— Нет, не мог. Он уже знал о ярмарке и заинтересовался ей, и если наше издательство теперь откажет ему, то он еще больше разозлится! — Нобумицу нервно тряс ногой. — Он согласился, потому что хотел насолить редакционному отделу. Так он показывает свое отношение к переизданию комикса. В этом смысле он очень расчетлив.
Аки удивилась тому, с какой злостью он это произнес. На нашей вечеринке мне показалось, что Нобумицу и Агати в хороших, доверительных отношениях, будто друзья, неужели это только притворство? Похоже, все куда сложнее.
— Я прошу тебя отказаться от проекта. Не хочется, чтобы редакционный отдел с ним разругался. Все-таки он приносит много денег компании. Подумай об отделе продаж: независимая ярмарка доставит им много хлопот.
Нобумицу посмотрел на Аки умоляющими глазами.
— Ну это уже ваши внутренние проблемы. Мы же отчаянно пытаемся придумать что-то, что поможет увеличить прибыль. Если ваш отдел продаж скажет, что мероприятие провести нельзя, то ничего не поделаешь! Но сами отказываться мы не будем. — Аки нахмурилась.
Я всегда готова помочь Нобумицу, но только не в этом случае. Все мои коллеги рассчитывают на эту ярмарку.
— Ведь есть еще куча других писателей! Это необязательно должен быть Агати!
— Но я больше никого не знаю! Конечно, мне жаль, что так вышло…
— Неужели вы не можете ничего сделать? Хотя бы провести ярмарку в другое время? Сейчас действительно ну очень неподходящий момент, — продолжал упорствовать Нобумицу.
— Нам нужно показать результаты к марту, в другое время мы никак не можем. Ты же понимаешь, в каком мы положении.
— Если магазин обанкротится из-за того, что вы не проведете одну ярмарку, то будущего у него уже нет. Какой смысл там вообще работать?
Аки взбесил его небрежный тон.
— Почему ты так жесток? Для тебя важна твоя работа, для меня — моя. Мне кажется или ты относишься к моей работе несерьезно?
Нобумицу открыл было рот, но так ничего и не сказал. Должно быть, я угадала.
— И вечно у тебя одни писатели на уме… Даже в мой день рождения пошел с симпатичной писательницей гулять! — с горечью выпалила Аки.
— Это моя работа — ходить к писателям! Мне плевать, красивая она или нет! Забота о писателях — мой долг! — ответил Нобумицу так, словно больше не мог выносить этот разговор.
— Ну так и моя работа — устраивать различные ярмарки с целью увеличения продаж. Не только ты работаешь. Пойми меня. Сейчас решается судьба магазина. Вот что бы ты делал, если бы твой журнал оказался на грани закрытия? Разве не попытался бы сделать все возможное, чтобы этого не случилось?
— Ну…
— Пожалуйста. Мы сейчас в отчаянном положении.
— Все, отстань уже. Делай что хочешь!
С этими словами Нобумицу вылетел из комнаты.
Глава 22
Рико открыла входную дверь. Было уже за полночь, но из глубины квартиры доносился звук работающего телевизора.
— Я дома!
Рико прошла в дом.
— С возвращением! — раздался голос отца, а потом появился и он сам. — С Новым годом!
— О, поздравляю! — ответила Рико. Первый час ночи, значит, уже наступил Новый год. По телевизору показывали артистов, поздравляющих друг друга.
— Ты поздно.
— Да, нужно было много чего доделать, но теперь у меня несколько выходных подряд.
Рико с трудом стянула с опухших ног сапоги и встала.
— Год был сложным. Здорово, если у тебя получится расслабиться.
— Но я никак не подготовилась к Новому году… Даже ни одной открытки не подписала.
— Успеется! Я тут, кстати, собу[53] приготовил, будешь?
— Буду, спасибо. Тогда пойду переоденусь.
Переодевшись в домашнее, Рико вымыла руки и подошла к обеденному столу. На нем стояла миска с какэсобой[54], бульон был довольно жидким. Пока отец стоял спиной, Рико добавила в блюдо соли. Она была рада, что отец снова готовил, поэтому, чтобы не убивать его мотивацию, приправляла себе еду, пока тот не видел.
— Вот специи.
Он принес блюдце с луком-батуном, нарезанным толще, чем я обычно делаю. В воде, наверное, тоже не вымачивал…
— Спасибо!
— Ситими[55] тоже есть, дать?
— Да, — почувствовав себя немного странно, улыбнулась Рико.
— Что такое? — спросил отец.
— Да все теперь наоборот. Теперь ты, отец, так обо мне заботишься.
— Ты работаешь. Я подумал, что не могу тянуть тебя вниз. Я должен быть здоровым, пока не умру.
Жизнь отца стала более распланированной, чем до приступа. Он совсем бросил курить, хотя очень любил. Каждое утро без исключения отправлялся на прогулку, где с группой единомышленников, среди которых даже нашел себе приятелей, делал зарядку. Сам стал готовить себе еду с низким содержанием соли.
Казалось, на него подействовало строгое предупреждение врача, что без изменения образа жизни инсульт обязательно случится.
— Это самое важное. Спасибо, — улыбнулась Рико.
Смутившись, отец сменил тему:
— Ну как там дела на работе? Всё в порядке?
Он взял чашку и сел напротив Рико. Он заварил чай на двоих.
Похоже, он заметил, что я увидела его альбом. Теперь он часто затрагивает тему работы.
— Да, всё в порядке. Мы провели рождественскую ярмарку в декабре и увеличили продажи на пятнадцать процентов по сравнению с прошлым годом.
Он радовался, как за самого себя.
Рождественская ярмарка была высоко оценена. Впервые было проведено такое масштабное мероприятие, которое охватило все этажи. Были учтены мнения со встречи с покупателями. Грязные потолки и стены старого здания, ветхие полки удалось скрыть за творческим оформлением зала. На каждом этаже поставили елку, а рядом с ней — книги, посвященные Рождеству, новые и старые, а также сувениры и канцелярские товары. На кассах красовались фигурки Санты и северных оленей, а на потолках — остролист, покрытый ватой, напоминающей снег. На стене за кассой висел большой рождественский гобелен. Воодушевленные сотрудники принесли все украшения из дома, им очень хотелось создать ощущение праздника.
Стены вдоль лестницы обклеили зеленой и красной цветной бумагой, еще повесили множество золотых и серебряных звезд оригами, а также настоящий рождественский венок. Между ними закрепили на двусторонний скотч книги на новогоднюю тематику. В основном этим занимались два брата — Кайто и Такато Курада, обучающиеся в художественном колледже. Они были довольно странной парочкой и пришли на подработку, полностью взяв на себя инициативу по созданию рождественского раздела.
Клиенты, в числе которых был Хосино, участвовавший в опросе покупателей, открыто восхищались праздничными декорациями. Боевой дух работников поднялся, продажи выросли, и на время все забыли об угрозе закрытия магазина.
— Молодежь любит такие мероприятия. Все что-то приносят, стараются. Кто-то даже предложил надеть красные мини-платья в стиле Санты.
— Я не эксперт, но, мне кажется, клиентам было бы приятно смотреть на такое.
— Ну да. Я разрешила девушкам из отдела комиксов так одеться, в отличие от отдела художественной литературы, где это было бы не совсем уместно.
— Наверное, ты права. — Отец с интересом слушал Рико.
— В целом это не так уж и важно.
— Что такое? Что-то не так?
— Да много чего.
Самой большой головной болью для меня в последнее время стало снижение числа доставляемых нам новых книг для продажи. Если ранее мы получали более десяти экземпляров многосерийных романов, теперь их число сократилось более чем наполовину. Ответственные дистрибьюторы уверяли меня, что ничего такого нет, но я не могла отделаться от странного чувства. Похоже, уже начали расползаться слухи о закрытии магазина. Да и Цудзи с Хатакэдой перевелись в другой филиал — невозможно заткнуть рты всем, кто как-то связан с «Пегасом».
Рико вздохнула. Она переживала, как бы сплетни не оказали негативного влияния на магазин в тот самый момент, когда так нужно увеличивать продажи.
— Ты же управляющая, это неудивительно. — Вдруг отец взглянул на замолчавшую Рико: — Кстати, у нас есть вино, будешь?
— Откуда?
— Подарок. От соседа. Поздравил с выпиской.
— Вот оно что! Ну раз такое дело, можно и выпить.
Когда отец достал из шкафчика бутылку и бокалы, Рико замерла. Это были бокалы фирмы «Баккара».
Те самые, которые подарил мне давно мужчина — мужчина, бросивший меня.
Рико была уверена, что выбросила их, когда Аки получила точно такие же. Видимо, отец вынул их из мусорки.
— Что такое?
— Нет, ничего.
Бокал — это всего лишь бокал. Неважно, кто его подарил.
Отец наклонил бутылку, и бокалы заблестели еще сильнее переливами красной жидкости.
— Давай выпьем за Новый год? За то, что живы и здоровы.
Да, я за это очень благодарна. Отец в порядке, и с работой пока все более-менее. Как будет весной, пока неизвестно, но в настоящий момент все нормально.
Про себя Рико загадала, чтобы это ощущение спокойствия длилось вечно.
— Желаю, чтобы и этот год стал для тебя удачным!
— Взаимно, отец! — И они чокнулись бокалами.
Из полудремы Аки вывел скрип открывающейся двери. В темноте кто-то переодевался.
— Нобумицу? Ты только вернулся?
Который час? Было около двух, прежде чем я заснула.
— Ой, я тебя разбудил? Прости! Засыпай.
Переодевшись, Нобумицу сразу же забрался в постель. От него исходил слабый запах перегара.
— Завтра выходной? Какого числа ты выходишь на работу?
— Ага, завтра выходной, но, наверное, уже послезавтра пойду, — раздраженно ответил Нобумицу.
— Ясно. Я хотела поехать куда-нибудь на Новый год…
И мои, и его родители приглашали нас на праздники к себе по телефону.
— В этом году некогда, не поедем. И я устал.