– А ей и не нужно было этого знать, – протянул он между затяжками. – Достаточно знать, что у нее на глазах повязка, а значит человек, который с ней развлекался, не хочет, чтобы это куда-то выпало. Может быть, рассчитывала на какого-нибудь политика или олигарха с женой и кучей детишек, планировала шантаж. Когда увидела, что это ты и шантажировать особо нечем (ни жены, ни обязательств, ни политической карьеры), наверняка расстроилась. А потом додумалась продать снимки желтой газетенке. Мы нашли первоисточник. Эти уроды хорошо платят за скандальные фото, и уже от них снимки расползлись по всему интернету.
– Она не могла, – повторил уверенно я. – Это какой-то другой урод, и я хочу знать, кто именно.
Габриэлю явно не понравилась ни моя уверенность в девчонке, ни планы выяснить, кто нас так сильно подставил.
Он был уверен, что легко меня убедит, но было одно маленькое «но».
Я знаю Мелиссу. А Габриэль – нет.
Все, что мне нужно сделать сейчас – дождаться, когда Мелисса будет на связи и поговорить с ней, успокоить ее. Не хотелось даже думать, что она будет чувствовать, когда узнает о снимках.
– Н-да… – Габриель смотрел на меня, приподняв бровь, так смотрят на психически больного родственника, снисходительно и с жалостью. – Она что, так тебя зацепила?
– Тебя сейчас должно волновать не это.
– Рэй, я все понимаю, – он снова проигнорировал тон, который явно давал понять, чтобы он не лез в мою личную жизнь. – Ты живешь в своем мире, розовых пони и единорогов, и я изо всех сил старался, чтобы ты занимался только творчеством, и все столкновения с жесткой частью этого мира брал на себя. Но, черт возьми, тебе пора повзрослеть! Милые, юные девушки, которым нужны деньги и которые готовы зарабатывать их так, вовсе не несчастные жертвы. Обычно они точно знают, чего хотят от этого мира, и ебут кого только можно.
Въебать хотелось только одному человеку. Который упрямо не признавал, что сделал ошибку.
– Ты должен был все проверить, – повторил я с нажимом.
Габриэлю очень хотелось обвинить во всем Мелиссу, но я точно знал, кто виноват, и сейчас смотрел на него.
– Конечно, в этом есть и моя вина, – согласился он под моим пристальным взглядом. – Мне эта девчонка тоже показалась безобидной… Но поздно махать кулаками после драки. Нужно принять все, как есть. И извлечь из этого максимум пользы.
– Пользы? – я расхохотался, зло, предвкушающе. – Я их засужу ко всем херам, и ты мне в этом поможешь!
– Да-да, – Габриель оживился, – стоит подать в суд, это привлечет к скандалу чуть больше внимания, и…
– Внимания?! – теперь уже я смотрел на него как на сумасшедшего. – Ты всерьез считаешь, что мне нужно такое внимание?!
– Не кипятись и наконец вернись с небес на землю, – попросил он, дымя сигарой. – Да, тебе нужно внимание, такое или не такое. Билеты неплохо продавались и до сегодняшнего дня, но после этого фото их начали просто сметать. Я дал распоряжение повысить цену на билеты, и все равно их смели подчистую. Администраторы залов обрывают мне телефон и просят дополнительных выступлений. Мне удалось добавить в расписание еще четыре концерта, и на всех на них будет аншлаг. На кого бы ни работала эта девчонка, что бы она ни имела в виду, но эти фото чертовски повысили твою популярность.
– Ты бредишь, – отмахнулся я.
– Вовсе это не бред! Парни с плетками в руках теперь в моде. О них снимают фильмы и девчонки просто пищат. Так что можешь даже сказать твоей шлюшке спасибо.
– Еще раз назовешь ее шлюшкой, – все же не выдержал я, – разобью тебе морду.
Почувствовав, что не шучу, Габриэль прикусил язык. Немного помолчав, добавил вкрадчиво:
– И еще кое-что, думаю, тебе не очень понравится. Но в целом тоже не самая плохая новость, я бы даже смотрел на нее иначе – она тоже нам на руку.
– Что еще? – устало спросил я.
Габриель сунул мне в руки тот же планшет. Там красовалась реклама: «Скоро в продаже скандальная книга Стефани Сикорски «В постели с Рэем Бертоном. Откровения бывшей подружки». Если вы хотели узнать о тайных пристрастиях суперзвезды, не пропустите. Честный и откровенный рассказ».
– И что же в этом хорошего? – я смотрел на Габриеля так, словно видел его впервые. Кто в здравом уме может считать все это хорошей новостью?
– Послушай, Рэй, мы с тобой вместе уже много лет, ты не пятнадцатилетний мальчик, которого вчера взяли в шоу-бизнес, ты должен знать: скандал – лучшая реклама. Ты в заголовках газет и журналов. И продержишься там долго, а книга станет бестселлером. Я понимаю, тебе неприятно, что и Стефани кое-что перепадет, но ты продержишься в топах чартов на пару недель больше и заработаешь больше.
Охереть перспектива.
В другой раз я и правда бы ее оценил, но сейчас раздражало все.
– Уйди, Габриель, – сказал я ему. – Не хочу тебя видеть.
Он весело и как-то облегченно рассмеялся.
– Ты и не должен хотеть меня видеть. Если помнишь, вся эта бадяга с выступлениями, концертами, хитами и рыдающими поклонницами нужна только для одного – зарабатывать деньги. А если забыл, я буду иногда тебе напоминать.
– Пошел вон, – сказал я устало и почти беззлобно, и Габриель направился к двери.
Он остановился на пороге:
– Завтра в полдень я назначил пресс-конференцию. У журналистов есть к тебе вопросы, сам понимаешь. Я уже велел пиарщику набросать ответы. Ясно, о чем они будут спрашивать. С утра принесу тебе ответы, разучи их так же хорошо, как знаешь тексты своих песен.
Блядь, наконец-то он вышел.
Как только он оказался за дверью, я потянулся к телефону. То, что случилось, мерзко и отвратительно, но был только один человек, с кем это имело смысл обсуждать.
Набрав номер Мелиссы, услышал холодный и безразличный голос: «Абонент временно недоступен».
И еще раз.
И еще.
Противный, скрипучий голос, который никак не хотел соединять меня с единственным человеком, которого до боли в груди хотелось услышать.
Швырнул телефон об стену.
Твою мать, а что если она на самом деле причастна и не хочет меня видеть и слышать, потому что ей нечего сказать? И тут же другая мысль – но тогда почему до этого она звонила мне трижды сама?
Херня это все.
Херня все то, что говорил Габриэль. Не просто говорил даже, а хотел меня убедить.
Я слишком давно его знал, но, похоже, знал недостаточно хорошо.
Слишком уж он радуется этому скандалу. И я скорее поверю, что он сам к нему причастен, чем в то, что это подстроила Мелисса.
Она не такая расчетливая сучка, как Стефани.
Стефани…
Чем дольше я думал о ней, тем сильнее росла уверенность, что копать нужно именно в том направлении.
Видеть ее не хотелось, вообще никогда и ни при каких обстоятельствах. Но, возможно, от нее я получу нужные мне ответы. Неслучайно фотографии уплыли в интернет слишком своевременно.
Слишком удачное для нее совпадение.
А я в них не верю.
***
В эту ночь мне спалось паршиво.
Снилась Мелисса. Она была в беде, а я не мог ей помочь. И проснулся я раньше, чем обычно.
Впрочем, сейчас это было только на руку. Я собирался нанести один очень важный визит. Идти к Стефани вечером вряд ли был смысл. Заядлая тусовщица, она наверняка зажигала в каком-нибудь из элитных клубов, тем более что повод отпраздновать у нее был. А вот застать ее утром – полусонную и растерянную, это был куда более удачный план.
Но прежде я зашел на площадку. Схватил первого попавшегося паренька, на бэйджике которого было написано: «Ассистент».
– У меня есть к тебе поручение, – сказал я. – Нужно найти одного человека. Ее зовут Белла. И сейчас она находится в больнице Святого Патрика. Больше ничего не знаю, но найди мне ее.
Я сунул в руку ему визитку с моим прямым номером. Если я не могу отыскать Мелиссу, попробую сделать это хотя бы через сестру.
Я снова и снова набирал ее номер, чтобы в очередной раз услышать «Абонент вне зоны действия сети». И с каждым новым разом понимал: нет, дело вовсе не в том, что телефон разрядился, сломался или произошла еще какая-то ерунда, не имеющая связи с нашими отношениями.
Мелисса не хочет меня слышать.
Впрочем, я ее понимал. Утечка фотографий даже для меня стала шоком. Что об этом думает она, мне даже представлять не хотелось. Наверняка винит во всем меня. И, собственно, правильно делает.
Я виноват. Но я постараюсь все исправить.
Я открыл дверь в квартиру Стефани своим ключом. Просто варварское нарушение личного пространства. Но ничего, переживет. В конце концов, это я купил ей эту квартиру.
Как покупал все, чего она хотела. Тогда мне нравилось ее баловать. А потом ее запросы и обиды, ее вечные капризы стали выходить за все рамки…
Стефани вышла из спальни сонная, взлохмаченная. Припухшие глаза явно свидетельствовали о том, что вечер был бурный.
– Что тебе здесь надо? – буркнула она неприветливо.
– Да вот, зашёл поговорить. Ты ведь у нас теперь писательница… Всегда интересно пообщаться с творческим человеком.
Стефани зыркнула на меня недобро. Никакого сожаления или вины в её взгляде я не заметил. Кажется, она на вовсе не считала, что сделала что-то не так. А вот страх в ее глазах был.
И правильно, блядь. В том настроении, в котором я сейчас был, меня следовало бояться.
– Уходи! – сказала она, но без особой уверенности в голосе.
– Не раньше, чем ты мне расскажешь кое-что.
А вот в моем голосе уверенности хватало. Так что Стефани быстро сдалась и махнула рукой в сторону гостиной.
Давно я здесь не бывал. Раньше мне тут нравилось. Светлая мебель, картины, статуэтки. Белый пушистый ковер. Да и вообще все бело-розовое… Больше похоже на домик для куклы Барби, чем на человеческое жилье.
Я прошел и уселся в мягкое белое кресло – раньше это место было моим. Теперь здесь нет ничего моего. И хрен с ним.
Стефани села напротив. Она явно нервничала. На столике рядом стояла початая бутылка вина и бокал. Стефани налила немного и жадно