– Вы же не думаете, что это он убил Друзя?
– Почему?
– Не поняла вашего вопроса…
– Почему не думаю? – сдержанно повторил Кречет. – Да я в этом просто уверен!
– Что за верхоглядство! – возмутилась Лионелла, но тут же обнаружила, что ей нечем крыть.
– Их было двое? – Сергей сделал паузу. – Двое! Друзь опытный, подготовленный человек. Плавает хорошо. Не мог он просто так утонуть. Ваш Стрешнев по сравнению с ним – хлыщ столичный, актеришка избалованный. Видели вы, как он себя повел в доме Тихвиных?
– Ну, предположим, поссорились. При чем здесь убийство?
– Знаете, как говорят? Шило в мешке не утаишь. Правда – она всегда выйдет наружу.
– Вы сейчас несправедливо, бездоказательно обвинили неплохого человека. А если завтра его труп тоже найдут в озере?
– Когда найдут, тогда посмотрим.
– Интересно, почему говорят, что все военные – ограниченные? – Это было чересчур, но Лионелла действительно разозлилась.
– Намек понял. Молчу, – сказал Кречет, но молчал очень недолго. Когда проехали Вышний Волочек, он снова заговорил: – Вы просто скажите, как с этим жить? Был человек? Был! И – бац! Его уже нет! Один телефон остался.
– При чем здесь телефон?
– Друзь оставил свой телефон в кладовке, где хранятся запасные ключи.
– Зачем?
– Может, забыл.
– Кто его нашел?
– Охранник. Телефон к тому времени разрядился. Когда Юра не вернулся домой, ему всю ночь звонила жена. Нужно отнести, а не могу себя заставить.
– Откуда вы знаете, что это телефон Друзя? – спросила Лионелла.
Кречет достал из кармана большой мобильник, похожий на пульт управления:
– Тэ три, такого ни у кого из наших пока нет. Юра всем показывал его, хвастался: из нержавеющей стали, восьмиядерный процессор, три гига оперативной памяти, защита информации, распознавание отпечатков пальцев, стабилизатор, камера ночного видения. Когда на квадроциклах катались, он снимал в темноте. Ночь, лес, а на экране – как днем. Чудеса, да и только.
– Можно посмотреть? – спросила Лионелла. Кречет протянул телефон, и она забрала его: – Когда это было?
– Когда Кислянский сломал руку.
– Еще, если вы помните, той ночью убили актрису Бирюкову.
– Меня это не касается. Я тогда Кислянского к себе на квадроцикл посадил и увез к дому Тихвина.
– Там всегда стоит «Скорая помощь», Егор Макарович рассказывал. – Немного помолчав, Лионелла спросила: – Выходит, квадроцикл Кислянского остался в лесу?
– Конечно. Кто бы на нем поехал?
– То есть он стоял там до тех пор, пока за ним кто-то не вернулся?
– Это был не я.
– Тогда кто?
– Не знаю. Был бы жив Друзь, он бы сказал.
– Интересно, почему Тихвин умолчал о том, что тело Друзя нашли?
– Может, не хотел вас волновать? Как вы, кстати?
– Вполне. Где моя сумка?
– На заднем сиденье, – сказал Кречет, не отрывая взгляд от дороги.
Лионелла обернулась, привстала и, перевесившись через сиденье, достала из сумки футляр с мундштуком и портсигар, одновременно опустила туда телефон Друзя.
– Могу я здесь покурить? – спросила она, когда снова опустилась на место.
– Курите. – Убрав одну руку с руля, Сергей Кречет потер глаза.
– Спать хочется? – Лионелла прикурила сигарету и приоткрыла окно. Свежий ветер ворвался в салон машины.
– Вот так – хорошо! Вторые сутки не сплю, – сказал Кречет и, не глядя на нее, попросил: – Телефон Друзя суньте в бардачок, если не сложно.
Лионелла открыла крышку бардачка и сделала вид, что положила туда мобильник. Потом спросила:
– Сколько нам еще ехать?
Он посмотрел на часы:
– Около часа.
Домой Лионелла попала во втором часу ночи. Прощаясь с Кречетом, думала только о том, чтобы он не вспомнил про телефон. Поэтому не предложила ему остаться и выспаться. Когда Кречет уехал, вздохнула с облегчением, вошла в дом и сказала заспанной горничной, чтобы та принесла чай на второй этаж.
Поднявшись в спальню, сбросила куртку, сняла сапоги и пропотевшие кожаные брюки. Когда пришла горничная и поставила поднос с чаем на столик, велела ей:
– Забери, пожалуйста, эти вещи и отправь завтра в химчистку.
– В срочную?
– Срочнейшую. Послезавтра мне в этом сниматься на студии.
Горничная забрала вещи и, пожелав хозяйке доброй ночи, ушла. Лионелла кинулась к сумке, нашла телефон Друзя и, осмотрев разъем под зарядку, включила ноутбук. Нашла интернет-магазин, в котором продавалась такая зарядка, и тут же заказала ее доставку. И только потом отправилась в душ.
Глава 20. Ольшанский
Проснувшись, Лионелла ощутила вину – вчера она так и не позвонила Льву. Конечно же, она призналась себе в том, что не забыла, а скорее всего, не захотела. После звонка любовницы мужа внутри ее укоренилась обида. Правда это или нет, уже не имело значения. Достаточно того, что это могло быть и роковой звонок состоялся.
Лионелла встала с постели и отыскала в дорожной сумке свой телефон. Взглянув на дисплей, поняла, что он разрядился. По-видимому, пытаясь дозвониться, Лев высадил его до нуля. Аналогия, проведенная между ее телефоном и телефоном Друзя, заставила вспомнить еще об одном ее мобильнике, который теперь лежал на дне озера. Лионелла содрогнулась от этой мысли, как будто мертвая или, как утверждала директриса, воображаемая женщина могла сейчас с него позвонить.
В дверь спальни постучали, голос горничной сообщил:
– К вам пришли.
Лионелла взглянула на часы – было всего девять утра. Она спросила:
– Кто?
– Сосед. Кирилл Ольшанский.
– Проведи его в гостиную и принеси туда чай. Через несколько минут я спущусь.
Лионелла бросилась к зеркалу и оценила свой внешний вид по пятибалльной шкале. Утром, как и всегда, она тянула на троечку: покрасневшая кожа, мешки под глазами, растрепанные волосы. Купание в холодной воде не прошло бесследно – ко всему она простудилась.
Как за несколько минут привести себя в порядок в девять часов утра, когда ты простужена, вымотана и нет настроения? Лионелла знала, как это делается. Наложив на лицо персиковый тон, она подвела глаза коричневым и нанесла бледно-розовые тени. Уложила волосы гелем (на фен времени не было). Надела утреннее романтичное платьице в васильках и плетеные туфельки на небольшом каблуке. Сообразив, что ей не обойтись без волнения, взяла с собой футляр с мундштуком и вышла из спальни. По дороге в гостиную пришла глупая мысль или, скорее, вопрос: для чего она надела свое самое красивое белье?
Когда Лионелла вошла в гостиную, Кирилл Ольшанский пил чай. Протянув для приветствия руку, она подумала, что Ольшанский все так же красив. Они не виделись больше года, хотя их дома разделял только забор. Однако нужно заметить, что забор был высоким, об этом в свое время позаботился муж Лионеллы.
Конечно, Лев знал, что в прошлом Лионеллу с Кириллом связывали серьезные отношения, но ревности не испытывал. По крайней мере, никогда ее не показывал. Но какие-то мелочи его выдавали. К примеру, этот забор…
– Здравствуй, Маша. – Кирилл поднялся с дивана и по привычке поцеловал ее в щеку.
Лионелла терпеть не могла, когда ее называли прежним именем, она поморщилась, но обнять себя позволила. Затем, словно застыдившись, он быстро сел. Она устроилась напротив и налила себе чаю. Спросила:
– Как твои дела?
– Работаю.
– Да ну? – Лионелла демонстративно вскинула брови. – Неужели взялся за живопись?
– Не нужно так реагировать. Представь себе, в Галерее современного искусства повесили три мои картины. Две из них проданы.
– Рада за тебя. Ты шел к этому всю жизнь.
– Слишком долго.
Она кратко резюмировала:
– Как вышло.
– У меня к тебе дело, – начал Кирилл.
Лионелла поставила чашку на стол.
– Я так и знала! – Это восклицание вырвалось вместе с обидой. Кирилл никогда не приходил просто так. А точнее – старался не приходить в ее дом, как будто она представляла угрозу.
– Дело серьезное, но я не начну говорить, прежде чем не получу обещание…
– Какое обещание? – нетерпеливо поинтересовалась она.
– Что все останется строго между нами.
– Ты меня знаешь…
– Вот именно, – насмешливо произнес Кирилл, и Лионелла снова обиделась:
– Прекрати! Не делай из меня пустоголовую дуру.
– Ты не меняешься…
– Скажи еще, что мне уже сорок!
– Сорок три, – безэмоционально обронил Ольшанский.
– Кира! Ты гад.
– Вот и поговорили. – Кирилл встал с дивана, подошел к Лионелле и потянул ее за руку, она тоже встала, сразу угодив в его объятия. И прильнула к нему со всей ностальгической, перегоревшей страстью, которую хранила в себе все эти годы.
– Кира… Ты – гад… – повторила она шепотом.
– Значит, обещаешь?
– Я никому ничего не скажу.
– И все же нам лучше выйти. – Кирилл допил одним глотком чай и направился к выходу. – Жду тебя во дворе.
– Хорошо, я только накину пальто.
Лионелла вышла через несколько минут, спустилась с крыльца и спросила у Ольшанского:
– Куда пойдем?
– Уже никуда…
Проследив за его взглядом, Лионелла увидела, как открываются ворота и во двор въезжает такси. Автомобиль остановился, оттуда вышел Лев.
– Кажется, меня здесь не ждут… Куда-то собрались?
Лионелла вдруг соврала:
– Вот, провожаю Кирилла.
Ее никчемная ложь покоробила Ольшанского. Пожав руку Льву, он сказал, что торопится, и быстро ушел.
Взглянув на часы, Лев полушутя-полусерьезно спросил:
– Половина десятого, не рано ли для визита к соседям?
Лионелла вдруг поняла, что все выглядит так, словно Кирилл провел ночь в ее доме. Но не оправдываться же? Скорее из чувства противоречия она невозмутимо поинтересовалась:
– А почему ты на такси? Мог позвонить, за тобой бы приехал водитель.
– Позвонить? – Лев улыбнулся. – На какой из твоих телефонов? Кстати, чтобы ты знала – оба отключены.
– В конце концов, у тебя есть помощники…