— Да, конечно…
Она медленно наклонила голову и спрятала лицо в ладонях.
Зентек, который смотрел на луну, повернулся к ней и тихо спросил:
— Что с тобой?
— Ничего…
Малгожата подняла голову. Она не плакала. Глаза, которыми она посмотрела на него, были сухи и спокойны.
— Со мной ничего. А может быть, что-то есть? Наверное, это потому, что я очень счастлива и не могу этого понять…
— Ты счастлива? — спросил он не своим, неожиданно охрипшим голосом.
— Да. Потому что я влюблена.
И так просто сказав это, она подошла к нему и положила голову ему на грудь, обняв его руками. Он закрыл глаза. Какое-то время он пытался бороться с собой. Потом уткнулся лицом в ее темные, посеребренные луной волосы.
— Не существует никаких преступников, — она говорила так тихо, что голос ее был едва слышен за шелестом маленьких волн набегающих на песок. — Ничего такого нет и не будет… Я не верю в это. Все это было только для того, чтобы мы с тобой встретились, понимаешь?
Она подняла голову и рассмеялась, как ребенок.
— Ты можешь меня поцеловать? — спросила она.
Они возвращались лесной аллеей, шли молча, обнявшись, почти невидимые под кронами деревьев, за спиной у них светила луна, а впереди мигали огни Здроев.
«Значит, это правда… — думал Зентек. — Значит, это бывает так… Я, наверное, сошел с ума… но я не могу с этим справиться. Не представляю себе, как я смог бы жить без нее… Но она есть… Она есть…»
Внезапно тихий отзвук шагов прервал его мысли.
Он почувствовал, что Малгожата выпрямилась и выскользнула из-под его руки.
По аллее кто-то шел. Когда он приблизился, они увидели белое платье и услышали прерывистое дыхание.
«Женщина… — подумал он. — Молодая девушка…»
Шаги утихли.
— Куда она шла? — вполголоса спросила Малгожата.
— Она торопилась… — Зентек снова привлек ее к себе. — Как ты думаешь, куда девушки спешат в такое время?
— На свидание с молодым человеком? — тихо рассмеялась Малгожата. — Скажи: «Пусть она найдет то, что ищет».
— Зачем?
— Я задумала что-то. Ну скажи…
— Пусть найдет то, что ищет, — повторил он.
Она остановилась и приподнялась на цыпочки.
— Поцелуй меня еще раз… А потом еще раз, а потом тысячу раз!
Девушка, которая миновала их в темной аллее, оказалась на краю пляжа.
Она остановилась и огляделась.
Из темноты вынырнула какая-то фигура.
— Это вы?
— Да, я… — сказал он и подошел еще ближе.
— А знаете… — Девушка пошла ему навстречу. — Я уже вспомнила, откуда я вас знаю! Я видела вас в окне у той… А-а-ах…
Она замахала руками, пытаясь разорвать кольцо рук, стиснутых у нее на горле.
Глава двенадцатая
Раннее утреннее солнце уже взошло и около часа стояло на небосклоне. Но капитан Зентек спал в темноте за шторами, которые не пропускали света.
Телефон около кровати зазвонил. Не открывая глаз, Зентек потянулся за трубкой и в полусне приложил ее к уху.
— Да, — сказал он, сдерживая зевок. — Это я… — Он с минуту послушал, что ему говорят, потом глаза у него широко открылись и закрылись снова. — Хорошо! Через десять минут я буду там! Пришлите машину и поставьте ее недалеко от отеля. Я не хочу ехать на своей и не хочу, чтобы вас видели заезжающим за мной… Пока!
Он бросил трубку на рычаг, вскочил с постели, вбежал в ванную и пустил на голову струю холодной воды.
Через несколько минут он уже сбегал по ступенькам отеля. Выходя, он замедлил шаг и осмотрелся. За стойкой дремал дежурный. Капитан нажал на дверную ручку, она отворилась мягко и бесшумно.
Он вышел наружу. Было тепло. С моря дул легкий ветерок. Зентек быстро дошел до первого перекрестка, увидел стоящую за углом машину, узнал водителя в милицейском мундире, сел туда. Машина тронулась с места.
Через три минуты они были уже на краю пустого в это время пляжа. Он выскочил и, увязая в мягком песке, сбежал в направлении маленькой группы людей в милицейских мундирах, стоящей вокруг лежащего на земле неподвижного предмета.
Они молча поздоровались с Шиманским за руку. Капитан наклонился над лежащей.
— Задушена…
— Да. И речи не может быть, что она утонула. Впрочем, платье совершенно сухое. Ну и это… — Хорунжий показал на фиолетовые полосы на шее лежащей. — Следы его пальцев.
— Есть какие-нибудь отпечатки?
— Пока не обнаружили. Видимо, он был в резиновых перчатках. Это означает умышленное убийство…
Зентек потер ладонью лоб. Еще раз взглянул на убитую.
— По-моему, я видел ее здесь вчера поздним вечером. Тогда было уже около одиннадцати. Она очень торопилась. Я встретил ее на аллее. Было темно. Но, по-моему, это именно то платье… У нее были при себе какие-нибудь документы?
— Да. У нас даже есть для вас нечто неожиданное.
Шиманский подал капитану маленькую дамскую полотняную сумочку. Он молча вынул из нее паспорт и, открыв его, указал пальцем на место, где четким каллиграфическим почерком было написано слово: «Камоцк».
— Мария Клосек, — прочитал Зентек. — Родилась в Камоцке. Жила в Камоцке на улице…
Он быстро заглянул в сумочку. Там были разные мелочи: немного денег в кошельке, платок и несколько фотографий. Он взял одну из них и сравнил с искаженным лицом убитой.
Красивое, улыбающееся лицо… Он посмотрел на часы. Была половина пятого.
— Это, видимо, тоже его работа, — тихо сказал он. — Такие совпадения невозможны. Поэтому обо всей этой истории, кроме нас, никто не должен пока узнать.
Внезапно, вспомнив о чем-то, он спрятал фотографию в карман, быстро отдал хорунжему сумочку и побежал в сторону автомобиля, стоящего на краю леса.
— Позвоните мне, где она жила и с кем проводила время! — И он залез в машину. — В «Империал», — тихо сказал он. — Только, ради Бога, быстрее.
Человек открыл глаза и с минуту лежал неподвижно, глядя в потолок. Потом посмотрел на часы. Было пятнадцать минут пятого.
Он встал и в пижаме подошел к двери. Приложил к ней ухо и с минуту стоял, прислушиваясь. Но в отеле была абсолютная тишина. Он вернулся к окну, потянул за шнур шторы, и солнечный свет залил комнату.
Он постоял и посмотрел на море, виднеющееся вдали. Потом потянулся, подошел к чемодану, открыл его и вынул оттуда пару тонких резиновых перчаток, сунул их в карман пижамы, потом вынул из чемодана пружинный нож и сунул его в другой карман.
Он снова подошел к двери. В это время у людей самый крепкий сон, и даже самые загулявшиеся вернулись уже с дансингов и ночных прогулок на яхтах по морю…
На цыпочках он прошел мимо комнаты, где дремала дежурная горничная. Она спала на стуле, свесив голову на грудь, задевая подбородком верхнюю часть белого фартука.
Без малейшего шума он прошел вдоль стены коридора, останавливаясь и прислушиваясь. Комната Малгожаты Зенткувны была еще далеко…
Человек сунул руку в карман, открыл нож и сунул его лезвием в рукав пижамы.
Снова двинулся вперед. Остановился. Внизу стукнула входная дверь. Кто-то быстро бежал по лестнице, перескакивая через три ступени подряд…
Стоящий повернулся и на цыпочках, в несколько прыжков, преодолел расстояние до своей комнаты. Едва он успел закрыть за собой дверь, как бегущий по лестнице уже оказался в коридоре. Он быстро прошел расстояние, отделяющее его от комнаты Малгожаты, нажал на ручку двери и исчез за ней.
Человек в пижаме тихо закрыл дверь, подошел к чемодану и снова спрятал туда нож и перчатки. Потом снова лег в кровать. У него было много времени… Теперь не было никакого смысла что-либо предпринимать. Он натянул одеяло на голову. Как он устал!
Но взвинченные нервы не давали ему уснуть. Он сел на кровать и закурил. Потом встал, вошел в ванную и пустил горячую воду. Он знал, что сон уже не придет к нему. Только сегодня поздно ночью, когда доведет дело до конца, — он уснет.
Зентек тихо нажал на дверную ручку, вошел и остановился на пороге. Он почувствовал, что ноги подгибаются под ним. Девушка лежала навзничь, с головой, откинутой назад. Одна рука бессильно свисала с кровати.
Он подошел, наклонился над ней и, задержав дыхание, приложил ухо к ее груди.
Она открыла глаза и улыбнулась, горячо обняла его руками.
Он выпрямился, потом уселся рядом с ней на кровать и закрыл глаза.
Она положила теплую маленькую ладонь на его руку.
— Доброе утро, — тихо сказала она. — Ты пришел? Это хорошо…
Он погладил ее по голове, стараясь, чтобы она не почувствовала, как дрожат у него пальцы, потом встал.
— Ты знаешь эту особу? — спросил он. Полез в карман и вынул оттуда фотографию.
Малгожата уселась на кровати и протерла глаза. Взяла в руки фотографию и спросила, не глядя на нее:
— Который час?
— Еще рано, нет и пяти…
— Еще нет пяти! О Боже! — Она посмотрела на снимок, потом отодвинула его от себя и закрыла глаза. — Да. Это Марыся Клосек… Откуда это у тебя?
Зентек посмотрел на нее. Сердце у него уже не колотилось так учащенно. Жива. С ней ничего не случилось. Но убийца был в Здроях. А они знали о нем не больше, чем в первый день. А он?.. Мог ли он узнать ее? А может быть, это просто случайное совпадение?
— Это мне прислали из Варшавы, — спокойно сказал он. — Они там ведут следствие во всех направлениях. Полковник спрашивает хорошо ли ты ее знаешь.
— Знаю ли? Конечно, знаю. Мы ведь живем рядом. Даже её окно выходит прямо на мое… Ей восемнадцать или девятнадцать лет. Знаю, что у ее матери было много хлопот с ней в последнее время. Она много времени проводила с молодыми людьми, поздно возвращалась домой, пила водку. Ничего удивительного, ведь отец у нее умер уже лет десять назад. Такая же девушка, как и тысячи других. Даже не самая плохая. Если кто-то, действительно, ею займется, все будет хорошо…
— Да…
Зентек не сказал того, что хотел. Он тихо встал и на цыпочках подошел к двери. Она смотрела на него удивленными, испуганными, ничего не понимающими глазами.
Капитан положил ладонь на дверную ручку, послушал секунду. Потом внезапно открыл дверь.