Она отвернулась, включила кофемолку, и сразу разнесся запах молотых жареных зерен. Когда кофе был готов, она вновь повернулась и увидела, что он сидит на кухонной скамье с задумчивым видом.
–Ты узнавала его местонахождение?
–Боже мой, конечно, я не узнавала.– Она умолчала об оскорбительной прощальной записке, это было выше ее сил.– Я пережила. У меня все в порядке, есть работа, которая все больше приносит мне удовлетворение, есть крыша над головой, и у меня появился богатый папик, о чем еще мечтать?
Он смотрел на нее с недоумением, сдвинув брови, а когда до него дошел смысл сказанного, улыбнулся, потом улыбка стала шире, и он так громко захохотал, что вызвал небольшое сотрясение в маленькой кухне.
Она поспешно поставила перед ним чашку с двойным эспрессо, схватила свою чашку, досье и пошла в большую комнату, в которой теперь было жарко из-за нового камина. Или ей жарко по другой причине?
–Этот дом был почти не годным для жилья, когда я его покупала,– рассказывала она, когда повела его на экскурсию по своим владениям.– Со стен свисали немыслимого цвета отклеившиеся остатки обоев, им было лет сто, в потолке – дыры. Прогнивший пол в ванной, его полностью пришлось заменить.
–А ты фанатик всех новых проектов, так?– Он вспомнил ее слова, сказанные ею еще при первой встрече.
Она напомнила себе, что, несмотря на небрежный вид и его показную простоту, сочувственные взгляды и всячески подчеркиваемую дружескую атмосферу, а также любезные в ее адрес комплименты, расслабляться не стоит, потому что он ни капли не изменился с тех пор, как они расстались. Он не собирался меняться, и его взгляды на жизнь и отношения между мужчиной и женщиной оставались прежними.
–Впечатляет,– похвалил он ее еще раз, когда они закончили осмотр, и подошел так близко, что она вновь почувствовала, как накатывает волна жара и волнения. А он улыбнулся так, как будто понимал ее состояние и тот эффект, который на нее производит.– Редкая женщина способна сама заменить лампочку. А тут такие свершения. Ты просто уникум.
Она вдруг призналась:
–Я не умею готовить. Совсем.
Он засмеялся:
–Хорошо, что предупредила.
Она привела его в третью спальню, которую переделала в офис. Здесь было гораздо прохладнее, и Саския порадовалась этому обстоятельству, потому что становилось просто неприлично все время пылать и задыхаться от его близкого присутствия.
Письменный стол, переделанный из обеденного в офисный, стоял в центре комнаты, ее стул и компьютер с одной стороны, там, где была масса прикрепленных листков с заметками и напоминаниями, что на первый взгляд могло показаться хаосом, но сама Саския прекрасно знала, где и что искать. По другую сторону – компьютер Лисси и ее стул, та половина была девственно-чиста, что могло показаться невероятным для всех, кто встречал Лисси.
Комната была покрашена в кремовый цвет, мебель грубая, встроенные полки с книгами и плетеными корзинками, купленными на блошином рынке, мягкие стулья для гостей, прутья вербы в огромной вазе в углу. Обгрызенная собакой толстая книга.
–Прекрасная комната,– снова похвалил он,– мне нравится освещение.
–Старая люстра была уродливой, прямо из фильма ужасов. Я рада, что ты так заинтересовался моими скромными усилиями. Я могла бы даже расслабиться и растаять, если бы не знала тебя достаточно хорошо.
Он взглянул на нее, и она увидела в его глазах какие-то незнакомые огоньки. Она не могла понять, о чем он думает.
–Мы тоже переделали и обновили наш офис пару лет назад. Тот же дизайнер потом занимался моим жилищем, но, поскольку я не мог найти для него свободной минуты, он разозлился или сошел с ума, что сделал мое жилище похожим на дом старого охотника на крупную дичь. Но что касается офиса, тут я сам с ним поработал, не жалея времени, и он следовал моим указаниям.
–Ты еще и знаток декора. Я просто в шоке.
–Гейб тоже острил по этому поводу.
Может быть, потому, что он сегодня был другим, эта небрежность в одежде, покладистость, добродушие – все настораживало и вызывало скрытые опасения. Она отбросила недобрые предчувствия и показала на придвинутый к узкой стороне стола стул, приглашая садиться.
–Сначала работа, обед потом?
–Звучит неприятно. Опять работа?
–Твое досье. Ты же за этим сюда пришел, разве не так?
Он посмотрел на папку в ее руке, потом на стул, как будто тот мог его укусить, и осторожно сел. Она села на свой офисный стул, покрытый розовой накидкой, открыла первую страницу досье. Она была заполнена ею раньше.
–Что это ты на себя надела?– вдруг спросил он.
Она подняла лицо – на точеном носике сидели огромные очки.
–Это для чтения.
–Ты как будто украла их у своего дедушки.
–Это винтажные очки, самые модные, под старину, ты ничего не понимаешь.
Она перешла к следующей странице.
–У меня собраны интересные данные, есть с чем поработать. Например, каждый пятый из одиночек пытался устроить судьбу онлайн. Только один процент считает, что поход в кино – это лучший способ для первого свидания. Больше половины женщин считают, что ужин – самый лучший способ первого свидания и что парень должен платить.
–Ты не дала мне заплатить.
–Я не отношусь к большинству.
–Ты не дашь забыть, потому что все время об этом напоминаешь.
–Вот, взгляни.– Она нашла нужный блокнот и положила перед ним.
Он подвинул стул ближе к столу и коснулся коленом ее ноги. Грубая джинсовая ткань победила мягкую шерсть колготок, и Саскию снова пронзило током. Она поспешно отодвинула ногу.
Он листал страницу за страницей, а она не сводила с него глаз, пытаясь угадать его мысли. Там мелькали слова: секс, любовь, ложь, оральный, психоманьяк. Он смотрел, и на лице ничего не отражалось. Она подвинула ему ручку.
–Из сухой статистики выбраны самые интимные детали и подвержены анализу. Если тебе в голову приходит идея, любая, не стесняйся. Начнем с простого. Как ты начинаешь осмотр женщины – с ног?
Он воззрился на нее, как будто она его оскорбила.
–Глаза? Волосы? Ступни? Если бы ты выбрал меня, то явно не из-за размера груди. Что тебя волнует?
Он устремил на нее многозначительный взгляд нестерпимо-голубых глаз, и она сразу сжалась в клубок на своем стуле. Но упрямо продолжала:
–Что вызывает мгновенную реакцию – химию!
Он положил блокнот.
–Ты действительно хочешь знать, что я люблю?
–Просвети, умоляю.
–Я люблю выпить, люблю вечеринки, потому что кругом много народу и есть с кем поговорить, кроме той женщины, с которой говорить не хочется, люблю ночь – когда не надо слов.
–Уф. Это звучит безнадежно.
–Ты сама напросилась.– И снова коснулся ее коленом, уже настойчивее.
–Но что ты еще ожидал при встрече с женщиной?
Он молчал, только сжал скулы, и она подумала вновь, что он крепкий орешек и ей вряд ли удастся его расколоть.
–Ты собираешься использовать мои слова в своей работе?
Она подумала немного:
–Нет. Просто хочу знать.
–Зачем?
–Но разве это не естественное, свойственное людям чувство, Нейт. Скажи, например, тебе хотелось когда-нибудь кого-то избить, ударить по голове…
Он посмотрел так, как будто прикидывал, не стукнуть ли по голове ее.
–Только ради тебя.
Она кивнула, в горле пересохло. Внутри все сжалось от предчувствия и ожидания.
–Слушай. Когда умер мой отец, я шесть лет своей жизни провел в обществе четырех вечно хнычущих, капризных, часто рыдающих, очень эмоциональных и очень требовательных, но и дорогих моему сердцу женщин, и это начисто лишило меня желания заводить семью. Я бегу от этого, потому что ценю свою свободу и стараюсь ее сохранить. Разделить жизнь с женщиной я не готов, и вряд ли буду. Я люблю женщин, но никогда ни с одной не хотел терять независимости. Я буду защищать свою свободу до последнего вздоха. Как тебе это?
–Спасибо.– Но после его отповеди она почувствовала ледяной холод.
–Твоя очередь. Почему тебя так беспокоит моя персона? Почему ты пытаешься проникнуть в мои мысли?– Он задумчиво барабанил пальцами по столу и ждал, не сводя с Саскии глаз.– Потому что привыкла быть хозяйкой положения, всегда сама строишь сценарий. Ты – главная. А я тебе скажу, что я тоже привык быть главным и сам строю отношения по своему сценарию. Что дальше?
–Ты хороший человек, Нейт. Но что касается отношений с женщинами, у тебя комплекс. И мне кажется, я могу тебе помочь.
–Мне никто не может помочь. А хочешь знать, что было нужно мне?
Она с надеждой ждала и вдруг услышала:
–Взять сегодня выходной.
–И это все?– Она почувствовала, что ее надежды рушатся.– Ты не заболел?
–Со мной все в порядке.– Он рассмеялся.– Просто за семь лет это первый выходной в рабочий день. Я прогуливаю работу впервые за много лет.
–И что вызвало такое легкомыслие?
–Ты. Ты же мне настоятельно советовала расслабиться и изменить образ жизни. Я последовал совету.
Она удивленно подняла брови.
–Ну и частично потому, что уже давно понял: еще немного – и я сгорю на работе. Подумал о рыбалке, даже поехал с удочкой на набережную, но было так холодно, что пришлось вернуться домой. Оказалось, что я не способен на столь героический поступок и не хочу мерзнуть часами в надежде поймать рыбу. И, не зная, что делать со свободным временем, поехал сюда. Захотелось увидеть тебя. И сделать вот так.
Он протянул руку, дотронулся до ее волос, отделил кудрявую прядь, намотал на палец, слегка дернул.
–И это.– Он провел большим пальцем по ее шее.– И еще это.
Спустил с ее плеча бесформенный старый свитер, погладил по ключице, по плечу, она слегка поежилась от прикосновений, но было необыкновенно приятно.
Тогда он взял ее кресло за ручки, подкатил к себе, зажал ее между своих раздвинутых бедер. Она еще пыталась сопротивляться, вспомнила обещание, которое давала себе тогда, в баре, что нельзя ему уступать, но было поздно.
–Поцелуй меня,– потребовал он.