблю тебя! Все будет хорошо! Ты поправишься, ты сильная! Я с тобой! – В этих чарующих, манящих в свою глубину янтарных глазах застыла боль. Макс. Он здесь, с ней. Ева попыталась улыбнуться. “Только не уходи, не покидай меня”, – мысленно молила она.
– Я не покину тебя, родная моя. Ты ведь должна родить мне детей: девочку и мальчика. Как мы с Мариной. Держись, малыш, прошу тебя, держись.
“Я люблю тебя… Ты – мой оборотень… И наша любовь покрывает все”
Эпилог.
– Позвольте поднять этот тост за моего брата! – Марина подняла бокал и, обведя взглядом собравшихся за широким столом гостей, с улыбкой уставилась на Макса. – Этот товарищ – тот еще засранец, но он – наш засранец. И только его неуемная жажда жизни и преданность собственным чувствам привели в нашу семью нового члена – нашу милую и скромную Еву! Но… хочу заметить, что если бы не Ева, мой умный и невероятно красивый братец так и шлялся бы вдали от нас. Поэтому, думаю, будет справедливо, если мы выпьем за здоровье и счастье нашей истинной пары – за Макса и Еву!
– За Макса и Еву, – раздалось со всех сторон, и звон бокалов заполнил огромную гостиную.
Ева обвела взглядом присутствующих. За столом сидели все близкие и дорогие сердцу люди. Все те, кто помогал ей в трудные минуты, кто заботился о ней и даже доставал советами – все они были дороги ее сердцу. Видела бы все это мама. Ева грустно улыбнулась, мысленно обняв ту милую женщину со старого фото, благодаря которой она, ее дочь, счастлива.
– Может, выпьешь хоть немного шампанского? Оно же совсем легкое! – Лизка ущипнула Еву за бок и вопросительно приподняла бровь.
– Лиз, ты снова за старое, прекрати!
– Ну Евич, не будь такой скучной занудой. Я понимаю, что ты так и не научилась пить, но это же ваш день! Хотя бы сегодня ты можешь расслабиться? – Подруга перевела взгляд на Макса. – Эй, красавчик, уговори жену выпить!
Парень нежно обнял Еву за талию и прижал к себе. Все тоже тепло, что и раньше заполнило грудную клетку, волнами растекаясь по телу. Она улыбнулась.
– Скажи ей, дорогой, иначе она не отстанет. Ты ведь знаешь Лиз.
Макс потерся носом о нежную шею Евы и, улыбнувшись, положил ладонь на ее плоский живот.
– Лиз, ты ведь не хочешь, чтоб твои крестники выросли алкоголиками?
Лизка с удивлением взглянула на парня. Затем в ее глазах загорелись искорки, и подруга открыла рот для радостного вопля.
– Тише, подруга, тише, – улыбнулась Ева. – Это секрет и о нем пока никому. Ты же умеешь хранить секреты?
– Я-то? Спрашиваешь, – подруга рассмеялась и прижала Еву к себе.
– Внимание, внимание, дорогие гости! – Марина поднялась с места и постучала ножом о край бокала. – Приглашаю всех пройти на террасу. Фуршетный стол и танцплощадка под открытым небом ждут вас.
– Ага, танцы после обильного ужина – это как раз то, о чем я мечтала, – пробурчала Катерина, промокнув губы салфеткой.
Ева уткнулась носом в плечо Макса и усмехнулась. Если подруга ворчит, значит, мир еще не перевернулся. Сидящий рядом с Катериной Бес расплылся в довольной улыбке.
– Детка, я ждал этого момента уже битых два часа, – он любовно огладил рыжую бороду с вплетенными в нее алыми ленточками и чмокнул девушку в щеку. – Пойдем, старушка, вспомним молодость.
– А как же Эльвира? – фыркнула Катька. – Думаешь, я не видела, как ты на нее косился?
– Детка, ну ты чего? Ей ведь лет сорок! Да к тому же, ее наряд вызовет косоглазие у любого – вон, сама полюбуйся, – он кивнул в сторону Сашки.
Старший брат ворчуньи следил за каждым движением экстравагантно одетой дамы и, похоже, всерьез рассчитывал на ответное внимание.
– Вообще-то, тетушке уже семьдесят, но некоторым не стоит об этом знать, – шепнул Макс Катерине, и парочка весело рассмеялась.
– Секретики? От меня? – Бес притворно надулся, а затем схватил подругу за руку и потащил из-за стола.
Шумная толпа выкатилась на террасу, и под вечерним небом раздались первые звуки зажигательной музыки. Что и говорить – это семейство умело веселиться. Тетушка Марта крутилась возле отца, хохоча и пытаясь обучить его основным движениям танца. «Ох, папа, тебе давно нужна хорошая встряска», – Ева улыбнулась.
– А он ничего, держится, – поймал ее взгляд Макс и, обняв за талию, притянул к себе.
– Я скучаю по Дзену, – грустно улыбнулась Лизка. – Вот закончу учебу и тут же рвану к нему. Говорят, что Лос-Анджелес – город исполнения желаний.
Катька сделала глоток шампанского и хмыкнула.
– И чего же ты желаешь?
Лизка вздохнула.
– Любви. А еще собственный ресторан – Дзен сказал, что все для меня сделает, – она мечтательно зажмурилась, и Еве стало чуточку грустно. Что она будет делать здесь без этой сумасбродной девчонки? Словно почуяв ее настроение, Макс прижался щекой к шелковистым волосам.
– Друзья в ЛА – это отличная идея, тебе не кажется, малыш?
Она улыбнулась. Идея замечательная.
– А Бес сделал мне предложение, – словно невзначай обронила Катька.
– Боже мой, Кать, надеюсь, ты согласилась? – Лиз с тревогой уставилась на подругу. – Он ведь такой клевый!
Губы Катерины дрогнули в легкой усмешке, и она подняла руку. На безымянном пальце красовалось золотое колечко с миниатюрным черепом и двумя блестящими камушками вместо глаз.
– А то, – она со смехом посмотрела на своего жениха, который вовсю отплясывал в самом центре веселящихся на танцполе гостей. – Вы все приглашены.
– А этот рыжий – отличный парень, – улыбнулся Макс. – Поздравляю!
– Спасибо. Жаль, Ангел не сможет спеть на нашей свадьбе, – Катька вздохнула и покрутила колечко. – После всей этой истории парень сильно изменился. Вы ведь слышали, что отец забрал его в Болгарию? Полагаю, скоро мы услышим о его сольной карьере.
– Да уж, эта история нас всех изменила, – Лиз тихонько сжала Евину ладонь. – Но знаете, бабуля Авдотья когда-то говорила – нет худа, без добра. Ева встретила Макса, да и все мы стали гораздо ближе друг другу.
Ева улыбнулась.
– Это точно, – она украдкой взглянула на Катьку, – Как там бабуля?
Подруга пожала плечами.
– С того дня, как я лишила ее силы, и ее забрали в дом для душевнобольных ничего не изменилось. Она все так же ворчит на персонал, требует вернуть ей колдовские мешочки и угрожает превратить медсестер в жаб, если те забывают открыть в палате окно. Я редко к ней захожу, – она поджала губы.
Ева покачала головой.
– Ты – хорошая внучка, и не твоя вина, что бабуля пошла не той дорогой. Мы сами выбираем, как нам поступать.
– Да, ты права. Но ведь Рамина была ее дочь. Бабуля хотела ей счастья, пусть и такого сомнительного.
– А ты ее внучка. И Сашка – она использовала собственного внука, не заботясь ни о его душевном состоянии, ни о его жизни. Рамина была сумасшедшей. Удивительно, что там, в лесу она не прикончила его, а просто лишила памяти.