Через пару минут до меня частично донесся их с Богданом разговор.
— …. обидел ее?!
— Не говорит ничего, не похоже на это. Ты не лезь в душу, Бодька, хорошо?
— Я ж все равно узнаю, Ленчик! — был свирепый ответ. — И тогда просто поеду и выверну его за хер…
— Богдан!
Такое уже было. Случился как-то роман, в последствии которого пришлось Богдану популярно объяснять причины, по которым требуется оставить меня в покое.
— Пап, не надо! — ему нравилось, когда так называю, а мне нравилось говорить «папа» человеку, который им стал.
— Не надо, — я подошла к ним. — Он ничего такого мне не сделал. Я просто не хочу отношений просто ради их наличия. Вот. И сейчас поняла, что наши с ним именно такие.
— Надеюсь, — синие глаза пристально изучали мое лицо.
— А теперь покормите меня, пожалуйста, — я выдавила улыбку. — Не успела позавтракать.
— Что ж не сказала? — воскликнула мама на полпути к кухне.
— Я умоюсь, а ты пока орла нашего разбуди, — Богдан щелкнул меня по носу и направился в ванну.
«Орел» спящим не выглядел. Даже сонным. Лежал на боку спиной к двери на серой постели в желтого и черного Бетмена и громко и медленно дышал.
Я присела на край кровати, погладила взъерошенные каштановые волосы. Брат приоткрыл один глаз.
— Настя? А ты откуда здесь?
— Я ничего не скажу, — продолжая ерошить волосы, заявила ему.
Но брат, очевидно, позабыл об этом сразу же, как увидел мое лицо.
— Что случилось? — он сел на кровати, явив белоснежную футболку. С Бетменом во всю грудь.
— Я рассталась с Глебом.
— Чтоб быть с Молотом?
— У нас с ним…. Все немного не так, как тебе показалось, — прошептала я. — То, что ты увидел, было просто порывом из-за боя.
Просто. Порывом. Из-за боя.
— Между нами ничего нет.
— Ему же лучше, — брат перелез на другую сторону кровати, взял со стула домашние штаны, надел их и, откинув одеяло, встал.
— Леш, он так с тобой потому, что знает последствия участия в боях, — я взглянула ему в глаза.
— И все равно сам в них участвует!
— Это… Сложно объяснить.
— И не надо. Но пусть держится от тебя подальше, или я с ним разберусь. Не думай, что не смогу.
Я закрыла лицо руками.
— А теперь идем. Мама вроде завтрак готовит.
Вот и поговорила. Объяснила все. И, самое главное, укрепила уверенность, что с боями покончено, ага. Отличная у Леши старшая сестра!
Глава 16
Глеб не написал ни разу за эти дни. И не позвонил. И не приехал. Хотя, даже если б он рухнул к моим ногам посреди улицы, рассыпаясь в извинениях и любовных клятвах, что бы изменилось? В том, что мой экс провел ночь с пухлогубой златовлаской, у меня ни капельки сомнений. Видеофалйл не подделаешь. А измена для меня — окончательная и бесповоротная точка в отношениях. Да и… Прилизанная версия причин разрыва, озвученная родителям, правдива, и этого не изменить.
Да, мне почти тридцать. Да, я живу не в Европе или Америке, где выходят замуж и рожают и в тридцать пять, но это не повод пытаться сделать все это с тем, кого не любишь. Для меня.
Однако все равно ущемленное самолюбие противно саднило внутри. Но от этого помогала работа. Я подменяла всех, кого могла, выкладывалась на все триста на тренировках и приползала домой полумертвой. Отзванивалась маме, чтоб не волновалась, и засыпала тяжелым сном.
Завтра две недели, как мы познакомились.
— Идем на суши? — досушив волосы, предложила Алла.
— Я с ног валюсь, прости. Давай в другой раз, — заплела свои в косу и откинула на спину. Влезла в джемпер и джинсы. Погода радовать не собиралась, и я подумывала прикупить резиновые сапоги, ведь кроссовки просыхать не успевали.
— Это была констатация факта, а не предложение, — пропела подруга. — Киснуть, Настя, уже хватит. Он того стоит, особенно после видео?
Если б дело было в этом.
— Короче, такси я нам вызвала уже. Достал этот дождь.
И, подхватив под локоть, Алла потащила меня из тренерской раздевалки. Кое-как доскакав по лужам до машины, мы с облегчением нырнули в ее сухое и теплое нутро, приятно пахнущее освежителем.
— Такими темпами скоро лодки будем покупать, — Алла закатила глаза.
В ресторане народу было мало. Сделав заказ, я проверила телефон.
— Насть, ты что от него сообщения караулишь? — взвилась подруга.
Мы не обменялись телефонами. А в Instagram он меня нашел. Значит, если решит написать, то сделает это в директ.
— Не караулю… Просто показалось, что что-то пришло.
Рассказывать о Владе я не была готова. Да и что рассказывать? У нас ничего не было по сути. И, скорее всего, уже не будет. От этой мысли на глаза навернулись слезы.
— Ма-ать, — Алла пересела ко мне и обняла, — зацепило-то тебя все-таки, да?
Зацепило. Ага. Зацепило и сдернуло в пропасть. За три встречи. Как такое возможно?!
— Ничего подобного, — я потерла, к счастью, ненакрашенные глаза. — Это все ущемленное самолюбие. Оно, знаешь ли, болит ненамного меньше разбитого сердца. Давай сменим тему!
Алла вняла моей просьбе, и остаток вечера мы поедали суши и болтали о пустяках. Разошлись рано — еще не было и десяти.
По приезду домой я даже уснула довольно быстро под шум дождя. Проснулась от трели смартфона. Звонил Леша. Сердце замерло, а потом забилось в ушах от недоброго предчувствия.
— Леша, что случилось?! — закричала в трубку.
— Насть… Тут это…, - запинаясь начал брат.
— Что-то с мамой? С папой? С тобой?
— Не, с ними все хорошо. И со мной. Молота нахватали… Сильно… А он телефон где-то дел….
Глава 17
Меня знобило. Так сильно, что зуб на зуб не попадал, хоть лысый затылок таксиста уже покрылся испариной из-за включенной по моей просьбе печки. Сбивчивые слова брата снова и снова звучали в ушах, как набат. Страх когтил душу, как хищная птица добычу.
Казалось, такси ползет, как черепаха, вообще не движется, хоть стрелка спидометра, когда на ней удавалось сфокусировать взгляд, не отползала ниже шестидесяти километров.
Влад дрался. Опять. Снова. Такая мелочь, как швы под бровью его, конечно, не остановили. И теперь он в больнице. Потому, что «сильно нахватали». В множественном числе. Что, противник был не один? Уточнить у Леши не хватило сил. Ни об этом, ни о том, какого рожна брат опять поперся на бой.
Дрожащие пальцы так и тянулись позвонить брату, но я одергивала себя. Быстрее от этого не будет, а если… Если что-то случится, он наберет сам. Бедный малыш, он совсем один в больнице. Хорошо хоть мне позвонил.
Наконец впереди замаячило нужное здание. Едва такси затормозило, я выскочила наружу и бегом бросилась в приемный покой. Увидев мельтешащую там фигурку Леши, подбежала и обняла его. Брата слегка потряхивало. И впервые лет с девяти, он не терпел «нежности», а сам прильнул ко мне.
— С тобой все в порядке, мой хороший? — я впилась взглядом в его лицо.
Он энергично закивал.
— С Владом? Что?
— Ему швы накладывают, — ответил Леша, — я… я ничего не понял, что врач…
Попросив брата сесть на скамейку и не вздумать куда-то уходить, зашла в кабинет врача.
Невысокий лысеющий мужчина окинул меня недовольным взглядом поверх очков.
— Здравствуйте! К Вам только что поступил Владислав Сазонов…
— Поступил. Весь мозг мне вынес уже! — раздраженно выпалил врач.
— Скажите, пожалуйста, что с ним? Я… я его…
— Сотрясение мозга, повезло что легкое совсем, предварительно перелом нижнего ребра справа. Ушибы внутренних органов. Рассечения, на которые сейчас накладывают швы.
— Насколько все серьезно?
— Чтоб уточнить, нужны обследования, а Сазонов от них отказался.
— Спасибо Вам большое за помощь, — я вытащила из бумажника несколько пятисотенных купюр. — Вы сделайте, пожалуйста, назначение, он все выполнит, хорошо?
При виде денег недовольство на лице врача сменилось участливым выражением. В частном порядке мне были обещаны и УЗИ, и рентген, и прочее, и даже вызвать полицию — все прямо сейчас. От последнего я отказалась. Толку?
Пять минут спустя я подпирала стену поблизости к малой операционной и ждала. Лешка мельтешил рядом.
— Насть…
— Я все расскажу отцу, — стараясь не кричать, сказала я. — Один раз промолчала и теперь жалею капец как.
— Я не на бой пошел, а сказать ему, чтоб тебя в покое оставил! — выпалил брат. — А как мне иначе было его найти?!
Он не лгал.
— И что он ответил, — представив их разговор, я невольно улыбнулась.
— Да не успел я. Он в клетку уже зашел, а потом, — махнул головой в сторону операционной, — у них сегодня фигня какая-то. Двое против одного…А он выстоял, прикинь?
Я заткнула ладонями уши. Не думай! Не думай! Нужно собраться, нужно помочь Владу.
— … ну, куда же вы пойдете, еле на ногах держитесь! — донесся обеспокоенный женский голос из-за двери.
Она распахнулась, и Влад возник на пороге. Левая сторона лица вспухла и посинела. Повязка на брови, стяжки под почти полностью заплывшим глазом. Разбитые губы. Кое-как накинутая черная толстовка, обнажающая перемотанный бинтом торс…
— Влад, — я бросилась к нему.
Хотелось обнять, но как, если любое касание сделает больно.
— Настя? — жмурясь, прошептал он.
Обхватил рукой затылок, притягивая мое лицо к своему. Рассматривал, будто не верил, что перед ним действительно я.
Все же решилась обнять под плечо, чтоб поддержать, ведь Влад еле стоял. Даже через ткань и бинт ощущалось, насколько он горячий.
— Ты…, - выдавила, стараясь не всхлипывать, — сделаешь, что сказал врач! Все сделаешь, ясно?!
А он просто молча и неотрывно смотрел в мое лицо, замерев перед дверью. Не отодвигался, но и не опирался на меня. Наконец, рассеянно кивнул и дал себя увести.
Пока Влад был в кабинете, я, распихав деньги всем, кому могла, собралась позвонить маме. Корила себя, что не сделала этого сразу, заставляя переживать дольше.