– Подожди немного, cara. Сомневаюсь, что Бог считает любовь чем-то неправильным. Так… – Лука сделал паузу и глубоко вздохнул. – Нельзя ли воспринимать эти совместные недели как подарок? Возможность побыть друг с другом, снова сблизиться, поговорить? И решить, подходят ли наши чувства нам обоим?
– Хочешь сказать, мы можем быть любовниками, но без физической близости? – медленно произнесла Эби.
– Да. В наших головах, в наших сердцах. Возможно, я прошу слишком многого, но пока это все, что я могу предложить.
Она уставилась на него.
– Хочешь сказать, у нас есть шанс? В будущем?
– Я не могу ничего обещать, Эби. Ты должна понять.
Она медленно кивнула и встала.
– Конечно, надо все обдумать. – Она подошла к двери, повернулась и взглянула на него. – Если я буду здесь завтра утром, то… – Она слегка пожала плечами. – Если же нет… Спокойной ночи, Лука!
Эби открыла дверь и вышла из кухни.
На следующее утро Лука проснулся, выбрался из постели и бросился к окну. С замиранием сердца распахнул шторы и увидел маленькую красную «Мазду», по-прежнему припаркованную на дорожке.
В дверь постучали, и он пошел открывать.
– Эби, Эби! – Он обнял ее и прижал к себе. – Я так боялся, что ты уйдешь!
– Как я могла? Я тебя люблю. Я должна рискнуть, пусть шанс и невелик. – Она нежно поцеловала его в щеку, а потом отстранилась. – А пока, дорогой, мне нужно работать. Поговорим позже.
Дверь за ней закрылась. Лука преклонил колени и попросил Господа простить его слабость.
Оперный театр «Метрополитен», Нью-Йорк
Итак, Нико, Эби осталась, хотя в то время я и понятия не имела, что она планировала уйти. То лето стало для меня периодом если не полного счастья, то хотя бы покоя и передышки для разбитого сердца. Стивен приходил почти каждый день после закрытия галереи. Он играл с тобой перед сном, а потом мы вчетвером садились ужинать на террасе, наслаждаясь чудными летними вечерами. Стивен не стал заменой твоему отцу – никто и никогда не мог занять его место в моем сердце, – но вернул в мою жизнь немного покоя. Иногда, сидя на террасе, я оглядывала сидящих за столом и понимала, как мне повезло: рядом дорогие люди.
И я начала потихоньку возвращаться к жизни. Оцепенение после ухода твоего отца стало понемногу отступать. Я уже не жила одним днем, а смотрела в будущее, строила планы без участия Роберто. Я начала верить, что, возможно, однажды боль уйдет, а если и нет – в моей жизни достаточно дел. Я даже стала подумывать о возвращении к выступлениям. Стивен, Эби и Лука меня поощряли. Но я знала, что не готова, мне нужно еще немного времени.
А твоего дядю я уже много лет не видела таким счастливым. В нем ощущалась тихая радость, и в Эби тоже. Следовало заметить происходящее прямо под носом, но тогда я оказалась слепа, эгоистично поглощенная собственными чувствами.
А потом дни стали короче, и листья на деревьях начали лениво менять цвет с зеленого на золотой и красный. Эби и Лука говорили об отъезде, но никуда не собирались. Словно мы вчетвером пытались остановить время, зная, что лето должно закончиться, но были не в силах смириться с реальностью…
Глава 37
Глостершир, сентябрь 1982 года
Лука готовил обед на кухне. Эби сидела за столом и пила вино.
– Эби, cara, я должен тебе кое-что сказать. Сегодня я звонил папе. Мне нужно как можно скорее лететь в Неаполь: Карлотта попросила о встрече. Прости, но я должен тебя покинуть.
– Конечно, поезжай! – ответила она. – Обо мне не беспокойся: мне все равно нужно возвращаться в Лондон. Редактор требует новую рукопись, а пиарщица договорилась на несколько интервью. Я… Долго тебя не будет?
Лука опустился на стул напротив.
– Не могу сказать. Это зависит от Карлотты.
– Ясно.
– Разумеется, я позвоню, как только узнаю. Эби, – он взял ее руки в свои и нежно поцеловал, – это лето – самое чудесное время в моей жизни. Что бы ни случилось, я…
– В смысле – «что бы ни случилось»? – Она убрала руки.
– Я имею в виду, я буду любить тебя всегда, даже если…
– Нет, ты имеешь в виду, что любишь меня недостаточно и не готов предложить будущее. Прости, я думала, что справлюсь, но…
Эби резко встала и вышла из кухни. Лука позвал ее, но она убежала наверх, в свою комнату, и захлопнула дверь. Подошла к столу, где последние десять дней лежала законченная рукопись. С тех пор ничто не мешало ей вернуться в Лондон. Она просто не могла набраться мужества и попрощаться.
Эби села в кресло и посмотрела в окно. Лето получилось идеальным. Они проводили вместе каждый день: гуляли, разговаривали, любили друг друга всеми способами, кроме одного.
Эби положила голову на рукопись. Радость последних недель сменилась ужасом. Он с самого начала сказал, что ничего не может обещать. Она не могла винить его и знала: боль только начинается.
На следующее утро, когда Эби собралась и приготовилась к отъезду, Розанна и Нико уже попрощались и уехали из дома на встречу со Стивеном.
Пока она запихивала чемодан в крошечный багажник «Мазды», в дверях появился Лука.
– Эби… – Он подошел и взял ее за руки.
– Я… Я не могу этого принять. Пожалуйста, попытайся понять.
Она вырвалась и села за руль. Повернула ключ, и загудел мотор. Лука наклонился к окну:
– Я люблю тебя, Эби! Напишу из Неаполя.
Она включила заднюю передачу, отчаянно стараясь уехать прежде, чем разрыдается, как ребенок.
– Просто пообещай мне одну вещь, Лука.
– Что именно?
– Что не забудешь чувств, испытанных этим летом. Я бросаю вызов самому Богу, хочу сделать тебя счастливее. До свидания!
Лука смотрел, как Эби сдает назад, разворачивает машину и с ревом отъезжает от дома.
Она уехала…
Лука стоял, потрясенный ее стремительным уходом. И впервые по-настоящему понял боль Розанны из-за Роберто.
Двадцать четыре часа спустя Лука обнял сестру:
– Ciao, piccolina!
– Ciao! Береги себя и передавай привет папе, Карлотте и Элле. И, пожалуйста, дай знать, стоит ли мне приехать к сестре!
– Конечно. Я позвоню, когда доберусь до Неаполя. – Лука наклонился, чтобы поцеловать Нико. – Позаботься о маме, angeletto!
Стивен повез Луку в аэропорт.
– Вернусь часам к пяти! – крикнул он Розанне, садясь в машину и закрывая дверцу.
Помахав рукой вслед уезжающей машине, Розанна взяла Нико на руки и обняла его, слегка подрагивая на осеннем воздухе.
Лето закончилось.
Когда Стивен вернулся из аэропорта, они поужинали перед телевизором.
– В доме так пусто и тихо, правда? – прокомментировала Розанна.
– Ну, на какое-то время. Это ужасно эгоистично, но должен признать: для разнообразия приятно заполучить все твое внимание. Как думаешь, Лука и Эби будут поддерживать связь?
– Конечно. Они возобновили дружбу и очень сблизились за лето.
– Думаешь, дело только в этом? В смысле, в дружбе? – уточнил Стивен.
– Конечно. Мой брат скоро станет священником. Почему ты спрашиваешь?
– Просто мне кажется, они по-прежнему любят друг друга, Розанна.
– Нет, они просто отличные друзья. Им нравится проводить время вместе. Уверена, это все.
– Как скажешь! В любом случае, – Стивен встал, – мне пора. Я подустал за поездку, и если останусь дольше, то просто усну. – Он натянул свитер. – Спасибо за ужин! Заскочу на следующей неделе, хорошо?
Осознание пришло тяжелым, резким ударом. Розанна хотела, чтобы он остался, хотела оказаться в его объятиях, а не сидеть одной в тихом пустом доме.
– Не уходи, – прошептала она.
– Прости? – Стивен замер у двери.
– Я говорю: пожалуйста, не уходи.
Он посмотрел на нее с недоумением.
– Я… Ты хочешь, чтобы я остался?
– Да.
Розанна встала и подошла к нему. Поднялась на цыпочки, чтобы поцеловать в губы. Его руки обвились вокруг ее плеч, и они впервые по-настоящему поцеловались.
Розанна отстранилась.
– Пойдем наверх, Стивен, – пробормотала она, не успев передумать.
– У меня предложение.
Стивен, как обычно, заглянул после работы через несколько дней после отъезда Луки и Эби. Он качал Нико на качелях в глубине сада.
– А мне оно понравится? – с улыбкой спросила Розанна.
– Не знаю. Надеюсь.
– Тогда лучше спроси меня.
– В конце месяца мне нужно ехать в Нью-Йорк. Я знаю одного очень богатого коллекционера со времен работы в «Сотбис». Я отправил ему каталог своей пейзажистки, чьи картины хорошо продавались на выставке в прошлом месяце, и сегодня он позвонил и выразил заинтересованность в покупке нескольких работ. Он пригласил меня все обсудить.
– Если он видел каталог, зачем тебе ехать? – спросила Розанна.
– Потому что он возмутительно богат и с ним нужно вести себя мило, – ответил Стивен. – И я подумал, что это отличный повод провести с тобой выходные в Нью-Йорке, – небрежно добавил он. – Ты поедешь, милая? Было бы замечательно! Коллекционер и правда известный. Если он купит работы, другие крупные коллекционеры могут последовать его примеру. Ты нужна мне, чтобы его очаровать.
Розанна покачала головой.
– Большое спасибо за приглашение! Но боюсь, что Нью-Йорк не лучшая идея.
– Боишься столкнуться с мужем?
– Да.
– Не переживай. У Роберто в это время три недели выступлений в Париже. Я проверил. Ну, поедешь? – упрашивал он. – Мы могли бы прекрасно провести время!
– А как же Нико?
– Я уже поговорил с Эби. Она сказала, что с удовольствием приглядит за ним, пока нас нет. Всего две ночи, Розанна!
Она немного поколебалась, а потом сказала:
– Хорошо.
– Ты правда поедешь?
– Да.
– Нико, – сказал Стивен маленькому мальчику, – твоя мама – звезда!
Глава 38
Неаполь, Италия
– Папа! – Лука расцеловал отца в обе щеки. – Отлично выглядишь!
Казалось, за последние десять лет Марко не постарел ни на день.