— Ты считаешь, что бывшие губернаторы штата Техас будут всякий раз спасать тебя, если на улице по колено грязи или воды? — перебил ее мысли Тревис. — Я считаю, что ты всегда сможешь по твердому грунту доехать от своего дома до Кальдер Авеню и спокойно оставить свой велосипед у меня. Взамен я прошу всего лишь попользоваться твоей ванной, ладно, три раза в неделю.
Джессика положила вилку и сердито глянула на него.
— Такая погода может тянуться все лето.
— Уверена, что нет! — воскликнула она.
— Такое уже бывало. Всего лишь три…
— Один раз, — отрезала Джессика.
— Один раз в неделю? Господи, Джесс, кто же наймет меня бурильщиком, если…
— Один раз. — Джессика решила, что она дешево отделалась.
— Боже мой! Ладно, согласен, — проворчал Тревис. — Вечером по субботам. Начиная с сегодняшнего вечера.
— Со следующей недели.
Он протянул руку через стол. Джессика воодушевленно пожала ее. Если бы она соображала лучше, то могла бы выторговать его приход раз в месяц. А теперь каждую неделю он, обнаженный, будет мыться в ее ванне. От этой мысли она вздрогнула и почувствовала себя не совсем уверенно.
— Как насчет пирога?
— Нет. Я должна еще добраться домой.
— Слава Богу! — Нетерпеливый претендент за ее спиной облегченна вздохнул.
— Я довезу тебя, — предложил Тревис, — и приму первую ванну.
— Нет.
— Ладно, а как же ты сама доберешься?
— Я… я найму коляску.
— Это тебе обойдется в двадцать долларов.
— Эй, если вы уходите, я заплачу за коляску, — сказал мужчина за ее спиной.
— Договорились, — согласилась Джессика, быстро поднимаясь. Мужчина передал ей двадцатидолларовую банкноту и плюхнулся на ее место.
— Джессика, я тебе удивляюсь, — воскликнул Тревис.
— Никогда не удивляйся женщине, сынок, — сказал мужчина, изучая меню.
Тревис оплатил счет, приложив солидные чаевые и вышел посмотреть, как его жена втаскивает свой велосипед в коляску. «Черт возьми, что за упрямая женщина!» — подумал он, покачав головой. Но начало он выиграл. По крайней мере, он просунул ногу в дверь, даже не в дверь, а в ванну, что даже лучше. Ванна это более интимно, чем дверь. Он с нежностью вспомнил, как они с Джессикой принимали ванну в доме Пенелопы…
— Мой отец тут хвастался деньгами, которые можно заработать на его земле, а ты сидел и читал газету. Ты слышишь? Мы должны постараться не упустить возможность.
— Слышу, — Хьюг повернулся к Пенелопе. — Ты, возможно, права относительно выгод, но Оливер никогда нам ее не продаст, и я, вероятно, должен буду поехать туда, чтобы добиться этого от Джессики.
— Конечно, — согласилась она. — Мы значительно выиграем в цене, если будем вести дело с Джессикой, а потом на этой земле мы заработаем массу денег.
— Но я не могу уехать, Пенелопа. Понимаешь? Я должен быть здесь. А вдруг кто-нибудь начнет строить мне козни. Я не могу поехать.
— Тогда поеду я, — заявила Пенелопа.
— Ты? Ты же ничего не знаешь о коммерции.
— Может, и нет, но я прекрасно знаю Джессику, — Пенелопа самодовольно улыбнулась. — Я думаю, что смогу добиться от нее более выгодной цены, чем ты.
— Нет, если ты не знаешь, какую предложить.
— Ты мне скажешь, и можешь быть уверен, что я заполучу землю за цену вдвое ниже. Она так неуверенна в себе, бедняжка. Немножко критики, и она сделает все, что я захочу.
— Ну, я не знаю, — пробормотал Хьюг, — дай мне подумать.
— Нам необходимы деньги. Ты же сам все время говоришь. А теперь у нас есть шанс.
— Чтобы делать деньги, нужны деньги, — нравоучительно заметил Хьюг. — А у меня их не хватает, чтобы заплатить здесь, в Форт Ворсе.
— Мы дадим ей банковский чек, — хитро сказала Пенелопа, — и выиграем время, чтобы оплатить его.
— Это мысль, — согласился Хьюг. — Иногда ты бываешь умна, Пенелопа, а не только красива.
— Только? — раздраженно воскликнула она.
Джессика начала учить детей в воскресной школе в пивной Моссо на Хотланд авеню. Все решили, что хозяин просто святой, потому что поступился воскресными доходами и разрешил в своем заведении заниматься с детьми. Джессика же находила немного неуместным говорить о Боге и небесах в помещении, где пахнет пивом, виски и табачным дымом, а пол засыпан опилками. Но выбирать не приходилось, другого места не было, а нездоровые привычки вели к погибели ее учеников.
Итак, мистер Моссо был единственным, кто согласился принять группу ее оборванцев. Джессика понимала, что надо принимать срочные меры для спасения их заблудших душ. Она обнаружила, что один из них курит, другой выражается так, что вянут уши. К тому же деятельность в воскресной школе была для нее предлогом не тратить время на различные благотворительные дамские организации. Дело в том, что ее усиленно приглашали дамы Пресветерианской церкви, которые подавали кофе и бисквиты именитым гостям, и женщины Христианского союза, которые раздавали кипяченую воду, чтобы отвратить мужчин от виски.
Единственной проблемой воскресной школы было то, что мальчики не хотели ее посещать. Они говорили, что если не выйдут продавать карты, то их места на улице возле Кросби займут другие, и им придется или выкупать места, или ждать своей очереди. А как уверял ее один мальчик, возле Кросби за один день можно заработать целых десять долларов.
Ей пришлось заманивать их на занятия с помощью такой известной личности, как Патилло Хиггинс. Он был не только учителем Баптистской воскресной школы, но и первооткрывателем Спиндлтопа. Сочетание в нем набожности и потенциального богатства — на арендованной им земле действовало шесть скважин — плюс его репутация знаменитого в свое время скандалиста, все это сделало его настоящим героем в глазах ее юных подопечных.
Она пыталась привлечь и Тревиса, предложив рассказать мальчикам немножко о Боге и о ротационном нефтяном буре. Тот расхохотался и заявил, что он очень занят. В субботу вечером он приедет к ней принимать ванну, а на такое важное мероприятие никак нельзя опаздывать. Кстати, он принесет ей сюрприз. Джессика возмущенно заявила, что ей не нужны никакие сюрпризы от него, спасибо уж.
Но в результате она не смогла отказаться от сюрприза — толстенького щенка, который на удивление был похож на губернатора Джеймса Хогга. Тревис явился к ней в дом прямо из ужасной весенней бури, когда Джессика уже перестала его ждать. Она даже убедила себя, что с облегчением воспринимает его отсутствие. Ветер завывал, как дикий зверь, холодный дождь так громко стучал в окна, что Джессика даже не расслышала, как подъехал и вошел Тревис, промокший до нитки, с огромным рулоном в руках. Он положил рулон на пол в гостиной, вышел в прихожую, стряхнул воду со шляпы и начал снимать мокрую одежду.
— Тревис, иди сюда, — приказала Джессика, не спуская глаз с рулона, который подозрительно шевелился. — Что это ты принес?
Тревис уже разулся и снял всю одежду, кроме джинсов.
— Это сторожевой пес.
— Что-то он выглядит, как живой коврик.
Он рассмеялся и начал разворачивать белый овчинный коврик.
— Не слишком и промок, — решил он и стал расстилать его перед камином. — А этот маленький бродяга не промок и вовсе, хотя путешествие не понравилось ему.
Щенок выскочил из последней складки коврика и немедленно принялся лизать Тревису ноги.
— Прекрати, пес, — приказал тот.
— Ой, — Джессика осторожно и нежно провела рукой по мягкой белой шерсти щенка. — А какой он породы?
— Черт возьми, если бы я знал. Но он вырастет в большую сильную собаку. Как раз такая тебе и нужна, раз ты не хочешь, чтобы тебя оберегал я. Как ты его назовешь?
— Джеймс, — вырвалось у Джессики.
— Но, Джесс, все поймут, почему ты его так назвала.
Она с лукавым видом смотрела на Тревиса, приятно удивленная, что он тоже заметил сходство с губернатором.
— А может, никто и не заметит, — хихикнула она, — мы ведь не позволим ему носить зеленый дождевик или ходить под желтым зонтиком.
— Или произносить речи с трибуны, или рассказывать байки в Кросби-баре, — он начал стягивать мокрые джинсы.
— Тревис, неужели ты не можешь подождать, пока я налью горячей воды в ванну и уйду на кухню?!
— Не будь такой скромницей, Джесс. Мы ведь еще женаты, и потом, ты не раз видела меня без штанов.
— Можно мне закурить? — спросил Тревис после обеда.
— Конечно нет. Иди на крыльцо.
— Джессика, там же льет как из ведра.
— Ты должен бросить курить. Это очень плохо для твоего здоровья.
— Ерунда.
— Все, что вызывает кашель, вредно для здоровья.
— У меня сигареты не вызывают кашля.
— Вызывают. У меня вызывают кашель.
— А я не знал, что ты куришь.
Джессика внимательно смотрела на него.
— А на нефтяных разработках это вдвойне опасно. Неужели находятся глупцы, которые рискуют взорваться из-за сигареты. Какая женщина захочет поцеловать мужчину, курящего сигареты?
— Если ты захочешь целовать меня, я брошу курить.
— Совсем недавно один тип пытался уговорить меня инвестировать его аренду. Но он курил, поэтому я, естественно…
— …отказалась поцеловать его, я надеюсь.
— Отказалась вложить деньги.
— Держись подальше от таких типов, — посоветовал Тревис. — Только деньги потеряешь. Если он натолкнется на сухое пространство, там вообще ничего не будет, а если даже попадет в фонтан, нефть будет плохой. Ты рискуешь получить не больше, чем баррель воды, теперь повсюду сухие скважины.
— «Гэли и Гаффи» наткнулись на два фонтана.
Тревис пожал плечами.
— Так это же на холме. Ладно, давай перейдем в гостиную. Я думаю, собачке скучно и одиноко.
Джессика кивнула и встала из-за стола.
— Я посоветую дедушке вложить деньги в сигареты и пиво. Они принесут дохода больше, чем нефть, по крайней мере здесь, в Бьюмонте.
Тревис рассмеялся и похвалил ее коммерческую смекалку. Она улыбнулась и опустилась на овчинный коврик поиграть со щенком. Тревис не мог отвести от нее глаз. Как прекрасно выглядит, какая красивая. Блики огня на блестящих золотых волосах, изящная нежная шея, высокая грудь под облегающей блузкой. Как он хочет ее! Если она не разрешит ему остаться, он не выдержит и пойдет в Дип Крокет. Может, нужно сказать об этом Джессике? А может, и не нужно. Может, она его уже больше не любит.