— Простите, похоже, ее сегодня нет, — извинился Хатакэда. Поскольку пришел Ватанабэ, его встречают все штатные сотрудники: Хатакэда, Цудзи и Аки.
— В чем причина? Разве это не ее первый день в качестве управляющей? Почему же в такой день ее нет? Она же знала, что мы придем? Она ничего не сообщила? — недовольным тоном продолжал задавать вопросы Ватанабэ.
От такого тона любой робкий сотрудник съежится. Ватанабэ был типичным «противным боссом», пресмыкающимся перед вышестоящими и властным и надменным с нижестоящими.
— Что за дела? — Ямада тоже говорил с напором, но, в отличие от Ватанабэ, у него более высокий голос и не хватает настойчивости.
— Нет, я ничего не знаю. Цудзи, а вы?
— И я ничего такого не слышал. Обата, а вы?
Аки отрицательно покачала головой. Нисиока лично у меня ничего не просила…
— Что же случилось с Нисиокой-то… С ней такое часто бывает?
— Не то чтобы часто, но… — Хатакэда не договорил, тем самым намекая, что все-таки бывает.
— Вчера праздновали ее назначение на должность управляющей, может, она немного опаздывает… — Цудзи попытался то ли прикрыть Нисиоку, то ли, наоборот, оклеветать.
— У-у-у… Могла перебрать с алкоголем? На праздновании в честь назначения? Хорошо устроилась! — процедил Ватанабэ. — Вот именно поэтому не должно быть женщин в управлении! Надменная, наглая, самоуверенная женщина, в которой нет ни капли ответственности.
— Абсолютно! — Ямада кивнул.
Ямада был приспешником Ватанабэ и следовал за ним тенью, вдвоем они действовали как единое целое.
Ни Цудзи, ни Хатакэда ничего не сказали, только стояли и ухмылялись. Аки показалось, что они довольны тем, что представили Нисиоку в плохом свете.
— Кстати, утром поступил звонок от Нисиоки. Я взяла трубку и потом передала ее Хатакэде. Разве она тогда не объяснила, в чем дело? — резко спросила Хатакэду Аки.
Ее разозлили уничижительные комментарии Ватанабэ о женщинах, и от усмешки Хатакэды стало не по себе. Вопрос Аки застал Хатакэду врасплох. На секунду он растерялся и не знал, что ответить.
— А, точно! Нисиока сегодня звонила сообщить, что не придет. Но, похоже, она очень торопилась и сразу повесила трубку, не объяснив причины.
Хатакэда говорил так, будто только что вспомнил об этом. Даже если это и было бы правдой, то это ошибка Хатакэды, что он не передал, но никто не видит в этом проблемы, — подумала Аки.
— Видимо, у нее действительно похмелье, — с презрением бросил Ватанабэ.
— Да, так это и выглядит, — согласился Ямада.
Они любыми способами хотят сделать Нисиоку виноватой.
— Если бы у нее было похмелье, то она бы уж смогла об этом сообщить. Тем более сегодня ее первый день в должности управляющей, так что у нее точно должна быть уважительная причина отсутствия. Если такая осторожная Нисиока, торопясь, не сообщила причину, что-то тут явно не так. Может, попробуем позвонить сейчас? — вступилась Аки.
Почему я защищаю Нисиоку? Потому что мне захотелось возразить высокомерному Ватанабэ, который считает, что женщины ни на что не годны. Хатакэда с безразличным лицом согласился, сказав, что это «хорошая идея».
Не дав Ватанабэ ничего возразить, Аки достала мобильный телефон и начала набирать номер Нисиоки. Однако спустя несколько гудков звонок переключился на автоответчик. Она хотела набрать еще раз, но Ватанабэ ее остановил.
— Хватит. Что бы ни случилось, она должна была сама объяснить причину своего отсутствия. Это ее упущение как управляющего. Так ей и передайте. — Он сердито поднялся со своего места.
— Обязательно передайте! — резко добавил Ямада и последовал за Ватанабэ.
— Тебе не кажется, что это жестоко? — Аки разговаривала с Нобумицу, который в кои-то веки вернулся домой пораньше. — У нее ведь отец потерял сознание! Как можно так относиться к человеку, чей отец в тяжелом состоянии, на грани жизни и смерти? О чем только думал Хатакэда? Как бы он себя чувствовал, если бы его родители резко заболели? Да?
Аки была возмущена. Вечером снова был звонок от Нисиоки, она прояснила причину своего отсутствия. Все в курсе ее семейных обстоятельств, того, что она живет одна с отцом, и все женщины на работе ей сочувствовали, поскольку она попала в столь трудную ситуацию сразу после назначения. В магазине много одиноких девушек, и они прекрасно понимают, что такое болезнь родителей и забота о них. Но Хатакэда с Цудзи делали вид, что не понимают, о чем речь. Аки, которая была свидетелем разговора с Ватанабэ, уверена, что они знали о происходящем, но скрыли всё.
— Ну точно! Хатакэда специально притворился, что забыл все. Когда я его спросила, было заметно, как он занервничал.
— Угу, — безразлично ответил Нобумицу.
— А еще этот Ватанабэ из главного офиса — такой неприятный мужчина! Типа «Кем вы себя возомнили?». Вообще, чем больше мужчины не могут справиться с работой, тем более они властны по отношению к своим подчиненным. «...Не должно быть женщин в управлении!» — что за допотопные взгляды?
Нобумицу, потягивая пиво, со скукой слушал, как Аки разговаривает сама с собой. Аки готовила на кухне, поэтому не замечала этого.
— И ведь таких много. Где угодно можно встретить идиотов, считающих, что раз теперь начальники, то сразу стали крутыми. А ведь есть еще те, кто, подлизываясь, пытается с ними сблизиться.
Ковыряясь палочками в огурцах в уксусе, Нобумицу включился в разговор с Аки:
— В целом это так, да. Кроме того, мне кажется, им всем не по душе, что Нисиоку сделали управляющей, нет?
— Ты так думаешь?
— Ну да. Женщина-начальник еще та заноза в одном месте, — внезапно сказал Нобумицу.
— Наверное. Ладно такие старики, как Ватанабэ, но Хатакэда, ему ведь всего тридцать с чем-то, почему он такой консервативный? — Аки передала Нобумицу тарелку с только что пожаренной сисямо[45].
— При чем тут возраст? Мужчины не выносят, когда женщина выше их по положению. Если она старше, с этим еще как-то можно смириться, но если они примерно одного возраста, это не так-то просто.
— О, правда? — Аки удивилась. — Нобумицу, ты так же считаешь?
— Я не говорю, что я против начальниц, но если бы у меня было так на работе, то было бы сложно. Я раньше никогда не сталкивался с этим. — Нобумицу подцепил палочками рыбку. Сисямо была его любимой едой.
— Даже если она прекрасный специалист? И характер у нее хороший?
— Дело не в этом. Как сказать-то… Образ мышления у женщин другой, что ли. Они обращают внимание на всякие странные мелочи, это раздражает. Ну и вообще, женщин вокруг не так много, я растеряюсь и не буду знать, как себя вести, — небрежно бросил Нобумицу, начав грызть рыбу с головы.
— Ну, наверное. — Аки это не убедило. — В итоге получается, что работа не зависит от твоих способностей.
— Официально они говорят о гендерном равенстве и ориентированности на результат, но это лишь фигура речи. У нас тут недавно был такой случай с заместителем редактора женского журнала, который вот-вот должен был стать главным редактором. Я думаю, это потому, что она женщина и, видимо, захотели ей палки в колеса вставить. Когда повышают женщину — все вокруг завидуют. И специально начинают распускать разные слухи, порочащие честь. Мне кажется, наверное, это перебор.
Аки, услышав это, сразу вспомнила сплетни о романе Рико и Сибаты. О нем много писали в интернете, но это вполне могло оказаться клеветой по отношению к Рико.
— Ужасная история.
— Ну да. В нашей компании в последнее время сильно упали продажи и ходят разговоры о сокращениях, и больше, чем в других издательствах, все пытаются друг друга переиграть, мне кажется.
— Но надо мной никогда не издевались мужчины — наоборот, только женщины.
Аки переложила в миску заготовленный хияякко[46] и мелко резала зеленый лук и имбирь в качестве посыпки.
— Правильно. Ты, Аки, еще молода, и мужчины не считают тебя соперницей на профессиональном уровне.
Аки поразилась словам Нобумицу, брошенным словно вскользь.
Я настолько незначительна на работе, выходит. Мужчины не ненавидят меня только потому, что я занимаю должность, не требующую ответственности?
— То есть, если я начну усердно работать и стану угрозой для мужчин, со мной так же будут поступать?
Как с Рикой Нисиокой, например.
— Вполне вероятно. Когда вдруг начинается соперничество с женщинами, мужчины, изначально конкурировавшие между собою, начинают объединяться против нее. Мужская зависть еще та жуть. — Нобумицу широко зевнул.
Аки была в шоке.
В концов концов, я тоже женщина, как и Нисиока. То, что произошло с ней, могло случиться и со мной. Аки впервые осознала свою связь с Рико.
— Неужели для всех карьера настолько важна?
— В целом да. Мужчины по своей натуре завоеватели, он не хотят проигрывать. Некоторые настолько желают победить, что даже используют грязные методы.
Сказав это, Нобумицу схватил за руку Аки, которая приблизилась, чтобы поставить тарелку с хияякко, и притянул ее к себе. Она едва успела опустить тарелку, как потеряла равновесие и упала в объятия Нобумицу.
— Ну хватит уже. Все равно к тебе это никакого отношения не имеет. Ну и вообще, уже поели, пошли немного отдохнем в нашей комнате, — прошептал он на ушко Аки и поцеловал в шею сзади. Аки нахмурилась, почувствовав запах рыбы в его дыхании.
— Что-то мне нехорошо. Настроения совсем нет.
Она стряхнула с себя руку Нобумицу и вернулась на кухню. Нобумицу вздохнул.
В ту ночь Рико осталась в больнице. Когда она туда приехала, врач сказал, что следующие двадцать четыре часа станут решающими.
— Если до этого не было никаких признаков, тогда вряд ли это инфаркт, вероятно, транзиторная ишемическая атака. Но пока нельзя сказать наверняка. Давайте для начала подождем двадцать четыре часа и посмотрим на его состояние. Я не думаю, что есть угроза для жизни, но если в течение суток у него начнутся судороги или паралич, то они могут остаться навсегда.