— Вла-ад, он не хотел сказать ничего плохого, наоборот, это был комплимент, — в сотый раз уточнила я. — И ему двадцать, у него есть девушка, и он не в моем вкусе. Мы просто ра-бо-та-ем.
— Угу. Ты думаешь, я не вижу, как он на тебя смотрит?
— На меня, по-твоему, так смотрят абсолютно все мужчины, — я прижалась к его груди. Выправила из-за пояса рубашку и забралась под нее руками.
— Расскажи лучше, куда это ты «не попрешься»?
— Да так, — отмахнулся мужчина, запуская пальцы мне в волосы, — очередная благотворительная херня, в которой от благотворительности одно название и на которую надо пойти.
— Очередная? Не помню, чтоб мы ходили хоть на одну, — вечерами и на выходных мы либо не вылезали из кровати, либо гуляли по городу, либо уезжали за город. Короче, никаких мероприятий не посещали.
— Я отмазывался. Не хочу, чтоб тебе приходилось сталкиваться с Глебом и изображать, что вы… Как же это? Остались друзьями. А один не поеду.
— Влад, Глеб мне безразличен! — я уперлась в него взглядом. — Неужели ты думаешь, что я…
— … что ты его боишься? — перебил он. — Да, думаю. Из-за меня!
— О, господи! — стряхнув его руки, я прошлась по студии. Вдох-выдох. Посчитать до десяти.
— Да не боюсь я его, Влад. Именно потому, что у меня есть ты — не боюсь!
«За себя не боюсь. А за тебя всегда буду», — вслух я этого не произнесла.
— Да, ну? — он приблизился, — Думаешь, я не замечаю, как ты смотришь, когда прихожу домой? Не хватает только вопроса: милый, тебя не обижали сегодня? Ты не набил морду брату?
Просто отлично!
— Влад, — я положила ладони ему на грудь, — мне больно от того, что тебе приходится терпеть всю эту нездоровую фигню только потому, что твоя женщина — бывшая беспринципного мерзавца, который не побрезгует низкой местью. Будь все иначе…
— …я бы сдох в клетке, — горько выплюнул. — года через два или три максимум. И был бы рад этому, потому, что до тебя жизнь была дерьмовым существованием, лишиться которого — единственное доступное счастье для такого отброса. До сих пор я не знаю, с какого хера ты со мной… А теперь посмотри на меня!
Отошел, покрутился, раскинув руки. Мол, зацени дорогие шмотки, стильную стрижку и ауру успеха. Пропитанную осязаемой горечью.
— У меня крутая работа, обеспеченное будущее. Кто-то ради такого всю жизнь пашет и не получает, а у меня оно по праву рождения. Но я был слишком тупым, чтоб им воспользоваться.
— Это не так.
— Это так, Настя! — он не повысил голоса.
А все равно казалось, что орет, обдирая горло. В ярости не на меня. На себя. Всегда не себя.
— Но мне было сильно плохо. Обидно, твою мать! Кому-то пробивать башкой двери нормально, а мне войти в услужливо открытую — нет.
Внутри закручивался ураган. Из мыслей, слов, чувств, боли. Я не знала, не могла решить, что сказать. Грудь будто сжали металлические обручи. Даже дышать было трудно.
— Ты наделал ошибок Влад, — подошла, взяла его руки своими, переплетая пальцы.
Такие холодные. Как и мои.
— Это правда, — стараясь не содрогнуться от невыносимой боли и отчаяния, плескавшегося в серых глазах, начала я. — Попал в неприятности. Фатальный несчастный случай отнял у тебя пять лет жизни. Вот только другой на твоем месте вырос бы в озлобленного морального урода. Ненавидящего всех, в общем, и женщин, в частности, например. Из-за той, что вырастила тебя, вымещая злость на мужа на ребенке.
— Ее можно понять.
— Понять? — заорала я. — Понять, блядь, можно было бы, если б она подала на развод. Или если б, например, Святослав грозился отнять Глеба, и она осталась ради него, а к тебе отнеслась по-человечески. Как к маленькому ребенку, который, вдруг ты не знаешь, не виноват в том, что творил его отец!
Влад до скрипа сжал зубы. Осязаемая мука, написанная на его лице, доламывала мой и так трещащий по швам самоконтроль.
— Но, нет же, не-ет. Эта примитивная, меркантильная тварь, гребаное ничтожество ни за что бы не рискнула остаться без бабла.
Меня знобило от выплеснувшейся, наконец, ярости, сдерживаемой месяцами.
— А если тебе нужен пример человека, которому было проще войти в «услужливо открытую дверь», то ты всегда можешь вспомнить Глеба. Хороший парень, м?
По щекам побежали слезы. Злые, обжигающие. Я стирала их кулаком, размазывая макияж.
Влад привлек меня к своей рвано вздымающейся груди.
— Если б я поступил иначе, то может был бы с тобой, — прохрипел мне в волосы, — Вместо него. И тебе не пришлось бы тянуть меня со дна. Видеть все это дерьмо. Бояться.
— Влад, я люблю тебя, — кое-как сглотнув комок в горле, я взглянула в его лицо. — Люблю то, каким человеком ты стал вопреки всему.
Как-то получилось, что сказала ему только сейчас. Что люблю. Казалось, впервые я полностью осознала, что именно эти слова на самом деле значат. Стало противно от того, сколько всего я путала с ней — с любовью.
— Знаю. И когда-нибудь стану этого достоин.
Влад поцеловал меня в соленые губы, и почти сразу завибрировал его телефон.
— Ответь.
— Это отец, — мужчина взглянул на экран.
— Скажи, что мы придем, — сладко улыбнулась я.
Закатив глаза, он так и сделал.
Глава 33
Платье было красным. Даже алым, как кровь. С объемными рукавами и открытыми плечами. Ну и длиной чуть ниже колена. Скромно? Из-за цвета, мягко облегающей фигуру кружевной ткани, и бежевых лодочек на умопомрачительном каблуке и близко нет. Я так и хотела? Разумеется!
Никаких плетений из волос — только локоны по плечам. Макияж легкий, почти невесомый с акцентом на тон кожи и глубину глаз.
При виде меня Влад присвистнул. Стремительно подошел и сжал в объятиях, впился поцелуем в губы.
Сразу стало наплевать на то, что мы еще через несколько секунд изомнем мое платье и его костюм, но я усилием воли заставила себя думать головой.
Отстранилась, оторвалась скорее. Разгладила руками белую рубашку, смахнула невидимую пылинку с темно-бордовой ткани пиджака.
— Все потом, дорогой, — улыбнулась в полыхающие страстью глаза.
На губах моя помада не отпечаталась. Вот и проверили, переживет ли она вечер.
— Ты это специально? — пророкотал Влад. — Чтоб я весь вечер думал, как трахну тебя по пути домой?
— Мы будем с водителем, — игривым тон не получился. Он выдал меня с головой.
— Все равно не буду пить, сам поведу, — выдохнул мне в ключицу.
И языком от нее вверх по шее. Я запрокинула голову на бок. Свела бедра, чтоб хоть как-то унять возникший жар.
— Заедем в одно местечко, — опаляя рваным дыханием ухо, — полная темень и ни души.
Руки Влада медленно поднялись по бедрам, задирая ткань платья. Задержались на коже над чулками.
— Я постараюсь его не порвать, — пальцы накрыли промокшее кружево трусиков. Надавили. — А насчет них не знаю.
Коленки подрагивали. Я не держалась, я цеплялась за плечи мужчины. Ахнула, когда, отодвинув белье, он проник пальцами внутрь.
— Да пошло оно! — прорычал Влад.
Задрал юбку до талии и усадил меня на туалетный столик. Впился в губы, протолкнув язык внутрь. Зарычал, когда я расстегнула ширинку и сжала напряженный член.
— В кармане. Надень!
Непослушными пальцами я выполнила хриплый приказ.
Притянув за талию, Влад насадил меня на член. Повел бедрами, врываясь до упора. Полностью вышел и снова. И снова. Глядя в глаза своими невозможными, полными голода и обожания.
Развел ноги шире, надавил большим пальцем на клитор. Потер его по кругу, вдалбливая.
Вновь губами к шее, к неистово пульсирующей жилке. Я обхватила руками затылок, плечи под рубашкой. Когда я расстегнула ее и пиджак?
Тугое напряжение сменилось вспышкой. Поймав мой стон губами, Влад толкнулся до упора и кончил с рыком.
— Может, свалим пораньше, — прошептал целуя.
А потом, медленно застегивая и заправляя в брюки рубашку, наблюдал, как привожу себя в порядок. Таким взглядом — тяжелым, проникающим под одежду, что казалось снова трахал.
Думай головой, Настя! Пусть это практически невозможно рядом с ним.
Лицо теперь еще ярче. Красивое. Для него.
— Не трогай губы, я тебя прошу, — прорычал Влад, когда я, набрав помады на палец, добавила цвета, — или опоздаем нахер.
— Ты вообще не хотел идти, — улыбнулась.
Прижавшись сзади, Влад толкнулся натянувшем ткань брюк членом в задницу. Помял вновь налившуюся в жажде касаний грудь.
— Не пойдем?
— И не мечтай.
Глава 34
Казалось, вспышки фотоаппаратов окончательно поселились в глазах. Но я делала вид, что кайфую от происходящего. Неуловимо меняла позы и выражения лица, обнимая Влада. Он раздражался обилием прессы, но не подавал виду. Впрочем, на его лице и пластмассовая улыбка выглядела так, что….
Хватит, Настя!
На мероприятии все те, кто был на юбилее Святослава. И поэтому у меня небольшое дежа вю. Так легко представить тот день, четыре месяца назад, когда мы с Владом впервые встретились. Могла ли я подумать…
— Замечательный вечер, не правда ли?
— О, да. И вдвойне от своей благородной темы.
— Наконец-то человечество задумалось, что Земля — наш общий дом.
Необходимость поддерживать пустые, лицемерные беседы почему-то не напрягала. Как и пренебрежение, сменившееся слащавым восхищением на лицах знакомых, почти забавляло.
И то, что Нелли пришла под руку с Глебом, даже не удивляло. Интересно, может быть так, что они поженятся? А что, деньги к деньгам.
— Как давно мы не виделись, Настя, — ласково проговорил Святослав, поцеловав в щеку и коснувшись предплечья. Задержав руку и губы на щеке чуть дольше необходимого.
Когда я, стараясь не делать это торопливо, отстранялась, то заметила, как полыхнул взгляд Влада.
Заметил.
Селфи, еще селфи, множество историй. Общих фото, фото вдвоем, фото поодиночке. Пожертвования, аукцион. Одни и те же беседы с постоянным ощущением на себе буравящего взгляда Глеба. Хорошо хоть не подходил и не заговаривал после необходимого приветствия и необходимых же «семейных» фото.