Он выглядел напуганным, отчаявшимся, и Джоан больше не могла этого выносить.
– Конечно ты мой брат, – пробормотала она сквозь слезы. – Разумеется, это по-прежнему так!
Они долго стояли обнявшись, пока глаза Джоан не высохли и Даниэля не перестала бить нервная дрожь. Он отпустил сестру, вытащил из своего рукава манжету и вытер ею мокрые щеки девушки.
– Когда ты плачешь, то становишься некрасивой, – сказал он, и она рассмеялась:
– Как любезно с твоей стороны обратить на это мое внимание!
– Мы все исправим, милая Джоан. Я обещаю. Нам просто нужно собраться в Маскате или где-то еще и решить все наши проблемы. Поверь, тогда не останется ни секретов, ни притворства. По крайней мере, между нами троими. Все будет хорошо, правда?
Было очевидно, что он ищет поддержки, однако Джоан еще не знала, какой ответ ему дать. Она понимала одно: грядут перемены. К тому же у нее имелись свои секреты.
– Я помахала тебе с вершины горы, – спокойно сказала она, меняя тему разговора.
– Что? Ты поднималась на плато? – спросил он недоверчиво.
Джоан кивнула.
– Когда все закончится, я тебе об этом расскажу. Но сейчас не могу, я поклялась.
– Поклялась кому? – переспросил он, но Джоан только виновато на него поглядела. – Смотри, если ты что-то знаешь, Джоан… Ты должна рассказать. Вчера я потерял троих ребят в этом чертовом вади. Нас бы перестреляли там всех, если бы ты не послала Эллиота нам на подмогу. Но и из его отряда не все вернулись. Ситуация по-прежнему… ну очень плохая. Поэтому, пожалуйста, если ты знаешь что-нибудь еще, скажи мне сейчас.
– Кто не вернулся? Что значит «плохая»?
Даниэль отвел взгляд, прижав к переносице пальцы. Он явно не знал, насколько откровенным может быть.
– После того как сасовцы оттеснили стрелявших в нас снайперов, они нашли расщелину, новый путь на плато, который мы так долго искали. Эллиот взял нескольких своих людей и отправился на разведку. Они… в общем, с тех пор о них не поступало никаких вестей.
– Что?
Джоан похолодела.
– Когда время возвращения пропавшей группы вышло, их товарищи отправились на поиски на тот случай, если они попали в беду. Но никого не нашли. Ни тел, ничего. Только пара снайперов сделала предупредительные выстрелы, перекрывая проход по расщелине. Это очень странно, и это… в общем, в этом нет ничего хорошего.
– О нет! Ах, зачем он туда пошел? Я думала, он спасет тебя и спустится вниз! Дождь был настолько ужасен… и наводнение… Я думала, вы все спуститесь вниз вместе!
– Джоан, что ты знаешь? – Даниэль схватил ее за плечи и тряхнул. – Ты должна мне сказать. Это серьезно.
– Ничего! – Мысли Джоан бешено проносились у нее в голове. – Если… если в расщелине нет их следов, то я не знаю, где они могут быть. Мне жаль. Мне так жаль!
Даниэль стоял и смотрел на сестру долгим взглядом. На лице его было написано замешательство. Снаружи послышался рев автомобильного двигателя и раздались звуки бегущих ног. Даниэль выглянул, щурясь от солнечных лучей.
– Что происходит? – спросила Джоан, вставая с койки.
Даниэль опустил входное полотнище.
– Не знаю. Нужно пойти выяснить. Полковник посылает тебя обратно в Маскат. Собственно, я затем и пришел, чтобы это сказать. Туда скоро вылетает самолет, на нем ты и отправишься. Не знаю, в чем ты замешана, милая Джоан, – покачал головой он, – но у меня нет оснований тебе не верить, если ты говоришь, что не можешь нам помочь.
– Ты не пойдешь больше в горы, правда? – проговорила Джоан испуганно.
– Наверное, пойду. В отличие от тебя, я иду туда, куда мне велят, – ответил Даниэль, невесело улыбаясь. – Так заведено в армии.
– Нас не должно здесь быть. Англичан, я имею в виду. Это не наша война.
– Ну, даже если и так, это вряд ли относится к делу. Не мне подвергать сомнению вопросы государственной политики, и я осмелюсь предположить, что правительство осведомлено о здешней ситуации лучше, чем ты. Оставайся здесь. Если я узнаю что-нибудь, то приду и скажу тебе. Мы еще поговорим, когда все закончится. Мы все уладим.
Он поцеловал сестру в щеку, сжал ее руку, а затем повернулся, чтобы уйти.
– Подожди! – крикнула Джоан, хватая брата за рукав. Она не могла отпустить его так скоро, чтобы он снова полез прямо в руки к врагу. Она крепко зажмурила глаза, пытаясь разобраться в мешанине своих мыслей, и в итоге решила, что должна сделать все возможное для спасения брата. – Подожди… Там был Салим бен-Шахин. В верхней части расщелины.
– Человек, который сбежал из Джалали? – удивился Даниэль, и Джоан кивнула. – Как ты ухитрилась об этом узнать?
Он посмотрел на нее хмуро, но на этот раз она только покачала головой.
– Он ждал их там с группой из шести человек. Возможно, они взяли Чарли и остальных в плен.
– Зачем им это понадобилось?
– Не знаю. Клянусь, Дэн, я этого не знаю! Я больше ничего не знаю! – Лицо Даниэля приняло такое суровое, сердитое и недоверчивое выражение, что это показалось ей обидным, как пощечина. – Разве я стала теперь другим человеком, Дэн? Разве я все еще не твоя сестра? – спросила она.
– Ты все еще моя сестра, – сказал он тихо. – Но думаю, ты вполне могла стать другим человеком.
Джоан ждала, что Даниэль вернется, но миновало полчаса, потом прошел час, и девушка стала беспокоиться. Она хотела увидеть его прежде, чем улетит, и полагала, что ее снова позовут к полковнику Сингеру, но, когда вышла из палатки на солнечный свет, увидела, что в лагере совсем мало солдат. Он казался покинутым. Она пошла в столовую, в которой сидело несколько человек, и поспешила ретироваться под их любопытными взглядами. Джоан не увидела ни одного знакомого и ни одного англичанина, к которому могла бы обратиться с расспросами. Когда она снова вернулась в палатку, ее там ждал тощий солдат-белудж. Он широко улыбнулся, показав ряд испорченных зубов.
– Хорошо! – объявил он, быстро кивая. – Вы пришли. Теперь пожалуйте в самолет.
– Подождите, а где все? Мне нужно поговорить с полковником Сингером, – запротестовала Джоан.
Но молодой человек лишь опять кивнул.
– Пожалуйте в самолет, – повторил он, и у Джоан не было иного выбора, кроме как последовать за ним.
Когда Джоан везли из лагеря к взлетно-посадочной полосе, девушка повсюду высматривала Даниэля, но нигде его не заметила. Поднимаясь в самолет, она продолжала вертеть головой, чувствуя себя маленькой, ненужной, отвергнутой. Джоан села и пристегнула ремень безопасности с ощущением, будто пнула камень и это привело к сходу лавины. Теперь оставалось лишь ждать, чтобы выяснить, насколько разрушительными окажутся последствия. Самолет взмыл в воздух, но Джоан продолжала смотреть в иллюминатор, как будто могла прочитать что-то на земле, уходящей вниз. Салим захватил Чарли Эллиота и его людей в плен, в этом она не сомневалась. Но она понятия не имела, что станет делать каждый из них дальше. И сколько Джоан ни старалась, она не могла себе представить, как они оба смогут выйти живыми из этой схватки.
Рори ждал ее в Бейт-аль-Фаладже. Джоан заметила его сквозь облака коричневой пыли, когда самолет катился по взлетной полосе. Молодой человек стоял поодаль, и его волосы развевались на ветру. Сердце Джоан сжалось, и ей захотелось унестись куда-нибудь далеко. Он дернулся, увидев ее, встал прямее и с нетерпением помахал, но потом нахмурился и опустил руку. Джоан улыбнулась. Он понятия не имел, как вести себя с ней и как реагировать на встречу, впрочем, как и она.
Это и объясняло, почему он приехал на военную базу, и к тому же один, – так они могли выяснить отношения без посторонних. Они коротко обнялись, крепко сжав друг друга. Знакомый запах и тепло его тела отозвались болью. Это была легкая грусть, память ушедшего чувства. Джоан поняла, что между ними все изменилось, еще до того, как она сказала хоть слово. Под глазами Рори появились темные круги. От него исходил запах немытого тела, и его лицо выглядело обрюзгшим, менее оживленным, чем раньше. Рори поцеловал ее в лоб и взял за руку.
– Я так отчаянно беспокоился о тебе, Джоан, – сказал он.
– Прости. Я этого не хотела.
– Не буду спрашивать, где ты была. Или с кем. Главное, что ты благополучно вернулась.
– Я видела Дэна. Он в безопасности… по крайней мере, в данный момент.
– Хорошо, я рад.
Рори сглотнул, и Джоан стала ждать, когда на нее накатят боль и возмущение, вызванные его предательством. Но если они и мучили ее когда-то, то, похоже, успели пройти. Она освободилась от них. Их смёл горный ветер на плато, или смыли чистые воды фаладжа в Мисфате, или успокоил мерный ритм шагов при восхождении на древние скалы Джебель-Ахдара. У Рори не было такой возможности избавиться от того, что его терзало. Джоан не могла угадать его мысли, но видела, что он страдает. Она сжала его руку.
– Все будет хорошо, Рори, – мягко произнесла она, и он недоуменно скосил на нее глаза, как будто увидев то, чего не ожидал.
Джоан повернулась, чтобы взглянуть на спящие громады гор, снова далеких, снова туманных, снова недосягаемых. Но она все еще чувствовала их у себя под ногами, все еще видела даль с верхнего плато. Они молча прошли к машине и проехали на ней шесть километров по грунтовой дороге, отделяющей Матрах от Маската. Море, блестевшее рядом, было нефритово-серебряным. Джоан посмотрела на свое обручальное кольцо. В оправу попала грязь, из-за которой топаз и крошечные бриллианты потускнели. Она потерла кольцо о блузку, чтобы оно засияло, а потом сняла с пальца и протянула Рори. На загорелой грязной коже остался бледный след. Рори открыл рот, принимая перстень, словно собирался что-то сказать, но в конце концов только сжал его в руке и сидел молча. Невыплаканные слезы блестели в его глазах.
– Все будет хорошо, – снова проговорила Джоан.
– Откуда ты знаешь? – спросил Рори и нервно втянул воздух.
Он покачал головой и выглянул в окно, сгорбленный, жалкий.
– Ты найдешь выход, – сказала она.
Вдруг ей вспомнилось замечание, сделанное Даниэлем. Затерявшееся в водовороте их разговора, оно вдруг всплыло на поверхность.