Августа была хорошенькой блондинкой с кукольной внешностью. Совершенно не похожая ни на мать, ни на отца, она была из тех женщин, которые до самой смерти остаются девочками. Вера была темноволосой красавицей со смуглой кожей, и маленькие очки, которые она носила, говорили, что ее высочество предпочитает книги обществу молодых людей. Вера выглядела спокойной и рассудительной — должно быть, поэтому королева и привела ее с собой.
— Вы ведь расстались с Габриэлем, — сказала ее величество, и Эльза кивнула.
— Да… два дня назад.
Она снова вспомнила свое почти паническое бегство из Лютного проулка, но теперь ей почему-то стало стыдно, словно она где-то совершила очень большую ошибку, но не знала, где именно.
По лицу ее величества скользнула тень.
— Эльза, вы, пожалуйста, поймите меня правильно, — сказала королева. — Я пришла к вам сейчас не как государыня, а как мать. Я считаю Габриэля своим сыном, и мне очень горько видеть то, что сейчас с ним происходит.
По спине мазнуло противным холодком. «Он одинок и несчастен, — произнес внутренний голос. — А ты, вместо того, чтоб быть с человеком, к которому тебя влечет, который с тобой добр… Ты сбежала. Взяла и сбежала».
— А что случилось с Габриэлем? — спросила Эльза — настолько тихо, что с трудом расслышала собственный голос. В животе засосало от страха.
— Он запил с нашим братом, — Вера опередила мать, и по лицу королевы было ясно, что она благодарна дочери за это. — И я уверяю вас, это не кончится добром.
— Они сегодня устроили пожар в пятом крыле дворца, — добавила королева и, нервным движением вынув из сумочки платок, поднесла его к глазам. — Лишь по счастливой случайности никто не погиб! Арканжело человек другого склада характера, и то, что для него хорошо, просто убьет Габриэля. Он сейчас выглядит как человек, который сознательно решил загнать себя в могилу.
Королева сделала крохотную паузу.
— Я не пытаюсь вас разжалобить, Эльза, ни в коем случае. Вы взрослые люди, если вы решили расстаться, то… — она махнула рукой и сказала: — Прошу вас, объясните, что произошло.
Эльза сцепила руки в замок. Она призналась себе, что не ожидала такого от Габриэля. Он дал ей уйти — и сломался. Сорвался в свою пропасть, когда понял, что сделал — и понимание размазало его по стене.
— Вы, может быть, слышали о том, что случилось с Гектором Сандини, — осторожно начала Эльза и, когда ее величество кивнула, продолжала: — Когда-то он был моим женихом, который соблазнил меня после смерти отца, обобрал и бросил.
Принцессы смотрели на нее так, словно Эльза была героиней трагического любовного романа, где герои обязательно умирают в объятиях друг друга.
— Я пережила свое горе и простила его, — продолжала Эльза. — А вот Габриэль не простил. Именно он покалечил несчастного. Когда я об этом узнала, то… — она умолкла, почувствовав уже знакомый страх, но смогла справиться с собой и сказала: — Меня испугала эта жестокость. Если человек настолько хладнокровно расправился с тем, кто ни в чем перед ним не провинился, то я боюсь, что однажды он причинит боль и мне.
Некоторое время все молчали. Затем королева понимающе качнула головой.
— Да, чего-то в этом роде я и ожидала. Габриэль Привратник Смерти и действует так, как ему велит его природа. Эльза, поверьте! — воскликнула она, заметив, что Эльза хочет что-то сказать. — Я прекрасно понимаю вашу правоту. Признаю ее. Но я вижу, как страдает мое дитя. Несчастный сирота, ребенок, которого я воспитывала. И я очень хочу найти какой-то выход, который спасет всех нас.
— Мы поговорим с Габриэлем, — сказала Вера и посмотрела на сестру. — Мы с Августой. Убедим его, что работу нужно оставлять на работе. Он ведь не противен вам?
Эльза печально улыбнулась. Вспомнила, как тело неминуемо начинало звучать хорошо настроенным музыкальным инструментом, двигаясь навстречу Габриэлю. Вспомнила, как сквозь страх неотвратимо начинало пробиваться желание: не просто отдаться человеку, ласкавшему ее с такой страстью, но и узнать его ближе. Понять его. Разделить его чувства и мысли.
— Нет, конечно, — откровенно призналась Эльза, и Вера одобрительно улыбнулась.
— Ну вот, — сказала она и обернулась к матери: — Мама, что, если им, например, отправиться в путешествие? Узнать друг друга получше, побыть вместе?
Королева посмотрела на дочь с тем уважением, с которым, должно быть, не смотрела никогда и ни на кого.
— Признаться, Вера, я и не предполагала, что ты настолько разумна, — сказала она и обернулась к Эльзе. — Что, если вы действительно попробуете начать все заново?
«Меня уговаривает королева», — подумала Эльза. И еще подумала, что если власть имущие начинают дело с уговоров, то в случае отказа они продолжат беседу совсем в других местах. И если будет нужно, то Эльзу приведут к Привратнику Смерти в кандалах.
Но эти мысли мелькнули и угасли. Эльза подумала, что Габриэлю действительно плохо без нее. Что, может быть, надо дать ему возможность измениться.
Ее наполняла жалость.
— Хорошо, ваше величество, — сказала Эльза. — Давайте попробуем.
Дворец еще не спал.
Королева поднялась по ярко освещенной парадной лестнице и быстрым шагом двинулась по дворцовым залам. В каких-то была лишь охрана, пучившая глаза на проходящих, в каких-то были люди, которые при появлении ее величества сгибались в низких поклонах, а где-то было пусто, и шаги отлетали от стен звонким эхом.
— Мама испугалась, что мы его потеряем, — несмотря на то, что девушки едва поспевали за королевой, дыхание у Веры не сбилось. Принцесса ободряюще улыбнулась Эльзе и добавила: — Раньше он никогда не доходил до такого. Ни разу, даже после похорон Беатис.
«Должно быть, это вторая его жена, — подумала Эльза. — Та, которую он нечаянно придушил. Та, которой не стоило дергаться лишний раз…»
— Я рада, что познакомилась с вами, — призналась Вера. Сейчас девушка, решительно шагавшая за матерью, вовсе не выглядела принцессой. Принцессам полагается быть томными и избалованными, Августа как раз была такой. А Вера была похожа на студентку, которая посещает какой-нибудь передовой научный кружок.
— И я тоже рада, — совершенно искренне ответила Эльза. — Может быть, мы с вами подружимся.
— Уверена в этом, — ответила Вера и хмуро добавила: — Вот мы и пришли. У Арканжело снова весело.
Августа, которая до этого молчала, добавила:
— Скоро сожгут еще что-нибудь.
Королева остановилась возле дверей в покои принца — оттуда доносилась музыка, и крепкий запах, проникавший из комнат, ясно давал понять, что господа не только пьют, но еще и курят дурманящие шарики опитума. Ее величество повела носом и понимающе качнула головой.
— Опитум. Только этого нам и не хватало.
Стража, стоявшая на карауле, шагнула в сторону, покосившись на королеву с полным одобрением. Ее величество толкнула двери и прежним стремительным шагом вошла в просторную гостиную — принцессы шагнули за ней, и государыня ахнула и тотчас же закрыла дочерям глаза ладонями.
— О Господи! — воскликнула она. — Арканжело! До чего ты докатился!
На Эльзу у нее рук не хватило — и Эльза увидела, как молодой красавец, должно быть, тот самый принц Арканжело, замер от удивления. В руках он держал изящную плетку, которой охаживал совершенно обнаженную девушку — и у принца, и у его партнерши во рту были самокрутки с опитумом. Девушка, похоже, совершенно не испытывала боли: хотя ее тело было исхлестано — плетка прошлась даже по самым нежным местам — девушка томно улыбалась.
— Ох ты ж..! — Арканжело выплюнул самокрутку и, подхватив с пола какое-то тряпье, кое-как прикрыл срам. — Матушка! Как неожиданно, право, я не…
— Девочки, вам лучше уйти, — королева развернула принцесс к дверям, но Августа и Вера, разумеется, никуда не пошли: они смотрели на перевернутые вверх дном покои с каким-то привычным любопытством, словно уже не раз видели такую картину и лишь прикидывали, до чего теперь дошел Арканжело. Королева прошла по гостиной, брезгливо глядя то на разлитое вино, то на остатки закусок на тарелках, и вдруг рявкнула так, что отдалось по всему дворцу:
— Что ты себе позволяешь!
Исхлестанная девушка от удивления села на ковер, словно наконец-то поняла, где находится, и кто с ней рядом. Арканжело смотрел на мать таким заполошенным взглядом, словно готов был провалиться со стыда. Он кутил не в первый раз, Эльза это прекрасно понимала, но, должно быть, мать впервые застала его без штанов.
— Ты — наследник короля! Посмотри на себя, на кого ты похож! Наркоман и алкоголик! Позор своего отца! — на лице королевы расцвели пятна гневного румянца. — Я жалею, что мы мало тебя наказывали в детстве, тебя следовало в ежовых рукавицах держать, чтоб не было вот этого! — ее величество гневно пнула бутылку — стекло жалобно зазвенело по полу. — Это позор и бесстыдство, Арканжело, и как жаль, что ты этого не понимаешь!
— Матушка, я… — только и смог проговорить Арканжело. Перед материнским гневом бабник и кутила тотчас же превратился в школьника, которого застали за поеданием варенья из буфета. Королева хотела было добавить еще что-то, но тут из-за дивана, залитого красным вином, донесся стон, и над мягкой спинкой показалась растрепанная седая голова.
Королева была права, рассказывая о том, как страдает ее племянник: Габриэль сейчас выглядел тяжело больным. «А ведь прошло всего два дня!» — с горечью и искренним сочувствием подумала Эльза. Привратник Смерти осунулся, под его потемневшими глазами залегли тени, а кожа обрела тот серый восковой оттенок, который Эльза видела у мертвецов.
«Она права, — подумала Эльза. — Мы должны все исправить».
— Ваше величество… тетушка… — простонал Габриэль. — Позовите врача…
И снова рухнул за диван. Королева прошла туда и, горестно вздохнув, сказала:
— Вы же понимаете, Эльза, я бы не обратилась к вам просто так…
Воспользовавшись тем, что мать отвлеклась, Арканжело подхватил с пола исподнее и, дав голой девице напутственного пинка, бросился в двери, спасаясь от родительского гнева. Девица подалась за ним с завидной скоростью. Эльза осторожно подошла к дивану и, заглянув за него, увидела, что Габриэль лежит на ковре среди выкуренных самокруток опитума. Пять, шесть… девять. Много, автоматически отметила Эльза, сердце может не выдержать.