— Влад, как дела? — голос выдал желание повторить.
Что ж со мной творит этот невозможный мужчина? С ним я как кошка в марте.
— Тесно, — был двусмысленный ответ.
В итоге мы все же выбрали пару костюмов и несколько рубашек без приключений. С туфлями пришлось сложнее — привыкшему к кроссовкам Владу было неудобно почти во всех, но мы справились и с этим.
— Слушай, — загружая пакеты в машину, сказал Влад, — спроси у родителей, когда им будет удобно пообщаться? Согласуем время.
Стараясь не лыбится, как чеширский кот, я пообещала сделать это поскорее.
Глава 28
Имея опыт помолвки и сожительства, я, конечно же, имела его и в плане знакомства парня с родителями. Более того, когда-то, давным-давно, волновалась в преддверии события почти так же, как сейчас. Почти.
Я позвонила маме в тот же день, в пятницу, а свободны они оказались в грядущее воскресенье. Лучше было бы, чтоб через неделю? Или так я бы только сильнее накрутила себя? Понятия не имею.
Но ночь с субботы на воскресенье я почти не спала. Все думала, крутила в голове так и эдак возможные варианты развития событий, придумывала, что скажу в том или ином случае.
Родители никогда не были излишне строги или бесцеремонны, однако при малейшем намеке на опасность для меня тот же Богдан превращался в дикого зверя — защитника потомства. Это выручало не раз и не два, вот только впервые ситуация выглядела со стороны действительно не такой, какой являлась на деле.
Брат бывшего парня, бывший же заключенный, бывший участник нелегальных боев на тотализаторе — узнать об этом Богдану не составит труда, с которым я начала жить вместе… Через сколько? Если считать со дня знакомства, то меньше чем через месяц, а если считать с более-менее официального начала отношений, то с первого дня.
Что бы я подумала на их месте? Что их взрослой, рассудительной дочери вскружил голову сомнительный и опасный тип и что надо бы ее защитить, пока ничего не случилось.
Даже Алла от Влада не в восторге, а она, во-первых, подруга, а во-вторых…
Мозг закипал. Осторожно выбравшись из постели, я ушла на кухню делать чай. Заперла дверь, чтоб не разбудить крепко спавшего Влада, включила чайник и насыпала мяты в чашку.
Конечно же, если родители не одобрят наши отношения, ничего не изменится. Но так бы не хотелось еще и этого в комплект к уже имеющимся проблемам. А еще… Вот бы у Влада появилась нормальная семья, пусть и в лице моих мамы и отчима.
Он сам возник в кухне сразу как заварился чай. Сонный, взъерошенный, со следами от подушки на щеке. Сердце защемило от нежности.
— Все хорошо, Настя? — заглянул мне в лицо, когда я подошла обниматься.
— Ага. Проснулась рано, — с тем, что на часах уже половина шестого, звучит убедительно.
— Угу, — он не повелся, — я обещаю, что все будет хорошо.
Ах, как бы хотелось, чтоб все так и было. Не только с моими родителями. Как бы все сегодня не прошло, со временем они бы смирились. Узнали бы Влада поближе и поверили бы, что мне с ним будет хорошо.
Но и с… Как бы это все сказать одним словом или хоть словосочетанием? Родственниками Влада, вот. Родителями, семьей — назвать так чету Сазоновых язык не повернется. А ведь это они все еще не в курсе наших отношений.
Я надела другое свое цветастое платье — с воротничком-стоечкой, рукавом три четверти, свободного кроя и длиной по щиколотку. Мамино любимое. Наивный поступок, ну и пусть.
Накрутила локоны, тронула тушью ресницы, а блеском губы. Выбрала босоножки на кошачьем каблуке.
Влад чисто выбрился — так непривычно. Белоснежная рубашка подсвечивала смуглую кожу и, как влитая, сидела на мощном тренированном теле. Плотная ткань скрывала повязку на ребрах. Сливового цвета брюки от костюма, темно-серые туфли. Ему так непривычно и неудобно, но Влад не думал этого показывать. Как и того, насколько сильно нервничал.
Букет белых пионов — мама любит именно такие. Четыре с половиной минуты парковки у парадного, чтоб стать «вежливо» и хоть немного потянуть время. Холодные руки, которые мы безуспешно пытались согреть, переплетя пальцы. Рваный вздох вместо нужного глубокого. Звонок в дверь — слишком громко разорвавший тишину.
— Прости.
— Ничего.
И действительно — ничего. Леша очень естественно изобразил, что они не знакомы, родители — что не слишком удивлены нашей, так скоро начавшейся, совместной жизни. Никаких неловких пауз в разговорах, даже после того, как стало понятно, что Влад и Глеб — братья. Я уже почти начала чувствовать вкус маминого изумительного «пражского», а вилка перестала звякать о фарфор тарелки, как на вопрос о том, чем занимается, Влад ответил:
— Начал работать с отцом, — Влад осекся на секунду, сглотнул, — он планирует отходить от дел и передавать их нам с Глебом. Вот, вхожу в курс.
— А раньше?
— У меня были проблемы с законом, Богдан, — глядя ему в глаза, сказал Влад.
Сидел ровно, расслабленно даже. Если б не рука на колене, сжавшаяся в кулак, было бы похоже, что Влад сказал что-то будничное. Я положила ладонь поверх его кулака, погладила, чтоб хоть немного расслабить. Наткнулась на мамин взгляд. Удивленный, вопросительный, ошарашенный. Но вроде бы без осуждения. Пока.
— Были — это в прошедшем времени? — их взгляды скрестились через стол.
— Да. Теперь мы с Фемидой в расчете. И больше ругаться с ней я не намерен, — Влад не отвел взгляд. — Я сделаю все, чтоб Настя не пожалела о том, что она выбрала меня. Прошлого не изменить, а над настоящим я работаю прямо сейчас.
— Вот и славно, — лицо Богдана смягчилось, — но, если что нужно, ты обращайся. Не знаю, говорила ли дочка, но я адвокат.
— Благодарю, — то, что благодарил Влад отнюдь не за это, думаю, почувствовали все.
Оставив мужчин, мы с мамой отправились на кухню. Официально — заварить чай.
— Мам…
— Мне обидно, что ты так напугана, дорогая, — грустно сказала она. — Ни я, ни Богдан вроде бы никогда не были к тебе несправедливы…
— Не были, — на глаза навернулись слезы. — Мам, просто все очень сложно. Не в наших отношениях, нет. С остальными — сложно. Это трудно объяснить.
— Я замужем за адвокатом, доченька, — усадив меня на стул, мама села на соседний и взяла за руку, — и знаю, сколько всего бывает в жизни. Что бы ни случилось, нечестно вечно карать человека, желающего исправиться. И я, и папа видим, как Влад тебя любит. Пока ты с ним счастлива, остальное не важно.
Несколько слезинок все же скатились по щекам, размазывая тушь. Мама обняла меня, прижала к груди, укачивала как ребенка.
— Давай-ка успокаивайся, а я отнесу чайник и принесу тебе косметичку, хорошо?
— Спасибо, мам.
— Мы семья, Настя, — она погладила меня по щеке, — а это, обычно, люди, которые вытаскивают, когда тонешь, а не топят нарочно.
Поцеловав меня в щеку, мама подхватила чайник и вышла из кухни.
А я вспомнила бабушку. Как она убеждала маму терпеть побои, вместо того, чтоб порвать с моим биологическим отцом. До сих пор в голове эта картинка: я маленькая, в одной пижаме, закутанная в мамино пальто, а она сама и вовсе в ночной рубашке и тапках. Промокших, как и ноги, ведь на улице глубокая холодная осень. Пробежав долго-долго, по темным улицам, мы оказываемся в бабушкиной квартире. Там тепло и горит желтый свет. И чай вроде бы вкусный, и плед мягкий. А все равно, мне, перепуганному ребенку, становится до дрожи холодно, когда я вижу, как еще сильнее опускаются мамины плечи и голова от сказанных с холодным, нравоучительным достоинством слов. Что она, может, сама виновата, что нужно умнее себя вести, что ребенку нужен отец. Что у всех так, и что она с ребенком никому не будет нужна.
Никому не будет нужна.
Глава 29
Богдан о чем-то долго говорил с Владом, выйдя во двор «посмотреть беху», но по возвращении оба не выглядели напряженными. Дома Влад отмахнулся от вопросов, и я решила не лезть.
Сам Богдан позвал меня на обед в среду. Без обиняков заявил, что навел справки.
— Потом начнешь возмущаться, принцесса. Извини, но ты моя дочь, и я люблю тебя.
По его словам, впаяли Владу по полной программе, причем есть ощущение, что к уровню строгости наказания кто-то приложил руку. Узнал Богдан и об участии Влада в нелегальных боях в настоящем.
— Мы ж с тобой друг друга поняли, да? Продолжит если, вскоре расстанетесь. Причем не я заставлю, а он быстро и плохо закончит.
Я заверила, что с ними покончено. Богдан — в том, что в таком случае, если Влад «будет умницей» и когда-нибудь попросит моей руки, они с мамой против не будут. Радоваться мне предстояло еще ровно пять дней.
Каждое утро Влад надевал выглаженную мною рубашку, костюм и отправлялся в офис. Возвращался около семи, напряженный, уставший, но ощутимо собой довольный. Я все же занялась доведением до ума набросков программы тренировок. Так и время быстрее проходило, и… Почему б не попробовать воплотить давно лелеемый план?
С моими темпами, совсем скоро можно будет уже запускать продажи. Учитывая популярность моего профиля, все вполне могло и получиться.
Глеб неделю пребывал на островах — якобы на отдыхе, но больше затем, чтоб «неудачная шутка Нелли» чуток подзабылась.
А в понедельник все изменилось. Влад вернулся с работы, сгреб меня в охапку и повалил на пол. Это не странно, он так всегда. А вот сбитые костяшки, замеченные мною, едва я немного пришла в себя после ласк, не всегда.
— Я никого не бил, — и больше ни слова.
Обработала, забинтовала. Ужином накормила. Смысла расспрашивать нет, и так понятно, в чем дело.
На следующий день Глеб явился собственной персоной. Выходить во двор я не собиралась, а когда он поднялся на этаж, начала звонить в полицию. Но все же предложила — сильно надо поговорить, так пусть это будет в кофейне, в обеденное время. Он согласился. Может быть, я и совершила ошибку, придя на эту встречу. Но нам в любом случае предстояло сталкиваться…