Несколько секунд оба сидели в глубоком шоке. Потом Розанна встала и отвернулась от него, дрожа от эмоций.
– Я хочу, чтобы ты ушел.
Не оборачиваясь, он слушала, как Роберто встал и подошел к двери. Потом дверь захлопнулась.
Розанна опустилась на пол и разрыдалась.
Глава 21
Розанна проснулась от стука в дверь. Еще в полусне попыталась нащупать выключатель. Включила свет и посмотрела на часы: почти восемь утра. Нашла халат и пошла к двери.
– Кто там? – нервно спросила она.
– Доставка для вас, мэм.
Розанна открыла и увидела коридорного с роскошным букетом лилий и орхидей.
– Куда поставить? – Он занес цветы в гостиную. – На столик?
– Да, спасибо.
Розанна дождалась, пока он уйдет, и подошла к букету. Среди цветов виднелся маленький белый конверт. Она достала его и открыла.
«Ты права. Я дерьмо. Приношу глубочайшие извинения. Увидимся в Королевской опере (вовремя). Р.».
Розанна порвала записку на мелкие клочки и с отвращением выбросила в помойку. Потом пошла одеваться.
– Ты опоздала ровно на одну минуту и двадцать пять секунд. – Роберто уже стоял на сцене с шерстяным шарфом на шее.
Розанна ничего не ответила и направилась к Джонатану Дэвису.
Следующие два дня Роберто вел себя как ангел: был предупредительным и вежливым, не спорил, если Джонатан просил его сделать что-то иначе. Он даже предложил задержаться после репетиции и поработать с Розанной над сложными дуэтами. Она была благодарна, но сохраняла дистанцию.
Каждый вечер после возвращения в «Савой» она отчасти ждала стука в дверь, но он не приходил. И не звонил ей в сьют.
Розанна ненавидела себя за это чувство разочарования.
В вечер премьеры в ее раздевалке обнаружились два красивых букета. Поспешно схватив открытки, она с разочарованием увидела, что один из них – от Паоло, а второй – от Криса Хьюза. Роберто явно обиделся из-за ее реакции на его последний букет. Она пыталась прогнать мысли о нем, пока костюмер помогала ей надеть изысканное шелковое платье прекрасной, но обреченной Виолетты.
Розанна начала мысленно готовиться к выступлению, но внезапно похолодела и почувствовала, как дрожат руки. Две минуты спустя она поняла, что ее знобит, а на ладонях выступил пот. Сердце колотилось как безумное, и при мысли о выходе на сцену подкатывала тошнота. Она попыталась открыть рот и исполнить арпеджио, но получился лишь писк.
«Розанна, – твердо сказала себе она, – это боязнь сцены. Луиджи предупреждал, что такое бывает. Сосредоточься на дыхании». Она пристально рассмотрела свое отражение в зеркале и попыталась успокоиться.
К тому моменту, как ее загримировали и одели, Розанну трясло так, что она едва держалась на ногах. Ей хотелось плакать, и она отчаянно желала оказаться рядом с Паоло или Луиджи, которые взяли бы ее за руку и сказали, что все будет хорошо.
– Пожалуйста, начинаем!
Розанна подскочила от крика проходившего мимо гримерки ассистента, который созывал артистов на первую сцену. На ватных ногах она кое-как дошла до выхода на сцену. Оркестр разогревался, и из-за знаменитого красного занавеса слышался нетерпеливый гул публики.
Розанна стояла дрожа, словно ива на ветру, но тут ей на плечо легла чья-то рука.
– Удачи, Розанна! Сегодня нас ждет триумф. – Роберто восхитительно мужественно смотрелся в своем костюме – цилиндре и фраке.
– Мне что-то дурно, Роберто, – отчаянно прошептала она.
Он взял и растер ее холодные руки.
– Хорошо. Твоя героиня больна чахоткой. Значит, ты исполнишь роль крайне убедительно.
Розанна слишком нервничала, чтобы заметить шутку.
– У меня пропал голос, – добавила она.
– У меня тоже редко бывает голос перед выступлениями. Лучше представь: ты стоишь в музыкальной комнате на вилле Луиджи. Играет рояль, и ты поешь для себя, потому что любишь. Никто не слушает – ты совершенно одна. – Роберто улыбнулся ей и расцеловал в обе щеки. – Сегодня мы будем великолепны. Я уверен.
Он отправился на свое место, и Розанна стояла одна за кулисами, слушая первые ноты увертюры. Она закрыла глаза, представила спокойную обстановку дома Луиджи и счастье, которое испытывала, когда пела там. Потом она вышла на сцену, и ее голос воспарил.
Много часов спустя Розанна вернулась в номер. Она все еще чувствовала себя на высоте – в теле вибрировал каждый нерв.
Казалось, аплодисменты после выступления длились вечно. Джонатан сказал, что они с Роберто двадцать два раза выходили на поклон. На вечеринке после спектакля ее окружили незнакомцы и засыпали комплиментами, уверяя, что ее Виолетта – лучшая со времен Каллас.
Розанна села на стул. Несомненно, это были самые чудесные три часа в ее жизни. На сцене она впервые ощутила власть над публикой. Обретя уверенность, она начала наслаждаться процессом, изображая трагическую героиню как женщину с лихорадочным восторгом, искушениями и страхами. Сегодня ее Виолетта ожила.
И Роберто… Роберто ей помог. Щедро поддерживал ее, выступая в роли Альфредо, не пытался затмить и исполнял дуэты с уверенным спокойствием, которое передавалось Розанне. Он словно отступил назад, позволив ей воспарить. А когда она посмотрела ему в глаза во время дуэта «Париж мы покинем», то почувствовала всю силу обреченной любви своей героини.
Розанна вздохнула. Каким бы ни был Роберто, насколько бы эгоистично себя ни вел, Розанна знала: в глубине души она любила его с самого детства. И сегодня, несмотря на искренние старания убедить себя в обратном, она поняла, что по-прежнему его любит.
Сегодня она хотела с ним помириться, поблагодарить за поддержку перед выступлением, за всю помощь. Но на вечеринке ее обступило столько людей, что поговорить не удалось. Когда она пошла его искать, он уже исчез.
Розанна металась по гостиной, раздумывая, что делать. Потом наконец открыла дверь и пошла по коридору к его номеру.
Она осторожно постучала в дверь, но никто не ответил. Постучала еще раз, а потом услышала нечто, похожее на сдавленные всхлипы. Удивленная Розанна проверила, в правильную ли стучится дверь. Убедилась, что да, и снова прислушалась. Сомнений не осталось: внутри кто-то плакал.
– Роберто, – мягко позвала она из-за двери. – Это Розанна.
Звуки не прекратились. Розанна повернула ручку, обнаружила, что дверь не заперта, открыла ее и осторожно зашла внутрь. Казалось, в гостиной пусто, но звуки привели ее за диван. Роберто, все еще в вечернем костюме, лежал на полу, обхватив голову руками. Он рыдал так сильно, что не услышал, как Розанна вошла, и испуганно подпрыгнул, когда она положила руку ему на плечо.
– Это всего лишь я, – прошептала она, опустившись рядом с ним на колени. – Роберто, в чем дело? Что случилось?
Он посмотрел на нее с такой болью, что она обхватила его за плечи и неловко обняла.
– Мне сообщили сегодня, во время вечеринки. Моя мама… она… умерла.
– Мария? О, Роберто, мне так жаль…
– Папа вернулся домой, и она, как обычно, была в постели, но разбудить ее он не смог, а потом понял: она не дышит. Врачи говорят – инсульт. Я постоянно обещал им приехать домой, но не приезжал, а теперь… теперь слишком поздно. Моя мама мертва. Я больше никогда ее не увижу. Ее больше нет… – Он снова затрясся в рыданиях.
– Роберто, мне уйти? Наверное, ты хочешь побыть один.
– Нет, прошу… прошу, останься! Ты ее знала, Розанна, ты понимаешь.
– Хочешь выпить?
Роберто кивнул.
– Там, в шкафу, есть бренди.
Розанна нашла бутылку. Налила большую порцию и вручила Роберто.
– Спасибо. – Он выпил залпом.
– Хочешь, я позвоню администратору и попрошу найти для тебя ближайший рейс в Неаполь?
Роберто посмотрел на нее, и его глаза снова наполнились слезами.
– Нет, Розанна. Я не могу поехать в Неаполь. Я был таким плохим и эгоистичным, что теперь даже не могу поехать на похороны своей мамы… – У Роберто затряслись плечи.
– Роберто, все поймут, если ты отменишь выступление. У тебя умерла мама, тебе нужно поехать домой.
– Ты не понимаешь. Я не могу поехать – и все!
– Пошли, Роберто. Садись-ка ты на диван, – мягко сказала Розанна.
Он позволил поднять себя с пола и отвести на диван. Розанна устроилась рядом, взяв его за руку, пока он пялился в пустоту.
– Знаешь, мне кажется, за всю жизнь я любил только одного человека – маму. И я подвел ее, как подвожу всех. Я такое дерьмо, что теперь даже не смогу с ней попрощаться…
– Уверена, она не считала, что ты ее подвел. Ты один из известнейших теноров мира! Я знаю, как сильно она тобой гордилась. Когда приходила к нам в кафе, только о тебе и твердила, – утешала Розанна, понимая, что у Роберто истерика из-за шока. Он говорил какую-то ерунду.
– Да, но я не уделял ей времени, когда прославился. За последние шесть лет мы виделись дважды, и это она приезжала в Милан со мной повидаться. – Он повернулся и посмотрел на Розанну с горечью: – Ты была права, когда назвала меня эгоистом. И я ублюдок, Розанна. Ненавижу себя! – Роберто закрыл лицо руками и опять зарыдал, а Розанна молча сидела рядом, понимая, что ничем не сможет его утешить. Наконец он перестал плакать и вытер слезы. – Я так никогда не плакал. Чувствую себя виноватым.
– Роберто, чувствовать вину вполне естественно. Когда умерла моя мама, я переживала, что когда-то думала о ней плохо. Уверена, Мария понимала: ты очень занят. Матери лучше всех умеют понимать и прощать, особенно своих детей.
– Думаешь, она бы простила сына за отсутствие на ее похоронах? – тихо спросил он.
– Если на то есть серьезная причина, уверена, что да.
Роберто вздохнул и громко высморкался.
– Прости, что испортил конец твоего вечера. У тебя сегодня был триумф, Розанна. Ты должна праздновать, а не успокаивать скорбящего старика.
– Не прибедняйся, – мягко упрекнула она.
– Ну, мужчину. Зачем ты пришла? – внезапно спросил он. – Уже очень поздно.
– Потому что хотела извиниться.