– Мне понравилась твоя музыка, – говорит он, поглаживая пальцами мои бедра. – А теперь я хочу, чтобы ты для меня спела.
Не понимаю, чего именно он хочет, но он тут же дает подсказку. Наматывает на кулак мои волосы, заставляя чуть приподняться, и шепчет мне в ухо:
– Стоны, крики, шепот, мое имя – выбор широкий. С чего ты начнешь?
Прикусываю губу, потому что хочется застонать уже от одного его голоса.
– У тебя несколько секунд на раздумья, – предупреждает он, отпускает мои волосы, нажимает ладонью на спину, снова заставляя практически распластаться на прохладной столешнице.
Звук фольги.
Это единственная передышка.
А после он коленом раздвигает мне ноги, и как контраст – горячее прикосновение его члена. Он медленно водит им по моим уже влажным от желания складочкам, будто и правда предоставляет мне выбор.
Но это обман, потому что с ним я не смогу выбрать что-то одно. Я просто не контролирую себя, когда он ко мне прикасается.
Дрожу, чуть подаюсь назад, потому что мне нравится то, что он делает. Тут же раздается шлепок, а после моего изумленного выдоха, он резко проникает в меня.
Игра на контрастах.
Легкая боль от удара по ягодице проходит, а между ног от жесткого проникновения начинает гореть. Он не просто проникает в меня, он будто насаживает меня на свой член. И мне это нравится, нравится то, с какой силой он берет меня, с какой жадностью и нетерпением проникает в меня снова и снова.
Первые стоны вырываются практически сразу. Удовольствие настолько острое, что удержать его в тайне практически невозможно. Да и он чувствует по моему дрожащему телу, насколько сильно я желаю того, чтобы он продолжал.
Скольжу ногтями по столу, возможно, даже царапаю – неважно, неважно все. Единственное, на чем я сосредотачиваюсь – это на ощущениях, которые выворачивают меня наизнанку, выкручивают, иссушают и добавляют новые звуки в нашу музыку страсти.
– Еще… – шепчу, едва он выходит из меня, чтобы снова проникнуть. – Еще, пожалуйста…
В глазах темнеет от того, что он делает с моим телом. От страсти, которая лишь разгорается.
И хочется разрыдаться, когда неожиданно он выходит из меня, даже чуть отстраняется, и…
– Рэй… – удивленный, немного жалобный стон тоже мой.
И это срабатывает, потому что он вновь проникает в меня. И на этот раз удары становятся жестче, резче, как будто он не в силах насытиться.
– Рэй, – повторяю, как заведенная.
И его это тоже заводит еще сильнее, чем раньше. Наматывает на кулак мои волосы, заставляя меня приподняться со стола и прижаться к нему, чтобы кожа к коже, чтобы чувствовать его еще больше и практически умирать от того, как он глубоко во мне.
А когда начинает казаться, что я больше не выдержу, что меня разорвет на атомы, он неожиданно освобождает меня и полностью отстраняется. Холод и одиночество – вот что я чувствую пару секунд, пока нахожу в себе силы прийти в себя и оглянуться.
Он сидит в кресле, смотрит на меня выжидающе – решусь или нет. И я уже сама, без подсказки подхожу к нему и сажусь на колени. Скольжу по его члену, влажному от смазки и моего желания.
Медленно, нерешительно, смущаясь взглянуть на него, потому что…
Потому что это ближе и намного интимней, чем раньше. И потому, что я впервые делаю что-то сама.
Он не торопит. Прикрыв глаза, лениво наблюдает за мной сквозь ресницы. А я так стараюсь, что снова прикусываю губу и рассматриваю его тело – на его тело могу смотреть бесконечно, потому что оно совершенно.
А вот глаза…
Набравшись храбрости, поднимаю взгляд, и буквально падаю в темную ночь, которая меня пожирает.
– Умница, – хвалит он, вжимается пальцами в мои бедра, заставляя чуть приподняться. – А теперь поскачи на мне.
От его порочных слов пылают щеки. Но его взгляд, наполненный уверенностью, что у меня все получится, заставляет меня решиться. И обхватив рукой член, я сама насаживаюсь на него, а Рэй ловит губами мой измученный сладкими пытками выдох.
Несколько секунд, чтобы я привыкла к новым для себя ощущениям, а потом он показывает мне темп, который его бы устроил. Быстро, так быстро, что моя пышная грудь подпрыгивает перед его лицом словно мячики.
Пытаюсь прикрыться рукой, но он тут же отводит ее. Откидывается на спинку кресла и с удовольствием продолжает смотреть, как я раскачиваюсь на нем.
Его глаза больше не отпускают, не позволяют мне спрятаться. И мы сцепляемся не только телами, но и взглядами, проникая тем самым еще глубже друг в друга, хотя, казалось бы, глубже уже невозможно.
– Прикоснись к себе, – раздается первый приказ.
И это действует словно вспышка, которая усиливает мое удовольствие. Стыдно, неимоверно стыдно, тем более что я понимаю – его не устроит, если я прикоснусь к своей шее, талии или бедрам. Он хочет, чтобы я опустила руку себе между ног.
Несмело, под его пристальным взглядом, опускаю ладонь, провожу пальцем по клитору, и…
Удовольствие пронизывает настолько остро, что я подаюсь вперед и буквально падаю на Рэя, продолжая двигать бедрами, скорее всего, по инерции.
– Еще, – повторяет он мои же слова.
И я начинаю скользить по клитору пальцем, надавливаю на него, поглаживаю, как ранее делал он.
– Еще! – командует он, когда я, не в силах дышать, останавливаюсь.
Он поднимает ладонь, отводит от моего лица влажные от испарины волосы, и я, прикрыв глаза, целую его пальцы. Целую, посасываю, когда они оказываются так соблазнительно близко к моим губам. И скольжу по ним языком, когда его пальцы проникают в мой рот, имитируя движения члена.
И раскачиваюсь, раскачиваюсь на нем, не в силах лишить себя этого удовольствия. Не в силах лишить его удовольствия наблюдать за тем, как сильно мне нравится.
Тону в этих удивительных ощущениях.
Глохну от собственных стонов.
Слепну от темного взгляда, который ведет меня куда-то за грань, куда-то, где я еще не была, даже с ним.
И, наверное, все-таки умираю, когда он заменяет мои пальцы своими и, заставив опереться на его плечи, втягивает в рот мой сосок. Это настолько прекрасно, что выдержать невозможно, и я начинаю не просто раскачиваться на нем, а скакать, как он и хотел.
Несясь в подступающую темноту и… взрываясь от ярких искр, которыми меня осыпает…
Резкие толчки Рэя, его жесткие пальцы на моих бедрах, когда он все берет в свои руки, потому что я не в силах пошевелиться…
И его стон присоединяется к моему, заставляя меня сжаться вокруг его члена сильнее…
Не знаю, как долго я болтаюсь где-то между жизнью и смертью, а когда прихожу в себя, понимаю, что практически лежу на Рэе.
Лежу, упав к нему на грудь, распластавшись на нем и положив голову на плечо. Хочу выровнять дыхание, но у меня не получается. Наверное, даже за все богатства мира я бы не смогла сейчас пошевелиться. Отголоски испытанного удовольствия мелкими всполохами растекаются по телу.
А вот он, словно бы вовсе не устал, легко подхватывает меня, доносит до кровати и шутливо бросает на подушки.
– Приходи в себя, красотка, и начинай собираться. Оденься поприличнее, мы идем гулять.
– Гулять? – я едва разлепила губы, чтобы произнести это слово.
Я была уверена, что на все эти три дня мы заперты вместе в гостиничном номере. Точнее я заперта… Он-то мог выходить.
– Ну разумеется гулять, – сказал он невозмутимо. – Разве ты не знаешь? Если долго торчать в помещении без свежего воздуха, испортится цвет лица. А мы ведь этого не хотим?
Я собрала все силы, чтобы помотать головой и не запищать от радости. Не хотим, совершенно не хотим.
– У тебя час на сборы, – сказал он, и я с облегчением выдохнула.
Надеюсь, за этот час я смогу отдышаться и немного прийти в себя.
Рэй вышел из комнаты, а минуту спустя я услышала за дверью его бодрый голос. Он говорил кому-то по телефону:
– Хочу арендовать машину, что-нибудь неприметное. Тонированные стекла. Через час подгоните к отелю…
Он говорил тихо, но таким тоном, словно отдавал приказ, которого невозможно ослушаться. Как у него так получается?
Нет, надо хотя бы на время перестать о нем думать, иначе я так и не смогу вовремя собраться.
Я надену белое платье. Оно самое приличное. В нем я буду выглядеть скромной пай-девочкой. Хотя это давно уже не так.
Ровно через час я вышла совершенно готовая. Я успела немного уложить волосы, скрепив их на затылке. Минимум макияжа, немного блеска на губах и белое платье, отдаленно похожее на платье школьницы.
– Ну как, прилично? – мне стоило труда взглянуть ему в глаза, но скорее от моей робости, чем от того, что между нами возникала неловкость.
Наоборот, с ним я чувствовала себя увереннее, чем обычно. Как будто теперь я под защитой, и, хотя изо всех сил старалась отгонять от себя это ложное обманчивое чувство, оно никуда не хотело деваться.
Рэй окинул меня потемневшим взглядом и ответил:
– Прилично. Настолько прилично, что хочется сделать что-то неприличное.
Я почувствовала, как загораются мои щеки, так всегда происходит, когда он говорит о чем-то запретном. Но несмотря на смущение, я сумела понять, это был комплимент.
Так что я потупила взгляд и скромно проговорила:
– Спасибо.
Подойдя ко мне, он приподнял пальцем мой подбородок.
– Ты напрашиваешься на то, чтобы бы остались в номере.
Я тут же покачала головой, и он усмехнулся.
– Будем считать, что мне лишь показалось, что ты хочешь снова проехаться на мне, а не в машине.
И снова он вогнал меня в краску.
Провел костяшками пальцев по моему лицу, успокаивая, заставляя тянуться за своей ладонью, а потом резко выдохнул и убрал руку.
– Пойдем, – позвал за собой.
Не верилось…
Все еще не верилось, но мы действительно вышли из номера. Пестрая улица, шум, много людей…
Мы ехали по городу в машине с затонированными стеклами, и сквозь них казалось, что за окном уже вечер, хотя еще ярко светило солнце. Я не стала спрашивать, зачем это нужно. Просто поверила на слово. Наверняка у него есть свои причины для того, чтобы не быть на виду. Меня это вполне устраивало.