О, как захотелось Лизе закричать в ответ, что она не понимает, почему он исчез на целую вечность! Как она мечтает его увидеть! Как она соскучилась! Но замечание Лаймы о вреде непосредственности и искренности вовремя всплыло в сознании. В данном случае Лаймины рекомендации были уместны: о какой честности и искренности может идти речь, если дело касается мужчины? Тем более мужчины, который, проглотив наживку, не торопится отвечать на нетерпеливые подергивания лески. Женская интуиция подсказывала Лизе – обращаться с такими хитрыми особями надо предельно хладнокровно. С ними нужно быть равнодушной и ленивой.
– Привет, – с легкой улыбкой и даже вроде бы украдкой зевая ответила Лиза. Она яростно сжимала трубку влажной ладонью. – Я рада слышать твой голос. У меня все нормально. А у тебя?
– Классно. Тут у нас одно дельце подвернулось, денька на три-четыре. Или пять. Буду страшно занят. Работа, ничего не поделаешь. А потом, Лизочка, я хотел бы встретиться с тобой.
С равным эффектом Валдаев мог бы сообщить, что уплывает в кругосветное плавание! Каков наглец! Барышня состарилась в муках непонимания, она ждала, надеялась! И теперь узнала, что ждать ей придется еще, как минимум, три дня. А возможно – целых пять! Пять невероятно длинных дней – прежде чем она увидит вожделенный объект!
– Да, у меня тоже цейтнот, – ровно ответила Лиза. – Сдаю капризной клиентке готовую квартиру. А еще банк «Антей» навис, как пальма. В общем, времени нет. Но конечно, если ты вдруг в этом тысячелетии освободишься и я тоже случайно окажусь свободна, тогда встретимся.
– Отлично.
– Отлично!
– Больше ты ничего мне не хочешь сказать? О чувствах, например?
О, Лиза сказала бы многое этому бессовестному жиголо! Этому вымогателю комплиментов и эмоций. Она сказала бы ему, что он – тот, о ком она мечтала в сладких девичьих (ну, конечно, уже не совсем девичьих) грезах.
– Ой, извини, тут начальство зовет! – воскликнула Лиза, понимая, что еще одно усилие воли, и эту партию она выиграет. – Побегу, ладно?
– Ты там поосторожнее с моим сердцем, – быстро вставил Валдаев. – Никому не отдавай. Храни при температуре не выше 37,5 градусов.
– А разве оно у меня?
– А как же! – воскликнул Валдаев. – Хитрая девчонка! Оставила меня без сердца, а теперь якобы и ни при чем! Постараюсь уладить дела не за пять дней, а за четыре с половиной, потом приеду и разберусь с тобой!
– Приезжай! Чао! – согласилась Лиза и нажала кнопку «отбоя». Она обязательно должна была отключиться первой, хотя на самом деле ей хотелось слушать и слушать этот голос бесконечно. А еще лучше – провести рукой по мягким волосам, запутаться в них, поцеловать чистый загорелый лоб с несколькими тонкими морщинками, потрогать длинные брови, прикоснуться губами к его губам…
– Кто звонил? – ревниво спросила Лайма. – Валдаев? Что-то быстро ты с ним поговорила.
– Нет, не он, – соврала Лиза. – Так, знакомый.
Как прожить пять дней?
Кушетка в дорогом и престижном косметологическом салоне, на которой в данный момент возлежала Виолетта Марковна, очертаниями и металлическими наворотами напоминала ложе для анабиоза в фильме про космические войны. Бизнес-леди была укутана в «горячее обертывание» и очаровательно пахла свежей скумбрией. Черно-зеленая гадость, обильно намазанная на ее лицо, вообще не поддавалась описанию. Сбоку присела маникюрша, заканчивая обработку Виолеттиных ногтей.
Лиза томилась в ожидании. Она наблюдала за процедурами и думала о том, что мерзость, конечно, и скучища, однако никуда от этого не деться. И ей тоже придется через несколько лет стать завсегдатаем подобных заведений, если она хочет в сорок выглядеть так, как выглядит ее мама или Виолетта.
– Жаждалась? – спросила Виолетта, шамкая. Ей трудно было говорить, так как черно-зеленые водоросли на ее лице засохли и стянули кожу. – Шкоро жакончим. Кошметичка опаждала. Иж-жа нее мы и жадержались.
Преступная девушка-косметолог, разрушившая продуманный и тщательно сконструированный график деловой дамы, прерывисто вздохнула, выражая раскаяние.
Сегодня Елизавета собиралась торжественно конвоировать бизнесвумен в отремонтированную квартиру. Так как Виолетта всегда была непредсказуема, Лиза сильно волновалась. Но она чувствовала, что коммерсантка, очень мягко к ней относившаяся, в любом случае не будет рвать узду, метать молнии, долбить копытцем полировку паркета и требовать немедленно все переделать. Лиза даже надеялась, что Виолетте понравится плод ее, Лизиных, усилий.
Предварительное одобрение уже было выражено. Мадам Крикунова, подавив природную критичность, согласилась наконец-то и с цветом стен, и с расстановкой мебели. Теперь, оснастив интерьер мелкими деталями, которые придают отделке завершенность, продуманно добавив статуэток, рамок, ваз и гобеленов, Лиза надеялась дожать Виолетту. И окончательно отвязаться от выгодной, но утомительно непостоянной клиентки.
Всего через час даму привели в удобоваримое состояние, счистив с нее водоросли, ракушки, плесень, припудрив и подкрасив, и на двух автомобилях – Лизиной «тойоте» и Виолеттином «мерсе» – девочки отправились на презентацию…
Виолетта Марковна окинула бескрайние владения рассеянным взором, неторопливо прошлась по комнатам, потыкала пальчиком обшивку кресла (ONDA, $2560), постучала ноготком по крышке изящного колченогого столика (Draenert, $1530).
– Ну как? – почти не слышно, не дыша, поинтересовалась приговором Лиза.
Ей здесь нравилось все. Она наслаждалась, ликовала в этих стенах, ставших родными за несколько месяцев кропотливого труда. «Безупречно, изысканно, восхитительно!» – эти эпитеты звучали в голове Лизы. Но что скажет Виолетта?
– Молодец. Ты постаралась. Мне нравится, – кивнула заказчица. Она плюхнулась на диван.
– Принимаете?
– Без сомнений. Больше не буду тебя мучить, Лиза.
В случае с другим клиентом подобная сдержанность означала бы провал. Но услышать от Виолетты «молодец» и «мне нравится» было пределом мечтаний. По характерному сверканию глаз бизнес-дамы Лиза догадывалась, что та уже выкинула из головы все вопросы, связанные с ремонтом квартиры, отложила в сторону, как решенную задачу, и теперь думает о чем-то новом, безумно интересном и зажигательном.
– Я немного не уложилась в смету расходов, я вам говорила.
– Нестрашно, – царственно махнула отреставрированной ручкой Виолетта.
– Я подсчитаю и завезу вам в офис. Или куда скажете.
– О’кей. Ты подумала насчет моего предложения?
– Пойти к вам секретаршей?
– Нет, ну почему секретаршей. У меня есть секретарь. Он. Ты знаешь, я тебе его показывала. Нет, личным помощником. Ты толковая, умная девчонка, хотелось бы иметь тебя под рукой.
– Извините, Виолетта Марковна… – начала Лиза.
– Не хочешь? Да ладно. Твое дело. Если то, что я предлагаю, для тебя не деньги…
– Деньги! – страстно возразила Лиза. – Но… Не хочу. В «Артиссимо» я на своем месте.
– Живи! – разрешила Виолетта. – Давай хоть премию тебе выдам.
Дама потянулась к сумке и вытащила несколько стодолларовых купюр. Три… пять… нет, больше.
– Держи.
– Я не возьму, – с улыбкой, но твердо отказалась Лиза.
– Почему? – искренне изумилась Виолетта. – Ты заслужила!
Лиза не стала объяснять, что если она возьмет эти деньги, то почувствует себя официанткой, принимающей чаевые. На что Виолетта, конечно, скажет, что ни одна официантка не получает чаевые размером в тысячу долларов.
– У нас так не принято.
К тому же Лизе не хотелось быть обязанной Виолетте больше, чем того требовали пункты заключенного с ней договора.
– Неужели? – усмехнулась Виолетта. – А та девица, как ее… Лайма. Не отказалась.
Лиза слегка покраснела.
– У нас так не принято, – упрямо повторила она. – И я не одна работала над проектом. Архитектор, например, тоже участвовал. В общем, если хотите, чтобы я получила премию, заплатите фирме.
– Ты маленькая глупышка, – сказала Виолетта, впрочем достаточно ласково и по-матерински, чтобы не оскорбить Лизу. – Ладно. Отдам вашему Опупею Палычу…
Звонок Валдаева и одобрение капризной клиентки – этого было достаточно, чтобы Лиза, возвращаясь в «Артиссимо», пела и ликовала. Из динамиков лился сильный голос Тони Брэкстон, Лиза упоенно подхрюкивала, в меру своих вокальных данных, и увлеченно крутила руль на поворотах.
Водители мужского пола сигналили и самозабвенно пытались прижать или подрезать белую «тойоту». Наверное, они делали это из трогательных дружеских чувств, испытываемых всеми мужчинами к женщинам-автолюбителям.
Глава 15
Дмитрий Рябухин, или «просто Митя», как он сам представился, студент мединститута и девятая по счету гувернантка в доме Здоровякиных, был облеплен детьми, как соты плечами.
На коленях у него сидел Эдуардик, зажимающий в страстных испанских объятиях полудохлого Микрочипа. Антон беспрестанно дергал няньку за локоть, пытаясь привлечь внимание к собранному из конструктора самолету. Алексей настойчиво предлагал прочитать ему пару страниц из книги «Руководство по CorelDraw». Сзади к Митиной пояснице привалился второй измученный кошак, словно подпитываясь от парня энергией.
Дети и животные чувствовали, что они понравились, и поэтому присосались к новому персонажу настырными пиявками.
А Митя смотрел на Машу и удивлялся. Он изучал анатомию и физиологию и, естественно, знал, что человеческий организм таит сокрушительные резервы прочности. Однако вообразить эту хрупкую, измученную девчонку матерью троих гладких, упругих, молочно-розовых пупсов было сложно. К тому же работодательница явно провела ночь в рыданиях – глаза у нее были красные, щеки в пятнах.
– Буквально на днях Леша и Антоша снова пойдут в садик, – устало сказала Мария. – Вам останется Эдуард. Но и с ним хватает забот.
Митя уперся подбородком в белобрысый затылок младшего Здоровякина. Тот довольно пускал пузыри, теребил Митины часы и что-то мурлыкал.