Опираясь на локти, нашел пылающие губы, проник языком в рот. Пробовал, смаковал мое частящее дыхание и стоны, которые выбивали его мощные и тягучие выпады внутри. Выгнувшись, я обхватила ногами бедра мужчины, прижимаясь теснее. Мы кончили вместе, не размыкая поцелуя.
Влад вынул член, стянул презерватив и отбросил его. Уложил меня себе на грудь и принялся водить кончиками пальцев по влажной коже. Потянулась к его губам, и мы слились в поцелуе. Вдруг подорвался, перевернулся и стал шарить по полу.
— Влад? — сипло выдохнула.
— Чуть не опоздал, — найдя телефон, он включил экран. Без двух минут полночь.
Я как-то машинально попыталась поправить платье. Смысла особого нет, ведь молния вырвана с мясом.
Ну и пусть. Растрепанные, вспотевшие, в остатках измятой одежды, разморенные после секса с искусанными губами. Без памяти влюбленные, опьяневшие от счастья в объятиях друг друга. В нашем новом доме. Пусть мы так и проведем грядущий год. И много-много тех, что последуют за ним.
Обхватив ладонью подбородок, Влад прижался губами ко рту. Его странно подрагивали.
— Выходи за меня, — прошептала заглядывая в глаза. В его, казалось, я видела скрытые электрическим светом фонарей звезды.
— Я согласна, — выдохнула в губы.
Безымянный палец обхватил теплый металл. Влад укутал меня в объятиях, притянул к себе, смял поцелуем губы.
Где-то вдалеке вспыхнули фейерверки.
Глава 46
— Ну, тебе все равно придется жениться только следом за мной, — кажется, Глеб позабыл о выбранной им же ранее стратегии «мудрого» поведения. — Все у тебя после меня, вторым номером. Карма.
— Главное, что навсегда, — был невозмутимый ответ Влада, заставивший меня раздуваться от гордости за его выдержку.
Глеб скрипнул зубами, сжал руки, лежащие на столе, в кулаки, но промолчал, поскольку разговор происходил в ресторане и кроме нас с Владом, Святослава с Милой и его самого с Нелли за столом были бизнес-партнеры — две супружеские пары. Одни, примерно, ровесники Глеба, вторые постарше.
Точнее, во второй паре старше был мужчина, а его спутнице в лучшем случае сравнялось двадцать два-двадцать три года. Тоненькая длинноволосая брюнетка с темно-карими глазами и неприлично огромным бриллиантом на безымянном пальце по имени Жанетта, держалась как-то испуганно даже, а не просто неуверенно. Сидела, затянутая в бордовую ткань платья как в скафандр, почти все время глядя в тарелку, к содержимому которой не притронулась, и пила белое вино малюсенькими глотками. Ну и молчала. Интересно, с чего она так, учитывая, что в статусе жены, пусть и третьей по счету и уж точно не впервые в такой компании?
Почему-то вспомнилось, какого мне было, когда начала выходить с Глебом «в свет». Как переживала, нервничала и огромным усилием воли пыталась выглядеть непринужденно и поддерживать беседы. Получалось-то у меня получше, чем у этой девчонки однозначно, несмотря на иной статус, но все равно… Тогда мне было неловко, я всегда была скована, играла какую-то роль, обдумывая чуть ли не каждое слово, прежде чем произнести. А теперь в подобных условиях мне совершенно спокойно, даже как-то привычно. Я говорю, если есть что сказать, и молчу, если говорить не хочется.
«Иные отношения, иное положение, иное самоощущение, Насть. Тут же не важно, как называться, важно кем являться по факту».
Супруга Жанетты звали Николай Викторович. «Второе рукопожатие», как прошептал мне, улучив момент Влад, намекая на его участие в благополучном исходе истории с Бобылевым. Высокий и поджарый, он ни разу не выглядел бы на свои сорок пять плюс, если б не почти полностью седые волосы лишь с несколькими оставшимися темными прядями. Колкие серые глаза, прямой нос и тонкие, почти незаметные губы с лихвой компенсировал хриплый приятный голос. Черная рубашка с расстегнутым воротом, золотая цепь, толщиной в палец навевала ассоциации с братками девяностых, как и проскальзывающие иногда блатные словечки. А его свойская манера держаться лишь подчеркивала осязаемо исходящую от этого мужчины опасность.
Нелли без умолку щебетала с Милой и второй женщиной — красивой сероглазой шатенкой лет тридцати. Та постоянно теребила свои постриженные под каре волосы, без нужды одергивала кремовую шелковую блузку и изо всех сил старалась перебить непрерывный поток речи. Звали ее Ниной. И был у нее «свой бренд косметики». Я даже о нем знала и даже пробовала. Китайская дешевка в красивых флаконах и палетках, по стоимости люкса. Но говорить об этом не стоило.
Ее муж был единственным, с кем я была знакома, пусть и шапочно, причем еще с времен отношений с Глебом. Игорь был из тех, кто сыплет пошлыми анекдотами, хамит официантам, паркуется, перекрывая вход в заведение и в общем ведет себя так, что часто хотелось ему врезать. Но с тем, что он депутат городского совета, сделать это решались немногие.
— А чего она не пьет? Залетела уже что ли?
— Точно нет, мы пока предохраняемся, — ответила сама со сладкой улыбкой. — Просто не люблю спиртное.
— Почему?
— Не употребляю ничего, что не делает меня лучше и не приносит удовольствия.
— То есть, если я завяжу с вискарем, то автоматически стану лучше?
— Вряд ли.
— Вот и я об этом, — хмыкнул мужчина, опрокидывая в себя очередную порцию.
Влад на несколько секунд уткнулся мне в висок, пряча улыбку.
Поговорив еще немного, все наконец распрощались. Забавной получилась первая в Новом году «нужная» встреча.
— Как тебе Николай Викторович? — спросил Влад, когда мы сели в машину.
— С ним как по лезвию ножа.
— Точнее не скажешь, — хмыкнул мужчина. — Жена его, знаешь кто? Дочка бывшего бизнес-партнера. Он ее захотел, разорил папашу и поставил ультиматум: либо ее в жены, либо по миру пустит или вообще грохнет.
— И он отдал свою дочь, — я думала, в наше время такое бывает только в фильмах и книгах.
Содрогнулась, крепче прижимаясь к боку Влада. Каким мерзавцем нужно быть, чтоб так поступить с кем-то в общем и с частичкой себя, в частности. В голове не укладывалось, хоть видела и слышала уже достаточно.
— Угу. Но, пока мы нужны этому подонку больше, чем он нам, — проговорил, заключая в объятия. — А Глеб-то все бесится…
— Ты провернул крутую многоходовку, научился всему меньше чем за полгода…
— Я получил тебя, — он потерся носом о мою щеку. — Это в первую очередь.
— Не для него.
— Тебе жаль? — рука на моей талии напряглась.
— Влад, — я поймала его взгляд, — я сказала, что для Глеба предполагаемая потеря пятидесяти процентов наследства важнее, чем потеря меня. И только. Почему ты решил, что я об этом сожалею? Или это просто потому, что тебя задевает наличие нашего общего прошлого?
— На все, что было в твоем прошлом, мне плевать! — с жаром ответил.
— Тогда мне переживать не о чем, а тебе и подавно.
Глава 47
Родители не были удивлены нашей новости, которую мы поспешили озвучить, придя, как планировали, в гости второго января. Лешино «наконец-то», пожалуй, лучше всего характеризовало их мнение насчет свадьбы. Зря Влад нервничал: и мама, и Богдан, и брат были искренне рады.
Святослав был доволен настолько, будто это он сам без памяти влюбился и женится, а Мила отреагировала в стандартной манере молчаливого высокомерного раздражения.
Торжество было запланировано провести в июне, а расписаться Влад хотел зараннее. Точнее, как можно раньше и тайно. Ему, как и мне, вообще не хотелось пышной свадьбы, на которой будут присутствовать, мягко говоря, не слишком-то желанные гости. Но, реши мы устроить небольшое торжество… Этого бы не поняли, особенно с учетом масштабов грядущей свадьбы Глеба.
Потому мероприятию быть, но самая главная его часть останется только для нас двоих. Конечно же, попроси я об этом Влада, свадьба была бы только для своих. Однако я прекрасно понимала, что официальная манера любых подобных мероприятий — теперь часть его жизни, а значит и моей. Именно в такие дни укрепляются старые контакты и заводятся новые, подчеркивается имеющийся статус, потому я и не думала возражать против трех сотен гостей и аренды отеля за городом.
Впрочем, приготовления к нашей все равно не стартуют раньше, чем состоится свадьба Глеба, поэтому аж до конца февраля можно представлять себе тихое торжество в узком кругу самых близких людей.
Порадовавший нас в канун Нового года снег успел благополучно растаять уже десятого января, а температура воздуха с тех пор не опускалась ниже восьми градусов тепла днем. Пасмурно, но какая разница, если светившее внутри меня солнце могло, кажется, осветить и согреть всю планету вместо настоящего.
— Может, пятнадцатого? — спросил Влад, играясь моими разметавшимися по подушке волосами.
— Пятнадцатого у тебя День рождения.
— Значит, я могу просить что угодно? — теплые пальцы скользнули по скуле.
— Но я же уже согласилась, Вла-ад. Зачем тратить свое желание на то, что и так твое?
— Потому, что желать мне больше нечего. Так что?
— Давай.
И он набрал номер ЗАГСа.
Единственным, кому рассказали, стал Ваня. Ну, в самом деле, не обойтись же нам без фотографий. Таких, сделанных только для нас, теперь, как ни странно, раз и обчелся. И хоть момент и без них останется навсегда в памяти, хотелось иметь что-то об этом дне, что можно будет потом показать детям.
Платье выбирала впопыхах, но мне повезло — нужное отыскалось быстро. Кремовое, длиною чуть ниже колена с пышной объемной юбкой, плотно облегающим лифом с акцентированным бюстье и рукавом три четверти — в нем я напоминала себе современную английскую принцессу даже с тем, что вместо туфелек надела ботинки.
Локоны, слегка тронутые тушью ресницы, капелька тона и румян, тинт на губах, хоть он и лишний, ведь те пылали после ночи.
Кремовое пальто поверх платья.
Сердце колотилось в груди, билось о ребра. Так громко, что, казалось, Влад должен слышать его удары.
Он ждал, пока закончу собираться, теребя манжеты белой рубашки, надетой к черным джинсам и стилам. Застыл, когда я вышла из комнаты, пожирая меня таким голодным взглядом потемневших серых глаз, будто мы выбрались из постели вечность назад, а не час.