— Ты как раз вовремя, — я бодро соскочила с кушетки и почти не задохнулась от боли, — я же могу идти, правда?
И умоляюще посмотрела на врача. Очевидно, мое лицо было не того формата, чтоб этот милый добрый дядечка пал жертвой женских чар, или просто угрожающий взгляд двухметрового амбала действовал эффективнее, но доктор повторил рекомендации Владу без изменений.
Однако в итоге мы все же сошлись на домашнем лечении и визите в клинику в случае необходимости.
Из кабинета Влад вынес меня на руках.
— Как дела? — Дмитрий Викторович, тот самый «тип в черной рубашке», подошел к нам.
— Не очень…
— Все хорошо, поправлюсь, — перебила я, оплетая напряженную шею Влада руками.
— Поныла б для приличия, что ли, инстаграмная чикуля, — весело поморщился следователь.
Или кто он там?
— Давайте вас домой отвезем и по дороге обсудим все, — уже серьезнее предложил.
Вопросов я задавать не стала. Незачем, на лице у Влада все написано. Он в курсе. И они уже что-то делали. Что именно — узнаю. Подожду, не переломлюсь. Дергать находящегося на пределе человека ради собственного спокойствия не стану.
Занимался рассвет. В сером сумраке мы забрались в фургон.
— Удобно тебе? Нормально? — спрашивал Влад, возясь со мной.
— Хорошо, обними меня, — шептала в ответ.
Плевать, что не одни. Плева-ать, он мне нужен. Больше воздуха нужно тепло этих рук и стук сердца под щекой.
— Дмитрий Викторович… Я избила одну девчонку, — следователь насмешливо воззрился на меня, — визажистку. Она меня… собирала на бой. Отказалась мне помочь, и я ткнула ее плойкой и, кажется, сломала нос… как минимум. Тогда я Владу и позвонила.
— Да я в курсе. Мы ж вели дом, — он поморщился, — не могли представить, что он тебя там держит, пока не увидели. А вламываться не могли, не зная, где ты. Ожог по идее заживет без следа, а вот насчет носа — не знаю, ты ей таки его хорошо сломала, красавица. Вот только в травм-пункте она сказала, что не видела нападавших и попросила не звонить в полицию. Понимаешь, почему?
Я понимала.
— При ней говорите, секретов нет, — напряженно, чтоб ни в коем случае не прижать, положив мне на плечо руку, сказал Влад.
— Арестовать его по факту не за что, — проговорил следователь, — Шаламов мертв, показания Насти… Ну, это просто слова, сам понимаешь. Ты извини, — это мне, — но, Влад, мне месива дополнительного в городе не надо. И так передел пойдет, мама не горюй.
— Ее, — проревел Влад, — мою жену, похитили из-за этого урода. Избили… А ты мне говоришь, что тебе месива дополнительного не надо?!
— Влад, — забралась к нему на колени, стараясь не морщиться от боли, прижалась, как могла, обхватила ладонями побагровевшее лицо, — Влад, посмотри на меня!
В его взгляде были боль и отчаяние. Вина. Ужас. Злоба. Казалось, моя душа выворачивалась наизнанку вместе с его.
— Я здесь, — прошептала на ухо. Краем глаза увидела, что следователь отвернулся. — Я жива, мой хороший.
Поцеловала в щеку, он повернул голову, подставляя губы. Коснулась их своими. Прижалась.
Взяла стиснутую в кулак руку, положила себе на щеку, вынуждая разжать пальцы.
— Почувствуй, что я жива, — одними губами, щекоча дыханием ухо. — И я хочу, чтоб и ты жил, Влад.
К горлу подкатил комок. Уж слишком живыми были воспоминания, о том, что Влад был на волосок от смерти. Что я едва его не потеряла. То, что Шаламова больше нет, этого не отменяло.
Холодные пальцы нежно, касаясь самыми кончиками гладили мое лицо.
— Хочу быть с тобой, хочу чувствовать тебя, как сейчас. Пожалуйста! Пожалуйста, ради меня…
У следователя включился телефон.
Он нажал на дозвон. Послушал несколько секунд звонившего. Хмыкнул, неуловимым жестом сжав переносицу пальцами.
— Отбой.
И прервал соединение.
— Что? — выпалил Влад.
— Да, — он сделал паузу в замешательстве, — в полицию звонок поступил. От девчонки. Нелли…
Эпилог
Официально, с Глебом произошел несчастный случай. Поскользнулся в душе. Так бывает. Ну а неофициально, узнав, что Влад не на ринге, я не в зале, а вместо Шаламова на связи тишина, он проехался к его дому и увидел там оцепление. Потом набрал Влада…
А после, вернувшись домой, заперся в кабинете и пустил себе пулю в голову.
Передел, вскользь упомянутый следователем, и изрядно обеспокоивший меня, никак не касался Влада. Он прокатился волной несчастных случаев и «не связанных» между собой убийств. Так расправились с остатками группировки Шаламова конкуренты, люди некоего Шнапса. Прозвище смешное, а человек опасный. К счастью, не для нас, ведь Владу он отныне лучший друг.
Святослав выдержал ситуацию стойко. Впрочем, иного я от отца Влада и не ожидала.
Нелли была отправлена за границу зализывать раны, и я искренне желала, чтоб она оправилась поскорее. Чтоб нашла в себе силы изменить свою жизнь и обрести счастье.
Что до меня, я отошла довольно быстро. Осознание, что все те, кто издевался и угрожал, мертвы, и ни мне, ни Владу больше ничего не грозит, а он сам все время рядом, стирали отголоски кошмара, пережитого в подвале.
Мы сумели выжить, сумели победить, мы вместе — самое главное. Именно это я и внушала Владу, помогая справиться и простить себя.
Уже через три недели я стала постепенно возвращаться к тренировкам, а через месяц мы с Аллой начали записывать новую программу.
Время шло. Подходило к концу лето. Влад, постепенно разгребшись с делами, пообещал свозить меня в Пунта-Кану. Вот только, похоже, теперь мы никуда не полетим, а мне ни капельки не жаль.
— Срок примерно шесть с половиной — семь недель, — резюмировала врач. — Поздравляю Вас.
Держа в руках заключение, я отправилась домой. Все время улыбалась, сидя в машине под заинтересованным Сашиным взглядом.
Дома стала у зеркала, задрав вверх платье. Осмотрела талию так и эдак. Надула живот, потом втянула. Ничего. Такой же плоский и рельефный, как и раньше. А ощущение, что я чувствую его. Нашего сына. Я была уверена, что будет именно сын.
Ключ повернулся в замке. Через несколько секунд, Влад подхватил меня на руки и опрокинул на кровать, подминая под себя.
— Ты еще не начала собирать вещи? — поддел между поцелуями. — Точно успеешь упаковать все стопятсот луков?
— Вла-ад! Мы не летим.
— Почему? — напрягся муж.
— Ему, — я указала на живот, — пока нельзя летать.
Влад медленно и широко улыбнулся. В серых глазах заискрился смех. Потянулся к моим губам и жадно прижался к ним, целуя взасос.
— Это точно? — так взволнованно и радостно.
— Ага!
— Я люблю тебя, — проговорил в мой рот срывающимся голосом. Сполз вниз, скрестил руки на моих бедрах, пристроил на них подбородок и уставился на живот, — и тебя люблю.
19 лет спустя
Автоматические ворота гаража никак не желали подниматься. Все бы ничего, но на улице вечер, очередной тропический ливень, а непосредственно ко входу в дом машиной не подъехать.
— А похрен, останемся здесь, — оставив в покое пульт, Влад обхватил меня за талию и потянул на себя. Усадив верхом, прижался к моим губам. Жадно смял их, проникая языком в рот.
Нажал кнопку, опуская сиденье. Притянул за бедра, упираясь затвердевшим пахом между ног. Хрипло застонал, когда я дразня потерлась о него промежностью.
Дыхание сбилось, вся кровь, казалось рванула к низу живота, где уже закручивался томительный голодный вихрь желания. Расстегнув несколько пуговок на рубашке, я забралась под воротник, оглаживая твердые мускулы, ероша мягкие волоски на груди.
Одну руку Влад запустил мне в волосы, нажимая на затылок, чтоб прижать крепче. Другая, погладив кожу бедер над чулком, скользнула под кружево трусиков.
И в момент, когда два пальца, нетерпеливо сдвинув полоску белья, погрузились между успевших промокнуть складочек, затуманенный взгляд наткнулся на полоску света в окне.
— Влад, — севшим голосом прошептала, отклонившись, — Макс дома.
— В семь вечера в субботу? — пророкотал, продолжая нагло ласкать, — свет погасить забыл, как всегда.
— А вдруг нет? — я застегнула пуговицы на его рубашке.
— Молись, когда поймаю, — пообещал, полыхая взглядом.
Хохоча, мы бросились к дверям. Кое-как отперли их и ввалились в дом. Та-ак, знакомые туфли в прихожей. А чуть дальше, в зале, громкая торопливая возня. Мы с Владом переглянулись.
— Сына, мы дома, — пробасил муж по-испански.
— Да, — был запыхавшийся ответ.
Посчитав до десяти, мы громко скинули обувь и направились дальше.
— Здравствуйте, — на щеках Луны расцвел румянец.
Оба неловко топтались возле дивана. И кое у кого рубашка как попало застегнута.
— Привет, — улыбнулась я, — высушу волосы и приготовлю ужин. Паста с морепродуктами? Пойдет?
Они закивали как китайские болванчики. А ведь Влад написал на всякий случай сообщение, что мы едем, я сама видела. Хоть бы наверх поднялись… Вот маленький балбес, весь в отца, честное слово. Впрочем, какой же он уже маленький, в восемнадцать?
Дабы дальше не смущать сладкую парочку, поспешила ретироваться на второй этаж. Влад следом. Когда зала скрылась из виду, он подхватил меня на руки и занес в спальню. Тихо закрыл дверь, а я захохотала.
— Волосы высушу, м? — опрокинув на постель.
— Они у меня длинные и насквозь мокрые, — успела прошептать до того, как горячие губы накрыли мои.