– Ну, путь-то неблизкий, – пожал он плечами.
– Ничего страшного. – Мне надо было вернуться к себе в каюту и все обдумать, попытаться понять, что я все-таки видела, а что нет. – Пойду к себе, прилягу.
– Конечно. Увидимся позже, Блэклок, – веселым тоном сказал Бен, но проводил меня обеспокоенным взглядом.
Я думала, что поднимаюсь по лестнице к каютной палубе, однако, видимо, неправильно свернула, потому что попала в библиотеку – обшитую деревом, с зеленоватыми лампами для чтения и многоярусными полками, прямо как в загородном доме, только очень маленькую. Вздохнув, я попыталась понять, где же я сбилась с пути и можно ли как-то вернуться, не наткнувшись снова на Бена. Казалось, на таком небольшом судне сложно заблудиться, но помещения были расположены так, чтобы использовать все свободное место, и оттого напоминали головоломку. Из-за качки передвигаться по этому лабиринту становилось еще труднее.
К тому же в отличие от паромов здесь не было ни поуровневых планов, ни информационных знаков – видимо, чтобы у пассажиров создавалось впечатление, будто они находятся в чьем-то доме с кучей богатых людей.
Из библиотеки было два выхода, и я наобум открыла дверь, которая вела на палубу, – там хоть сориентируюсь, в какую сторону идти. Ветер ударил в лицо и донес чей-то хриплый, прокуренный голос:
– Дорогуша, и как вы только на ногах держитесь?
Под изогнутым стеклянным навесом для курения, зажав сигарету меж пальцев, стояла Тина. Затянувшись, она добавила:
– Перебрали вчера?
Не бежать, а заводить знакомства! И никакое похмелье мне в этом не помешает. Сама виновата. Я постаралась выдавить улыбку.
– Признаться, да.
– Надо сказать, в вас уместилось впечатляющее количество спиртного, – усмехнулась Тина. – Как говорил мой босс, когда я начинала в «Экспресс» и интервью было принято брать за продолжительным обедом, «перепей собеседника – и твоя первая сенсация не за горами».
В редакции болтали, что Тина поднялась по карьерной лестнице, пройдясь по головам бессчетного количества молодых коллег. Помнится, Роуэн как-то сказала, что, по мнению Тины, даже капля эстрогена среди совета директоров – угроза ее собственному существованию. Но почему-то у меня не получалось соотнести ее слова с женщиной, которая стояла передо мной. По крайней мере, одна бывшая коллега говорила мне, что многим обязана Тине, и теперь, глядя в ее смеющиеся глаза, я представила, каково было быть женщиной среди журналистов ее поколения, каково было продираться наверх сквозь крепкую мужскую компанию. Это и сейчас-то нелегко.
– Идите сюда, дорогая, я открою вам небольшой секрет. – Тина позвала меня поближе, на тощих пальцах зазвенели кольца. – Сначала опохмел, а потом долгий, неспешный трах.
Единственным возможным ответом, кроме «фу-у-у», было неопределенное молчание. Тина снова хрипло засмеялась:
– Я вас шокировала.
– Не особо. Просто, знаете, кандидатов не очень много.
– А я-то вчера думала, что у вас с этим красавчиком Беном Говардом все сложится… – растягивая слова, сказала она.
Я едва не вздрогнула.
– Мы с Беном когда-то были вместе… и лучше не повторять.
– Весьма разумно, дорогая. – Тина похлопала меня по руке, и ее кольца, звякнув, коснулись моей кожи. – Как говорят афганцы, в одном озере дважды не искупаешься.
Мы помолчали.
– Напомните, как вас зовут? – вдруг спросила она. – Луиза?
– Ло, сокращенное от Лоры.
– Рада знакомству, Ло. Вы работаете с Роуэн в «Велосити»?
– Да, пишу очерки. – И тут я, к собственному удивлению, добавила: – Надеюсь подменить Роуэн, пока она будет в декрете. Думаю, отчасти поэтому меня и отправили сюда. Посмотреть, как я справлюсь.
Впрочем, если это была проверка, то я ее почти провалила. Отправляя меня в круиз, в журнале и не думали, что я стану обвинять владельца судна в сокрытии убийства.
Тина опять затянулась, выплюнула кусочек табака и посмотрела на меня, как бы оценивая.
– Большая ответственность. Но это хорошо, что вы хотите проявить себя. А что потом, когда она вернется?
Я открыла рот и замерла. И правда, что потом – возвращение на прежнюю должность?
Не дождавшись моего ответа, Тина продолжила:
– Позвоните мне как-нибудь, когда вернемся. Я постоянно ищу внештатных сотрудников, сообразительных и амбициозных.
– У меня контракт, – с сожалением ответила я.
Я не хотела отказывать, но в моем контракте есть специальная оговорка, так что работать по совместительству мне нельзя.
– Как угодно, – пожала Тина плечами. Судно качнуло, и она наткнулась на металлический поручень. – Черт, сигарета потухла. У вас случайно нет зажигалки, дорогуша? Забыла свою в гостиной.
– Я не курю.
– Вот черт.
Тина бросила окурок за борт; его подхватил и унес ветер. Мне следовало бы дать ей визитку или хотя бы осторожно расспросить о ближайших планах «Вернских времен», узнать, удалось ли ей умаслить лорда Буллмера. Роуэн так и сделала бы, а Бен, наплевав на запрет, уже подписал бы контракт о внештатном сотрудничестве.
Но в тот момент, когда Нильссон наверняка пересказывал мою историю капитану, не оставляя в ней ни одной правдоподобной детали, карьера меня не так уж и волновала. Если о чем и спрашивать Тину, так это о том, где она была прошлой ночью. Учитывая, что Бен играл в покер с Ларсом, Арчером и Буллмером, круг людей, которые могли находиться в соседней каюте, значительно сужался. Хватило бы Тине сил столкнуть женщину за борт?
Нетвердой походкой она направилась по металлической палубе к двери, покачиваясь на тонких каблуках. Я смотрела ей вслед: худая, сплошные жилы. По словам Роуэн, бессердечности в этой женщине куда больше, чем веса.
– А вы? – спросила я, догоняя Тину. – Хорошо вчера провели время?
Она резко остановилась, придерживая тяжелую дверь.
– Что, простите? – Тина обернулась, сверля меня злобным взглядом.
– Я… – Ее ярость поразила меня, и я запнулась. – Я не хотела… я просто спросила…
– А я советую вам перестать спрашивать и держать свои намеки при себе. Вы же умная девушка, в нашем деле не стоит заводить врагов.
Тина отпустила дверь, и та за ней захлопнулась.
Я покачала головой и собралась с мыслями. Надо вернуться к себе и спрятать единственную имеющуюся улику.
Уйдя с Нильссоном, я заперла каюту, но только теперь, осторожно спускаясь по лестнице к каютной палубе, я увидела уборщиц с пылесосами, тележки с полотенцами и бельем и поняла, что не повесила на дверь табличку «Не беспокоить».
Каюта была вычищена до блеска. Раковина отмыта, стекло протерто от соленых брызг, даже мои грязные вещи и порванное вечернее платье куда-то исчезли.
Я пошла прямиком в ванную, к ровным рядам косметики и средств для умывания.
Где же она?
Все остальное на месте: помада и блеск для губ, зубная паста, увлажняющий крем, средство для снятия макияжа, наполовину использованная упаковка таблеток… Туши нет. Розово-зеленый тюбик исчез. Может, под стойкой, в мусорной корзине? Нет, ничего.
Я обыскала всю спальню, заглянула во все шкафчики, под все стулья. Куда она делась? Куда?
Садясь на кровать, закрыв лицо руками, я уже знала ответ. Тюбик туши – единственное, что связывало меня с пропавшей девушкой, – исчез.
«Хэррингэй Экоу»,
суббота, 26 сентября
Друзья и родные пропавшей Лоры Блэклок, жительницы Уэст-Гроув, Хэррингэй, все больше беспокоятся за ее жизнь. О пропаже 32-летней женщины с борта роскошного круизного лайнера «Аврора Бореалис» сообщил спутник Лоры, 35-летний Джуд Льюис.
Он встревожился, когда мисс Блэклок перестала отвечать на сообщения и ему не удалось с ней связаться.
Представитель судна «Аврора Бореалис», которое в прошлое воскресенье вышло из порта Халл в первое плавание, подтвердил, что никто не видел Лору Блэклок со вторника, 22 сентября, когда была запланирована остановка в Тронхейме. Первоначально считалось, что мисс Блэклок решила прервать поездку. То, что ее отъезд не был запланирован, стало ясно, лишь когда пассажирка не вернулась в пятницу в Британию.
Памела Крю, мать пропавшей женщины, просит всех, кто видел мисс Блэклок – или Ло, как ее зовут родные, – связаться с ней.
Часть 4
Глава 14
Я старалась не поддаться панике.
Кто-то был в моей каюте.
Тот, кто знал.
Знал, что́ я видела, что́ я слышала и что́ я сказала.
Мини-бар пополнили, и мне вдруг ужасно захотелось выпить, но я отбросила эту мысль и стала ходить взад-вперед по каюте, которая еще вчера казалась очень просторной.
Здесь кто-то был. Кто?
Меня переполняло желание закричать, убежать, спрятаться под кроватью и не выбираться оттуда, однако бежать было некуда, по крайней мере до Тронхейма.
Ссутулившись у туалетного столика, я посмотрела в зеркало и увидела свое побелевшее вытянутое лицо. Дело было не только в недостатке сна. От изнеможения под глазами залегли темные круги, но и в самом взгляде было нечто, от чего я замерла, – страх, как у загнанного в нору зверя.
Из коридора донеслось гудение – шла уборка. Сделав глубокий вдох и выпрямившись, я открыла дверь и выглянула в коридор, где шумел пылесос. Ивона, польская горничная, с которой меня познакомили внизу, убирала каюту Бена.
– Извините! – Я постаралась обратить на себя внимание, но Ивона не услышала. Я подошла поближе. – Извините!
Она подскочила и обернулась, держа руку на сердце.
– Простить! – тяжело дыша, пробормотала она, выключив ногой гудящий пылесос. На Ивоне была темно-синяя форма, как и у остальных горничных, лицо с крупными чертами раскраснелось. – Я пугаться.
– Извините… Хотела спросить: вы убирали мою каюту?
– Да, уже убрать. Что-то не так?
– Нет, очень чисто, просто замечательно. Вы случайно не видели там тушь для ресниц?