Бухта заполнялась привычными звуками: семьи заливали водой костры, на которых готовили ужин, моряки задраивали шлюзы, чтобы укрыться от вечерней прохлады. Я переоделась в черную рыбачью куртку и брюки и заплела волосы в одну длинную косу. Тьма поможет мне превратиться в обыкновенную женщину.
К щиколотке я пристегнула кинжал.
Проходивший мимо сампан отозвался на мой свист и причалил. Наполнив ладонь удивленной девушки, хозяйки лодки, серебром, я забрала у нее правило и высадила на берегу.
От бухты тянуло желанной прохладой, а из водной глади прямо перед носом лодки выпрыгивали крохотные рыбки, превращая отражение молодого месяца в танцующие блики. Плечи у меня ныли с непривычки, и я уже начала беспокоиться, не спутаю ли в темноте корабли, но вот наконец добралась до судна By Сэй-йи. Его темная древесина делала корабль похожим на собственную зыбкую тень.
Я уже перекидывала ногу через борт, когда по трапу сбежали четыре женские фигуры. By Сэк-йи вышел из каюты все в той же одежде, в которой был на совете, словно ожидал меня.
— А-Йёнг, какой приятный сюрприз. Вот только, как видишь, у меня уже достаточно женщин.
— Нам надо поговорить. Вдали от лишних ушей.
— Ну что же, мне пора перекусить. Присоединишься ко мне на камбузе?
By отвлек своего кока от уборки и помог мне устроиться в крохотном, забитом скарбом уголке, смердевшем уксусом и пастой из креветок. В слабом свете почти пустого светильника толстяк делал вид, что внимательно всматривается в недра шкафчика, наполненного сухими травами и кореньями.
— Странно, что ты пожелала поговорить «вдали от лишних ушей», хотя каждое ухо под этим краем неба уже слышало, как я недавно оскорбил драгоценных придурков Ченгов.
— Мне как раз хотелось уточнить, — сказала я. — Я впервые об этом услышала только на совете.
— Правда? Если бы я шел на поводу у своих подозрений, то сказал бы, что меня подставила одна очень хитрая женщина. Вот только не пойму, почему после всего того, что я…
— Я тебя просила всего лишь поговорить с ними.
By приподнял крышку с банки и взял сливу, сочащуюся сиропом.
— Вот как ты теперь об этом говоришь. Забавно, но мне на память почему-то приходит твоя просьба «от них избавиться». Кажется, старею. Хочешь сливу?
Я жестом отказалась от угощения.
— А мне помнится, как эти слова произносил ты сам. Надеюсь, ты не…
— Я только поговорил с одним из них. — By проглотил еще одну сливу и закрыл банку. — О том, что те, кто знал его дядю с незапамятных времен, не станут подчиняться командующему флота Красного флага, если у того не будет поддержки Ченг Ят-соу. Или если этим командующим не будет Ченг Ят-соу собственной персоной.
— Не может быть! Ты не мог так сказать!
— Я всего лишь говорил правду.
— Мой дорогой друг, правда неизвестна тебе самому.
— Не надо называть меня «дорогим другом», милая. Неужели ты думаешь, что я тебя не раскусил? Ты пришла сюда не обсуждать обидчивых мальчишек Ченгов. Ты здесь для того, чтобы убедить меня поддержать Куок Поу-тая. Неужели я вижу на твоем лице удивление? Думаешь, никто не догадался о твоих планах? Надеюсь, на свадебном застолье будет достаточно угощений.
Я рассмеялась слишком громко, так что пришлось прикрыть рот.
— Даже будь ты прав, у Ченгов нет ни единого шанса. Ты бы поддержал этих слизней, а если бы дело не выгорело, встал бы за Куока, я права? Одиннадцатипалый считает, что все должны его поддержать. Даже ты.
— Ха! Забавные вещи ты говоришь, Йёнг! Но ты можешь оказаться права. Никому из нас не победить, поэтому мне стоит примкнуть к одному из кандидатов. И кого же мне выбрать?
— Того, у кого нет длительной вражды с другими. Того, кто помогал строить Конфедерацию…
— Не надо речей, — перебил толстяк. — Ближе к делу.
Я сложила руки.
— Того, кто будет должен тебе за поддержку больше всех остальных.
Я улыбнулась, а By Сэк-йи разразился таким хохотом, что чуть не свернул подвесные полки.
— Да, ту, что обвивает мужчин своими чарами, точно змея кольцами. Изящная, красивая змея! — Он захлебывался смехом, чуть не давясь. — Нет, слишком жарко, чтобы думать. Давай выйдем на воздух и выпьем вина.
— Я рада, что мы понимаем друг друга, старый друг. — Я похлопала толстяка по упругой щеке. — Но мне надо нанести еще пару визитов.
Когда я перебиралась в свою лодчонку, меня догнал его шепот:
— Подожди! Что мне сказать этим шумным лена хам, которые были здесь? Зачем ты приходила?
— Не знаю. Скажи, что я заблудилась.
— Ты? Заблудилась? Да никогда!
Когда немногим позже я покидала судно генерала Поу, серебряная луна уже опустилась за холмы и немногочисленные светильники не могли справиться с ночной влажной мглой. Я с трудом различала направление, куда двигаться дальше.
Не успела я отплыть, как моя лодка вздрогнула от сильного удара. Падая, я зашибла ребра о борт и вывернула шею, и лишь крепкая хватка за правило не позволила мне вылететь в воду. Большой сампан, с которым я столкнулась, разворачивался до тех пор, пока мы не соприкоснулись бортами. Внутри я заметила силуэт крупного мужчины, которого пока не могла узнать. В неверном свете ламп сверкнул блик, как от зеркала, потом еще один. Кем бы ни оказался этот человек, у него в руках был меч или сабля.
Я потянулась к щиколотке за своим ножом и сразу услышала свист рассекаемого воздуха. Пригнувшись, я выхватила из-под банки весло, и в этот момент на лицо нападающего попал свет.
Тхаумук Тунгхой Пата смотрел на меня пустыми, бешеными глазами.
Я размахнулась и нацелила удар ему в голову, но весло столкнулось с металлом. Больная рука тут же дрогнула. Меч занесли для следующего удара. Я подняла тяжелое весло одной рукой, держа кинжал во второй, но из-за этого потеряла дополнительную опору и с трудом стояла в раскачивающейся лодке. Следующий выпад мечом был быстрым и практически невидимым, и я поняла, что падаю. Мне оставалось лишь яростно размахивать в полете своим клинком. Мгновение — и вода сомкнулась у меня над головой.
Когда я всплыла, между мной и нападавшим была моя лодка. Я ничего не могла видеть, зато прекрасно расслышала стоны боли. Затем раздался скрип прав`ила, и сампан с тхаумуком двинулся прочь.
Куок Поу-тай стоял у леера моего корабля и протягивал мне руку, чтобы помочь подняться на борт. Я справилась сама и почти бегом бросилась мимо него, разбрызгивая вокруг себя воду.
— Что случилось? — спросил Куок. — Где ты была?
— Не сейчас.
Он последовал за мной вверх по лестнице. Чуть не прищемив ему пальцы, я захлопнула дверь каюты у него перед носом.
— Нам надо поговорить! — крикнул Куок из-за двери.
Я сорвала с себя мокрую одежду и принялась шарить вокруг в поисках масла: светильник уже успел погаснуть.
— У нас с тобой была договоренность! — продолжал взывать незваный гость.
— Ах вот как это называется. Мне-то показалось, что речь шла о брачном предложении.
— О браке двух флотов и браке мужчины и женщины.
— А что тут важнее: флот или совокупление? — спросила я.
— Не будь вульгарной! Я пришел, чтобы завершить сделку. Разве ты этого не хочешь, Йёнг?
Наконец я нашла масло и огниво, вот только дрожащие руки с большим трудом смогли высечь искру. В неверном свете синяк на ребрах выглядел еще хуже, чем ощущался.
Сдергивая одежду с вешалки, чтобы скорее прикрыть наготу, я услышала треск ткани.
— Йёнг? Я знаю, ты меня слышишь. Открой дверь.
— У меня нет настроения для поэзии.
— А-Йёнг, послушай. Я всегда… питал к тебе особенные чувства.
Мне надо было успокоиться. К этому моменту Куок Поу-тай уже прекрасно понимал, что у меня на уме, и мне не хотелось злить его еще больше. Единственное, о чем он не знал, так это того, насколько меня искушало его предложение. Что я получу от союза с таким мужчиной? Несмотря на светскость и мягкость его слов, я прекрасно знала, с кем имею дело. Куок Поу-тай стремился полностью подчинить меня: и телом, и духом.
— Прости. Встретимся на совете, — ответила я.
— Впусти меня! — Он стал колотить в дверь.
— Я не одета.
— Какое это имеет значение? — Дверь вздрогнула от сильнейшего удара ногой. — У нас был уговор!
— Какой уговор? — послышался еще один мужской голос. — Я спрашиваю, о каком уговоре идет речь? Что бы это ни было, он не может касаться семейного дела Ченгов!
Я узнала противный голос Ченг Он-понга. Следом отозвался Ченг Поу-йёнг:
— Что за уговор у тебя был с этой женщиной?
— Да пошли вы… — пробормотал Куок, и я услышала его удаляющиеся шаги.
А следом сразу две руки застучали в дверь.
— Драгоценная тетушка! Впусти нас.
— Я не одета.
— Так оденься! Мы дали тебе шанс. Окружили уважением. Ты обещала вынести свое решение. И что?
— Мы знаем о твоем сговоре с Куоком. Можешь о нем забыть.
На этих словах я рывком отдернула задвижку и распахнула дверь. Мне уже не было дела до того, как я выгляжу.
— Глупцы! — воскликнула я — Да, давайте определимся раз и навсегда. И не смейте переступать порог моей каюты, пока не соберете всех до единого капитанов флота Красного флага. Я объявляю общее собрание, и немедленно! Вперед!
Как-то ребенком я оказалась в центре косяка медуз, и сейчас, в этой комнате, битком забитой мужчинами, чувствовала себя так же. Казалось, если кто-нибудь из них меня коснется хоть пальцем или краем одежды, я обзаведусь глубокими ожогами.
Оба Ченга сидели напротив меня. Круг доверенных лиц дополняли бывший тхаумук Ченг Ята и пятеро других командующих флота, которым мой муж больше всего доверял. Бутыль с вином я забрала у них сразу, объявив, что на собрании из напитков будет только чай. Далее мы обменивались любезностями до тех пор, пока у дверей не обозначилось движение. Если бы меня спросили, есть ли у зависти свой аромат, я бы ответила однозначно утвердительно: именно ею запахло дыхание мужчин, когда в каюту вошел Чёнг Поу-чяй в свободных пурпурных одеждах, достойных сценического образа принца.