– Хотела сообщить, мисс Блэклок, – добавила она, – что сегодняшняя встреча по поводу северного сияния отменена.
Я удивленно посмотрела на Камиллу и поняла, что опять забыла свериться с расписанием мероприятий.
– После ужина должна была состояться презентация по северному сиянию, – объясняла она, заметив мое удивление. – Лорд Буллмер собирался произнести речь и показать фотографии мистера Ледерера… К сожалению, у лорда Буллмера появились неотложные дела, а мистер Ледерер повредил руку, так что встречу перенесли на завтра – она состоится по возвращении группы из Тронхейма.
Я снова кивнула и заглянула в зал.
Как и сказала Камилла, Буллмера и Коула не было. Хлою я тоже не увидела – Ларс пояснил, что она неважно себя чувствует и осталась отдыхать в каюте. Хотя Анне выглядела бледной, на ужин она пришла. Когда она поднесла бокал к губам, платье соскользнуло с плеча, обнажив темный синяк на ключице. Анне заметила мой взгляд и застенчиво улыбнулась.
– Знаю, выглядит жутко, да? Просто поскользнулась в душе, но сейчас синяки у меня появляются даже от небольшого ушиба. К сожалению, таков побочный эффект химиотерапии.
Когда стали рассаживаться, Бен предложил сесть рядом с ним, напротив Арчера, однако я сделала вид, что не заметила, и устроилась рядом с Оуэном Уайтом. Он что-то втолковывал Тине о мире финансов и о своей роли в инвестиционной компании.
Прислушиваясь одновременно и к их беседе, и к остальным разговорам за столом, я вдруг поняла, что что-то изменилось. Оуэн теперь говорил тихо, будто не хотел, чтобы их подслушали.
– …Если честно, нет, – признавался он Тине. – Я не уверен в окупаемости проекта – это все-таки очень узкая область инвестиций. Но Буллмер без труда найдет других заинтересованных инвесторов. Да у него и у самого с финансами все в порядке, точнее, у Анне, он спокойно может ждать подходящего инвестора. Жаль, что Солберг не приехал, это как раз по его части.
Тина с понимающим видом закивала, а потом они сменили тему разговора – стали беседовать о том, в каких странах они оба отдыхали и что за кислотно-зеленые кубики из желе вместе с какой-то непонятной массой подали нам на тарелках. Непонятной массой, кажется, были водоросли. Я окинула зал взглядом. Арчер рассказывал что-то Бену и громко хохотал; видимо, он был пьян, галстук-бабочка уже съехал набок. Анне сидела за тем же столом и разговаривала с Ларсом. От ее слез, которые я видела днем, не осталось и следа, однако вид у Анне был обеспокоенный, а улыбка, когда она кивала в ответ на слова Ларса, натянутой.
– Рассматриваете нашу хозяйку? – раздался вдруг тихий голос. Александр, отпивая из своего бокала, добавил: – Загадочная женщина. На вид такая хрупкая, но, говорят, вся мощь Ричарда держится на ней. Железная хватка в бархатной перчатке. Видимо, обладание кучей денег в том возрасте, когда большинство детей пускают слюни в тарелку с хлопьями, закаляет характер.
– Вы хорошо ее знаете? – спросила я.
Александр покачал головой:
– Даже не знаком. Ричард практически живет в самолетах, а она редко выезжает из Норвегии. Для меня это дико – вы же знаете, я живу путешествиями и не представляю, как можно ограничиться маленькой, незначительной страной вроде Норвегии, когда тебя ждут рестораны и столицы всего мира. Черт, не попробовать молочного поросенка в «Эль Булли», не отведать блюд великолепной фьюжн-кухни в Бангкоке! Думаю, так на нее повлияло детство – родители погибли в авиакатастрофе, когда Анне было лет восемь или девять, после чего, оставшись на попечении бабушек и дедушек, все юношеские годы она моталась по европейским школам-интернатам. Тогда поневоле взрослую жизнь захочешь прожить иначе.
Александр взял вилку, и только мы начали есть, как у входа раздался шум и к столику неуверенным шагом подошел Коул.
– Мистер Ледерер! – Стюардесса поспешила принести ему свободный стул. – Мисс Блэклок, можно попросить вас немного…
Я отодвинула тарелку и свой стул. Коула усадили во главе стола, и он буквально рухнул на свое место – очевидно, уже порядком подшофе. Рука была перебинтована.
– Нет, шампанское я не буду, – сказал он, когда Ханни подошла к нему с подносом. – Мне скотч.
Ханни кивнула и поспешила за скотчем, а Коул откинулся на стуле и провел рукой по небритому лицу.
– Так жалко ваш фотоаппарат, – осторожно сказала я.
Коул нахмурился, и я поняла, что он жутко пьян.
– Да уж. И что хуже всего, я сам, черт возьми, виноват. Надо было сделать резервную копию.
– Снимки пропали?
– Не знаю, – пожал он плечами. – Скорее всего, да. В Лондоне есть спецы, которые попытаются извлечь с карты какие-нибудь данные, но у меня ни хрена не выходит, компьютер ее даже не читает.
– Очень вам сочувствую. – Спрашивать было не слишком разумно, но я решила, что терять мне нечего. – Там были только фотографии из круиза? Кажется, я видела снимок из другого места…
– Да, я поменял карты памяти, на этой были фото из «Магеллана», я снимал там пару недель назад.
«Магеллан» я знала – эксклюзивный мужской клуб на Пикадилли, место встреч дипломатов и «путешествующих джентльменов». Женщин в клуб не принимали, только пускали в качестве гостей – я пару раз посещала их мероприятия вместо Роуэн.
– Вы состоите в этом клубе? – поинтересовалась я.
– Черта с два! – фыркнул Коул. – Даже если меня примут, в чем я сомневаюсь, я сам не пойду. Слишком напыщенно – если не пускают в джинсах, это не для меня. Вот «Фронтлайн»[8] – другое дело. Зато в «Магеллане» состоит Александр. И Буллмер. Ну, вы понимаете, надо либо источать пафос, либо быть чертовски богатым, а ко мне, к счастью, неприменимо ни то, ни другое.
Его последние слова раздались как раз в тот момент, когда дискуссия за столом притихла. В тишине они прозвучали чересчур громко. Кое-кто посмотрел в сторону Коула, а Анне бросила взгляд на стюардессу и кивнула, явно намекнув, чтобы ему подали сначала еду, а потом уже виски.
– Тогда что вы там делали? – намеренно тихо спросила я, будто это могло заставить Коула понизить тон.
– Снимал для «Харперс». – Ему принесли еду, и Коул начал глотать все подряд. – Запуск чего-то там. Не помню. Господи! – Он глянул на перевязанную руку, которой неуклюже держал вилку. – Чертовски больно. В Тронхеймский собор я завтра не пойду, направлюсь прямиком к врачу – пусть посмотрит и выпишет мне нормальные болеутоляющие.
После ужина все вышли с кофе в салон, и я оказалась рядом с Оуэном Уайтом – мы оба смотрели на туман. Он вежливо кивнул, но не спешил завязывать беседу. Интересно, что сделала бы Роуэн? Попыталась бы очаровать его? Или ушла поболтать с кем-то более выгодным для «Велосити», например с Арчером?
Я обернулась и взглянула на Арчера – очень пьяный, он зажал Ханни в углу, своей крупной фигурой загораживая ей выход. Ханни держала в руке кувшин с кофе и вежливо, но натянуто улыбалась. Она сказала Арчеру что-то и показала на кофейник, ища причину выбраться, однако он засмеялся и положил тяжелую руку на ее плечо с таким покровительственным видом, что у меня по телу пробежали мурашки.
Потом Ханни сказала ему что-то еще и проворно выскользнула. Вид у Арчера на мгновение стал глупым и обозленным, но он быстро забыл о произошедшем и пошел поговорить с Беном.
Вздохнув, я посмотрела на Оуэна Уайта, хотя не знаю, что именно выражал этот вздох – то ли я радовалась за Ханни, то ли смирялась с собственным нежеланием общаться с неприятными людьми даже ради карьеры.
Оуэн же казался довольно безобидным, и это обнадеживало; с другой стороны, я никак не могла понять, чем он может пригодиться «Велосити». Так или иначе, идти в другой конец зала мне не хотелось.
– Простите, – неловко начала я, – кажется, нас толком и не представили. Меня зовут Лора Блэклок. Я журналист, пишу о путешествиях.
– Оуэн Уайт, – кратко сказал он.
– Так что привело вас на «Аврору», мистер Уайт?
– Я работаю в инвестиционной компании. Думаю, Буллмер надеялся, что я порекомендую «Аврору» как инвестиционно привлекательный проект.
– А судя по вашему разговору с Тиной, это не так? – осторожно спросила я.
Признаваться в подслушивании было не совсем прилично, но я не удержалась. Уайт кивнул и, похоже, вовсе не обиделся.
– Именно. Должен признаться, это не моя специализация, но приглашение мне польстило, да и кто захочет упускать бесплатный круиз? Жаль, что не приехал Солберг.
– Он должен был занять десятую каюту, верно?
Оуэн кивнул. Я вдруг поняла, что понятия не имею, кто такой этот отсутствующий Солберг и почему он не приехал.
– А вы… вы его знаете? Солберга то есть?
– Да, и довольно неплохо. Работаем в одной сфере. Он в Норвегии, а у меня главный офис в Лондоне, однако деловой мир тесен. Постепенно узнаешь всех своих коллег и конкурентов. Полагаю, дело обстоит так же и с теми, кто пишет о путешествиях.
Улыбнувшись, Оуэн засунул в рот пирожное, а я, подтверждая правоту его слов, улыбнулась в ответ.
– Так почему же он не приехал, если это по его части?
Уайт промолчал, и я уже было подумала, что зашла слишком далеко со своими вопросами, но оказалось, он никак не мог проглотить пирожное.
– К нему вломились, – наконец ответил Оуэн, пережевывая орехи. – Ограбили дом, унесли паспорт. Впрочем, как я понял, главное в том, что жутко перепугались жена и дети. Что бы ни говорили о ведении бизнеса по-скандинавски… – он проглотил еще один большой кусок, – семью они всегда ставят на первое место. Боже, не советую есть нугу, если у вас не самые крепкие зубы. По-моему, у меня сейчас пломба вывалится.
– Боже! – Пока я обдумывала все услышанное, к нам подошел Александр. – Оуэн, только не говори, что ел нугу.
– Ел. – Оуэн сделал глоток кофе и прополоскал им рот, слегка морщась. – К моему сожалению.
– Им бы следовало предупреждать, что это опасно для зубов. Вы, – показал Александр на меня. – Потребуется журналистское расследование от «Велосити». Разоблачение тайных связей Ричарда Буллмера с индустрией эстетической стоматологии. Учитывая это и предыдущее происшествие, будущим пассажирам круизного лайнера будет очень нелегко получить медицинскую страховку!