Хрен знает почему, но мне действительно было важно, какая музыка ей нравится. Как будто я собирался конкурировать – смешно, да и с чего бы, и все же…
– Классика, – пожала плечами она. – Я сама немного играла.
– И на чем же? Впрочем, не говори. Дай я угадаю.
Она улыбнулась в ожидании. Ей безумно шла улыбка, немного грустная, открытая. Не знаю, как она умудрялась это делать, но, когда улыбалась, выглядела еще трогательнее и соблазнительней.
– Фортепиано, – сказал я, посмотрев на ее руки с длинными артистическими пальцами.
Разумеется, я должен был сам догадаться, с такими руками только играть на фортепиано.
– Нет, – качнула она головой.
Значит, не угадал. Подумал еще немного и выдал:
– Скрипка?
Девчонка рассмеялась:
– Именно, только я уже давно не играла.
– Почему же?
– Не было времени… – пожала она плечами, потом прикусила губу и призналась: – И скрипки тоже. В общем, просто стало не до того.
Не просто.
Хрена с два здесь все просто, судя по тому, как она нахмурилась.
– Но такая музыка тоже ничего… – попыталась улыбнуться она, но улыбка вышла натянутой.
А мне хотелось у видеть прежнюю.
Увидеть, как она улыбается мне. Не потому, что считает так нужным себя вести рядом со мной, и не в попытках меня ублажить, а потому что ей хочется мне улыбаться.
– Я куплю тебе пару дисков с классикой, – решил я, – чтобы ты не скучала.
И в ее синих глазах снова зажглись живые огни.
– Спасибо! – она улыбнулась и посмотрела на меня с каким-то благоговением.
Бля, что же ты делаешь, детка.
Даже не представляешь, что делаешь – член так и просился на волю.
– А пока ешь, – снова напомнил ей, отвлекая и ее, и себя от того, что хотелось с ней сделать.
Она рассмеялась, расслабилась, и я сам не заметил, как от тягостного молчания двух мало знакомых людей мы перешли к разговору. О музыке, фильмах, каких-то забавных детских воспоминаниях.
И я неожиданно поймал себя на мысли, что уже давно не говорил ни с кем вот так. Не потому, что у нас какие-то дела, не потому что нужно обсудить детали контракта или публикации в газетах и журналах, а просто потому что это удивительно здорово – сидеть вот так и разговаривать о всякой ерунде.
А еще мне нравилось, как она рассматривает меня. Думая, что я не замечаю, но выдавая себя с потрохами. Она не видела моего лица, но ей нравилось мое тело.
И да, наверняка в ее мыслях не раз проносилось: сейчас… это случится сейчас?
Но она не боялась.
Не зажималась.
Наоборот – неосознанно тянулась ко мне.
Случайное прикосновение к ладони, когда что-то рассказывала. Поворот корпуса в мою сторону. И взгляд, мать твою, обжигающий взгляд. Девчонки любят говорить, что взгляд пронизывает самую душу, а этот неустанно дергал меня за член и за яйца.
Но мне хотелось больше узнать о ней, и я сдерживал себя, и слушал – ее голос, смех, и то, что она оставляла между сказанных слов.
Что-то ее тревожило куда сильнее того, когда она лишится девственности и будет ли больно.
Но что?
Пока это оставалось за кадром.
И вроде бы какое мне дело, но что-то сверлило мозг, что лучше мне это узнать. Если я хочу понять ее, лучше мне это узнать.
В какой-то момент мы замолчали одновременно.
Только музыка звучала негромко, позволяя мне слышать дыхание девчонки. Участившееся, стоило встретиться нашим глазам.
– Простите, – снова извинилась она, потупив взгляд. – Наверное, я слишком много болтаю…
А потом взглянула на дверь, выдав себя с головой.
Ей хотелось остаться одной. Возможно, она уже сожалела о том, что слишком раскрылась. По ее мнению – слишком раскрылась.
А мне хотелось, чтобы когда я буду трахать ее, она думала обо мне, ни о ком и ни о чем больше.
– Отдохни немного, – кивнул в ответ на ее удивленный взгляд. – Встретимся здесь через час. Если ты помнишь, кое-кто заслужил наказание.
При слове «наказание» в ее глазах промелькнуло что-то особенное. Ядерная смесь вожделения и мечтательности.
Мой член тут же с готовностью дернулся.
Я едва сдержал себя, чтобы не приступить к лакомому «десерту» тут же. Но сдержал: если я говорю через час, значит, это будет через час.
Зато теперь я точно знаю, о чем она будет думать этот час.
Она выйдет сюда ко мне на пике ожидания и предвкушения. А в мыслях будет только одно – что я ее трахну.
Глава 11. Мелисса
Я знала, чувствовала, что произойдет через час.
И все это время буквально не могла найти себе места. Ходила по комнате, держа в руках мобильный и то и дело поглядывая на часы, пыталась настроиться, но…
В мыслях был полный сумбур.
Было немного страшно, тревожно – да. Но глядя правде в глаза, только из-за того, что это у меня произойдет в первый раз. Мне хотелось, чтобы мы стали близки.
Да, хотелось, чтобы именно он – мужчина, который купил меня, мужчина, который умеет смеяться так, что подгибаются пальчики на ногах, мужчина, которому я рассказала о себе куда больше, чем кому-либо за последние годы, стал моим первым.
Я не видела его лица – только глаза. Красивые, темно-карие, которые не просто рассматривали меня, а, казалось, пожирали все время, что мы были с ним вместе. И этот взгляд невольно зажигал во мне ответные огоньки.
Стыдно признаться, но мне хотелось прикоснуться к нему самой, сесть к нему на колени, стянуть с него эту маску и поцеловать его в губы. Мне хотелось, чтобы не только его взгляд скользил по моей груди, но и его губы, которые не раз изгибались в усмешке.
Казалось бы, простой обед, что в нем особенного, но у меня было ощущение, что это настоящий праздник. Праздник, устроенный в мою честь. И я – не просто главная, а желанная гостья.
Он хотел меня, да.
Я не просто видела это в его глазах, я чувствовала его желание, и оно заставляло и мое просыпаться в ответ.
Смутно помню, что делала дальше. Душ, новое платье – сколько же их, куда больше, чем дней, которые мы проведем вместе…
Впервые тридцать минут казались мне бесконечными. И слишком короткими, когда мой телефон зазвонил и строгий мужской голос распорядился:
– Если ты готова принять наказание, можешь войти.
Можешь…
В груди что-то дрогнуло. Пусть даже это призрачная надежда, что у меня на самом деле есть выбор. А еще приятно согревало осознание, что если бы я могла выбирать, я бы все равно вошла в его комнату. Только на шестьдесят минут раньше.
Бросилась к зеркалу, накрасила губы блеском. Потом стерла. Снова накрасила. И снова поспешно стерла.
Пора…
Он меня ждет…
Надев повязку, я задержала дыхание у двери, а потом толкнула ее и решительно сделала шаг.
Тишина.
На этот раз абсолютная тишина – тихая музыка словно уснула. Мне казалось, я слышу потрескивание свечей, но мое дыхание было настолько громким, что я могла ошибаться.
Застыла в растерянности – куда идти и что дальше. Мой хозяин молчал, а я…
Вздрогнула, ощутив на плечах мужские ладони.
Горячие, сильные и красивые – да, теперь я знала об этом.
– Мне нравится тебя раздевать, – слышу вкрадчивый голос, от которого дрожу и покрываюсь мурашками, когда он поддевает пальцами плечики платья и тянет их вниз. – Но еще больше мне нравится, когда ты уже обнажена для меня.
Для меня…
Сжимаю колени, потому что от этих двух слов между ногами почему-то становится горячо.
Легкое платье с готовностью поддается натиску пальцев мужчины, и скользит вниз. Задерживается на секунду на бедрах, и падает у моих ног.
– Переступи, – командует он.
Я делаю шаг, и судорожно вздыхаю, потому что практически впечатываюсь грудью в тело мужчины.
– Трусики тебе тоже идут, – комментирует он, проведя ладонью по моей талии.
Погладив впалый живот, опускает руку вниз и тянет за тонкую паутинку, заставляя ее натянуться. А потом по-хозяйски ныряет в ажурное кружево и прикасается ко мне между ног.
Там, где и так горячо.
Так, где мучительно ноет без этих прикосновений.
– А ты скучала, – слышу довольство в голосе.
Он очерчивает пальцем мой клитор, а потом надавливает на него подушечкой пальца и, ахнув, я подаюсь чуть вперед. И невольно трусь о его горячую кожу сосками.
Хорошо…
Настолько хорошо – вот так, когда неразрывно, что я, не отдавая себе в этом отчета, продолжаю тереться, как кошка. И ему это нравится, точно нравится, потому что его пальцы, на секунду замерев, снова начинают меня поглаживать между ног – ласково, нежно, словно награждая за то, что пока я все делаю правильно.
Но потом он убирает руку и отдает следующее распоряжение:
– Прикоснись ко мне.
Упираюсь ладонями в его грудь, очерчиваю сильные плечи, опускаюсь к запястьям, перехожу к напряженному животу, пробегаюсь по кубикам пресса. И вдыхаю… все это время вдыхаю его запах, запах мужчины, который хочет меня…
– Неплохо, но это были прикосновения для тебя, – слышу усмешку в голосе. – А теперь прикоснись ко мне так, чтобы это понравилось мне.
Я знаю, что уже не просто прикасалась к нему, а брала в рот его член, и вроде бы ничего нового, но…
Но на этот раз у меня развязаны руки, мне нравится тело мужчины, да и не только его тело, а еще мне самой безумно хочется повторить.
Опускаюсь перед ним на колени, нащупываю пряжку ремня, расстегиваю его не с первой попытки, но он не помогает мне. Дает возможность все сделать самой, и это заводит. Так сильно заводит, что когда я чувствую пальцами член, единственное мое желание – скорее скользнуть по нему языком.
Горячий, упругий, и большой – провожу по всей длине пальцами, а потом и языком, как хотела. Лижу головку, которая кажется не только безупречной формы, но и такой же на вкус.
– Это не наказание, девочка, – раздается голос хозяина моего тела. – Это снова твое удовольствие.
Он наматывает на кулак мои волосы, тянет за них, заставляя приблизиться еще ближе к себе, приоткрывает мой рот пальцами, и загоняет свой член.